Тая Ханами - По обе стороны Земли
В отличие от коврика. Тот как-то странно съежился, так, что дыра от молнии, вообще говоря, не очень-то и большая, стала сравнима с размерами самого летуна.
Ни о каком дальнейшем полете не могло быть и речи. Мы сгрузили с коврика наши промокшие, вмиг потяжелевшие вещи, подхватили пострадавшего, и кинулись бегом под ближайшую раскидистую ель. Под ней, несмотря на жуткий ливень, было на диво сухо. Я опасалась попадания молнии в одиноко стоящее дерево, но друид приложил ухо к стволу, и заверил меня, что этому дереву не суждено погибнуть так скоро.
Пора было приниматься за врачевание.
– Вот черт! - вырвалось у меня, исследовавшей свой рюкзак на предмет ремнабора. - Ну почему мне обязательно нужно хоть что-нибудь, да забыть!
– А что нужно-то? - участливо спросил металлист. - Может, я смогу чем-то помочь?
– Нитки с иголками нужны, а я про них совершенно забыла, - чуть не плакала я.
Уж больно коврик было жалко. Он лежал на руках у друида весь какой-то обмякший, и я только сейчас, в сравнении, поняла, что раньше-то наш летун был полон жизненных сил. А теперь он был похож на умирающего кота. Кисточки свесил, провис, зияя дыркой посередине.
– Эх, дружище! Жаль, что ты не деревянный, - приговаривал друид, гладя летуна, словно котенка. - Я бы тебя вмиг вылечил…
Коврик было заинтересовался, приподнял угол. Но долго продержаться в тонусе не смог, снова повис…
Даже толстокожего Илюху пронял выкрутасами - того на лице отобразилась усиленная работа мысли.
– Ну, предположим, иголку я и сам могу тебе сделать, - сказал после некоторого раздумья он. - Но вот с нитками у меня напряг.
– А в аптечке у тебя марли какой-нибудь не найдется? - спросил друид. - Может, из нее чего нащипать удастся? Или ниток для хирургических целей?
– Средство от поноса у меня там найдется, - скептически проворчала я.
Но в аптечку все же полезла. А вдруг, и впрямь там что-нибудь полезное отыщется?
Марля действительно нашлась - в нее был завернут клубочек, врученный мне Жозефиной. При виде клубочка-путеводителя коврик встрепенулся - видать, магические нитки ему могли оказать реальную помощь. А там и металлист состряпал немного кривоватую иголку, зато с толстым ушком, в который при желании мог пролезть даже небольшой ужик.
– Ты хоть ставила когда-нибудь заплатки? - скептически осведомился он, вручая мне поистине ценный прибор.
– Рюкзак как-то ремонтировала, - почесала я макушку. - Но не знаю, подходит ли это под категорию постановки заплаток.
Из чего же все-таки сделать заплатку? Не из марли же! Ее и на четверть дыры не хватит, да и хлипковата она… Носовые платки тоже не годятся… Эх, хорошая у меня джинсовая куртка. Была, судя по всему.
Маникюрные ножницы, пять минут стараний, и скоро у меня в руках был довольно большой кусок прочной материи, которого хватило бы и на две заплатки. Не беда, джинсовая ткань пополам складывается, прошивается вдоль и поперек чудесными нитками…
– Ну, где наш больной? - бодро осведомилась я.
Даже излишне бодро, да еще и громко. Чтобы уж наверняка заглушить зловредный голос собственных сомнений по поводу функциональности получившейся заплатки.
– Да вот он, у койки, - отозвался друид. - Интересно, а ему больно будет?
– Не знаю, - с сомнением произнесла я. - Но, в любом случае, ничего поделать не могу, шить придется.
При этих словах коврик приподнялся и опал. Уж не знаю, имитировал ли он вздох обреченного на неприятности человека, но ему это определенно удалось.
– А ты ему обезболивающее заклинание прочти, - посоветовал металлист.
– Так он же не человек и не дерево, - возразил друид.
– Ну так пофантазируй, - ехидно отозвался наш общий наставник по металлу.
Коврик снова "вздохнул", еще натуральнее, чем в прошлый раз. Глядишь, еще и человеком заделается…
– Ладно, - решительно направилась я к потерпевшему. - Вы как хотите, а я приступаю. Антон! Держи его, а то удерет!
– Ишь, шустрый какой, - изумился друид. - Глядишь, может и оклемается. Давай, шей, что ли…
Заплатка удалась. По крайней мере, получилась не хуже еще одной, той, что стояла сантиметров на двадцать правее. Ниток хватило тютелька в тютельку. У меня по ходу работы даже создалось впечатление, что клубочек периодически добавлял мотков. А может, был рассчитан на одно использование, не важно, ремонтное, или путеводное.
* * *– Ну-с, чего дальше делать будем? - спросила я, критически наблюдая за пируэтами, выделываемые выздоровевшим ковриком.
Дождь прекратился, гроза ушла на восток. Воздух был пропитан свежестью и лесом. Особенно сильно пахло грибами.
– Я бы не рекомендовал сегодня лететь, - сказал друид, он же непризнанный врач нашей экспедиции. - Давайте лучше место для лагеря подыщем. Не зря же мы с собой палатку тащили все это время.
– Всего в паре километров отсюда источник обозначен, - включился в обсуждение металлист. - Ну что? Туда пойдем?
Возражений ни у кого не нашлось. Мы взвалили магически просушенные рюкзаки, и, ведомые излишне бодрым летуном, отправились к месту будущего ночлега.
Напитанная влагой почва мягко пружинила под ногами. На землю медленно, но верно спускались сумерки.
Спустя какое-то время коврик остановился.
– Почти пришли, - подсвечивая карту наладонником, объявил металлист. - Метров сто осталось.
А источник оказался занят. И, потом, это был уже не источник, но колодец. И стоял он возле избушки.
Вообще-то я ничего против избушек не имею. Особенно таких маленьких, аккуратненьких, с трубой, напоминающей о тепле и уюте зимним вечером. Но эта тут была явно не к месту. И, что было еще хуже, в ней явно кто-то присутствовал. Ну и что теперь делать? Идти впотьмах искать новый источник? Нагло ставить палатку рядом с чьим-то домиком? А вдруг характерами с хозяином не сойдемся? А я-то размечталась: костер, комары, мозоль на заднице от долгого сидения на бревне…
– Похоже, и в этот раз нам не удастся воспользоваться палаткой, - подвел черту под моими размышлениями друид.
– Ну что, пойдем искать новое место для ночевки? - уныло спросил металлист.
– Давайте стучаться, - обреченно вздохнула я. - Что-то луны не наблюдается, а идти при свете гнилушки не хочется…
Пока мы обсуждали нашу скорбную участь, дверь избушки отворилась, и на пороге появился хозяин. Я перевела дух. Признаться, мое воображение этакого вредоносного старикана изобразило, а тут такой милый интеллигентный человек нарисовался. Одет он был в костюм охотничий, на редкость добротно сделанный. В чертах лица проскальзывало что-то восточное, волосы и бородка были черные, глаза карие, умные.
