Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой
— На вид — очень, господин маршал.
— Тем не менее, никаких повреждений…
— Совершенно верно. Никаких повреждений на нем нет.
— Вот-вот. И самое главное: до вас на этот остров не ступал никто из личного состава наших войск.
— Возможно, господин маршал, он был построен кем-либо из местных жителей?
— Кем? В вашем рапорте значатся только представители местной фауны, более или менее крупные. Морской зверь даже пытался общаться с вами вербально.
— Так точно.
— Кто-либо из виденных вами существ мог воспользоваться строительным инструментом?
— Рыжий грызун сумел подсоединить кабель к аккумуляторной станции.
— А пила, топор, кувалда ему поддались бы?
— Едва ли…
— Тогда смотрим дальше. Вот ваша выгрузка. Вот складируются материалы. Ставятся палатки. Собирается техника. Вот, кстати, та полянка — теперь отчетливо видно, что на ней три скалистых образования, и нет никаких искусственных строений. Вот белые фигуры на берегу — это отпущенные вами в увольнение диэльцы. Еще живые.
— Живые?
— На тот момент, полковник. Вот утро следующего дня. Фигуры диэльцев на берегу. Вероятно, они уже мертвы: положение тел не меняется час за часом, и голова одного из них, похоже, отделена от туловища… Вот суматоха на стройплощадке и в лагере. Вот ваш караван выходит из бухточки, а на мостике находится то самое большое черное существо…
— И рядом с ним — маленький пестрый зверек, господин маршал.
— Возможно. Из космоса его почти не видно… Вот здесь — смотрите — вся ваша морская эпопея. Снимки сделаны с интервалом в полминуты. Спасательный экранолет уже вылетел, но он еще далеко от вас. Вот он на снимке. А вот он же, через тридцать секунд. Уже, судя по всему, заходит на посадку. Вы не находите, что такому летательному аппарату пройти несколько десятков километров за полминуты, да еще и выйти прямо на вас, даже при всех возможных допущениях — невозможно?
— А что говорит пилот?
— Пилот, как все летчики, человек суеверный. Отрицает что-либо аномальное… Боится, чтоб от полетов в связи с психическим нездоровьем не отстранили. Мы на него не давим: нам достаточно информации, записанной автоматически.
— Не знаю даже, что и сказать, господин маршал…
— Подождите, полковник, я вам еще не все показал. Вот снимки злополучного острова, сделаны в тот же день, вскоре после эвакуации вашей группы. Максимально высокая четкость, интервал — тридцать минут. Прокомментируйте то, что видите.
— Снимок первый. Здесь, кажется, все так, как мы и оставили… Котлован, техника, осветительно-пулеметная вышка, три палатки, корабль в бухте. Вот то самое черное существо, что изображало нам прощальный жест амдиэльской женщины. Лежит на пляже. Снимок второй. Та-ак… Корабля нет, котлована нет, вышки нет, заскладированных стройматериалов нет… На лугу возле трех скал — что это? Стол?
— Стол, полковник, стол. За столом — четверо человек, один из которых явно чернокожий.
— Да-да, господин маршал… Вот все то же черное существо, рядом с людьми…
— И обратите внимание, полковник, на среднюю скалу.
— Не очень похоже на скалу, господин маршал. Больше напоминает крышу дома. А нет снимков, сделанных в ином ракурсе?
— К сожалению, полковник, это фото — последнее. Сразу после того, как оно было сделано, вся аппаратура визуального слежения, расположенная на одном из наших кораблей, вышла из строя.
— Это не простая поломка?
— Можно ли назвать поломкой мгновенное расплавление нескольких сот килограммов металла и стекла?
— То есть, вы хотите сказать…
— Мне любопытно услышать ваше мнение, полковник.
— У меня лично сложилось впечатление, что наше вмешательство в жизнь острова — не планеты, я подчеркиваю, а именно острова — вызвало противодействие неких сил, которые, по всей вероятности, олицетворяют эти четверо.
— Даже пятеро, если учитывать черное существо.
— Да, господин маршал, даже пятеро.
— Есть у вас какие-либо предположения насчет природы этой группы?
— Есть. Мне думается, что эти существа — потомки обитавших на планете людей. Вроде пауков в банке — все перегрызлись, и остался сильнейший.
— Интересная мысль, полковник. Продолжайте.
— Этим, кстати, и объясняется запредельная осторожность животных, обитающих на континентах. У них в наследственной памяти отложился страх перед человеком. Потому абсолютное большинство из них, исключая, возможно, лишь некоторых, мутировавших особей, нас сторонится.
— Знаете, очень похоже на правду, полковник. Не стану скрывать, эта мысль одной из первых пришла в светлые головы наших ученых экспертов. У меня есть и собственная точка зрения на… события последних дней. Сейчас я изложу ее вам, а после мы с вами обменяемся мнениями по разрешению проблемы.
— Боюсь, господин маршал, вне моей компетенции давать вам какие-либо советы.
— А вы не бойтесь. Мой младший сын, служивший под вашим началом с начала похода, и пребывавший с вами на этом острове, характеризует вас как человека, у которого разум густо замешан на глубокой порядочности. А он у меня, знаете ли, в мать удался. Его мама в людях не ошибалась — тому сотни примеров…
— Ваш сын, маршал?..
— Ну, да. Один из тех, кто спустился вместе с вами в котлован. Тот, который вылез из ямы без потерь. Четвертый от вас, если считать по часовой стрелке, в лодке. У вас, кстати, нет замечаний к нему как солдату?
— Образцовый солдат, достоин продвижения по службе… Я это отразил в рапорте.
— Спасибо за оценку. Я читал.
— Простите, маршал. Это несколько неожиданно…
— А вы, полковник, полагали, что я своих протащу по академиям и пристрою в штаб?
— В общем, да. Так весь генералитет поступает, насколько мне известно.
— Не весь, полковник, уверяю вас, не весь… Не только мои ребята служат под псевдонимами в войсках.
— У вас есть еще дети, господин маршал?
— Идемте-ка в комнату отдыха, полковник… Там у меня есть початая бутылочка элямского бальзама. Заодно и звание ваше обмоем.
— Позвольте мне самому организовать стол, господин маршал. Ближе к вечеру…
— Офицерские традиции мне известны, полковник. Но приглашения вашего я не приму, вы уж не обессудьте. Присаживайтесь в кресло. Сидите-сидите, я сам вам подам… Так вот, старший мой сын уже офицер, его подразделение дислоцировано в северной приполярной области. Младший выразил горячее желание и дальше служить под вашим началом, но я его отправляю в школу младшего комсостава. Ваше здоровье!
— Спасибо, господин маршал. Ваше здоровье! После обучения в школе, он, смею полагать, сможет претендовать на присвоение офицерского звания?
