Игорь Ревва - Сила Бессмертных
— Зачем?! — еще больше удивился товарищ. — Чего у него могло быть-то?!
— Деньги! — зло ответил коренастый. — Деньги могли быть! А мы сидим тут… ждем!
— Ты, видать, думаешь, что у него с собой вся казна диирийская была? — криво усмехнулся главарь.
— Ничего такого я не думаю! — огрызнулся коренастый. — А что деньги у него могли быть, так это точно!
— Ага! — подтвердил главарь. — Много денег! Нас тут десять человек, так на всех бы и хватило! Правильно?
— Все лучше, чем ничего! — пытался спорить коренастый.
— Это у тебя — ничего! — веско произнес главарь. — Так это твоя беда, а не наша! Понял? А много болтать будешь, так ничего и не появится!
Коренастый отвернулся и стал смотреть на приготовленные жерди. Жерди стояли прислоненными к уже подрубленным стволам деревьев, достаточно было просто навалиться на них, чтобы толстенный ствол ухнул, перегородив дорогу.
— Ну ты сам пойми, — говорил товарищ коренастого. — Нас-то много, а денег у того конника с собой могло быть и вовсе ничего! Зато шуму бы мы тут понаделали! Тогда хоть сразу собирайся и — в горы!
Коренастый дернул плечом.
— Да не объясняй ты ему! — проворчал главарь. — Не понимает он!
— Я все понимаю! — ехидно ответил коренастый. — Ты потому дилижансу ждешь, что там бабы быть могут! Бабы тебе нужны, а не деньги!
— А тебе не нужны, что ли? — усмехнулся главарь. — Не нужны, так в сторонке постоишь, посмотришь издаля…
Ватажники захихикали.
— Мне деньги нужнее! — зло прищурился коренастый.
— Напрасно ты так, — примирительно сказал товарищ. — Деньги — это, конечно, хорошо. Но и бабы тоже неплохо! А ежели и то, и другое!.. У-у-у!.. Красота!
— Чего ты укаешь? Чего? — опять озлился коренастый. — Серьезное дело затеваем, а ты!..
— А чего — я?! — удивился товарищ. — Я как все! Да и в дилижансе-то денег поболее будет, чем у конника одинокого! Не так, скажешь?
— Конечно, поболее! — подтвердил коренастый. — Да только его деньги тоже лишними бы не оказались!
— Да с чего ты взял, что он деньги вез? — подал голос тощий, как жердь, ватажник. — Он тебе чего, письмо прислал, что ли? Вот, мол, буду из Диирия ехать, так ты меня не упусти! Деньги большие, мол, повезу!
Ватажники захихикали уже громче. Главарь нахмурился. С этим самым коренастым надо будет поскорее разобраться, подумал он. Вишь, куда гнет, собачий сын! И то ему не так, и это! А все после того, как он с тем корявым мужиком спутался в трактире! Мужик-то тот из Братства оказался, ну и заморочил мозги ватажнику!
Честно говоря, и мозгов-то у коренастого разбойника бьшо немного. Однако же хватило на то, чтобы ноги унести, когда армия южную окраину в кольцо взяла. И в первое время вернувшийся в ватагу коренастый разбойник долго хвалился своими подвигами. Хотя какие уж тут подвиги-то?! Раздавили их в одночасье! Как клопов, честное слово! А у коренастого в башке его что-то сдвинулось, это точно! Так он с тех пор ко всем и лезет, задирается, сам на драку напрашивается! Под главаря копает, пес! Как пить дать!
Ну да ничего! К дилижансе кинемся, а там, глядишь, кто из пассажиров и вооруженным окажется! И тогда уже — кинжальчик-то на коренастого давно заточен! Нечего ему воду мутить!
— Гляди-ка! Знает он! — говорил тощий. — Ну объясни тогда, откуда знаешь-то?
— Чувствую я! — ответил коренастый. — Нутром чую, что деньги он вез!
— Во как! — расхохотался тощий. — Нутром чует! А ты, часом, не колдун ли?
— Чего ты сказал? — Коренастый двинулся к худощавому. — А ну-ка, повтори еще раз! Чего сказал-то?
— Да ты чего?! — попятился тощий. — Это же я так просто! В шутку!
— Через такие шутки в зубах бывают промежутки! — наставительно произнес смуглый разбойник.
— То-то я гляжу, у тебя зубы через один глядят! — криво усмехнулся коренастый. — Шутить, видать, любишь очень!
— Чего-то ты мне не нравишься сегодня! — заметил смуглый, начиная хмуриться. — Все тебе сегодня не так, всем ты недоволен…
— А не нравлюсь, так мотай отсюдова! — посоветовал коренастый. — Оставшимся денег поболее достанется!
— Это точно! — хмуро кивнул смуглый. — Поболее достанется… Оставшимся-то! Только вот кто же останется-то?..
— Ну-ка! Заткнулись все! — прошипел главарь. — Приготовиться! Едет…
10
Дилижанс тащился еле-еле. Ну, это и понятно — дорога была завалена снегом. По обочинам ее громоздились высокие сугробы. День выдался солнечный, и сверкающее белое покрывало слепило глаза. Каллана искоса глянула на свою госпожу.
Теллина Галлатэнн сидела, обратившись лицом к окну, и непонятно было, то ли она тоже смотрит на искрящийся снег, то ли задумалась о чем-то своем, то ли вообще задремала. Каллана поджала губки. И чего это она так переживает?! Опять, наверное, лейтенанта своего вспомнила!
В дилижансе, кроме Калланы и Теллины, был всего один пассажир — солидный дядечка, годков примерно сорока. Явно благородного происхождения — это чувствовалось и по гордой осанке, и по дорогому платью. Да и шпага в украшенных золотом ножнах тоже говорила сама за себя. Теллину Галлатэнн этот их попутчик изо всех сил старался не замечать, а на Каллану же смотрел крайне неодобрительно. А все почему? Да потому, что Каллана имела смелость завести разговор с одним из молодых людей, покинувшим дилижанс еще утром.
Скучно было ехать так вот, молча. Ну Каллана и заговорила с тем парнем. Он оказался морячком, едущим из Мардского порта на побывку домой. Веселый парень, столько историй знает! А этот суровый господин, наверное, считает, что молодая девушка должна тихо сидеть, скромно опустив глазки в пол, и помалкивать! Ей же скучно в конце-то концов! И чего она такого сделала? Просто разговаривала!
Правда, морячок этот уже начинал делать ей разные намеки — не заедет ли Каллана к нему погостить на пару деньков? Нет, не заедет! Она на службе!
Это слово произвело на морячка должное впечатление, как Каллана и рассчитывала. Но суровый господин вдруг пространно заметил вслух, что если человек состоит на службе, то и должен вести себя соответствующим образом. А на смелый вопрос Калланы, что он имеет в виду, суровый господин охотно объяснил, что служанке не подобает вести себя столь несерьезно и вступать в разговоры с совершенно незнакомыми ей молодыми людьми. Почему? Да потому, что подобное поведение может скомпрометировать ее хозяйку. Впрочем, ее и без того достаточно уже компрометирует наличие такой легкомысленной особы в качестве служанки!
Тут уже в разговор вступила сама госпожа Галлатэнн. Она холодно осведомилась у сурового господина, какое право он имеет в ее присутствии высказываться о ней в третьем лице. На что господин с вежливой ухмылочкой ответил, что если бы Каллана состояла у него в слугах, то продержалась бы там очень недолго. У него самого все слуги очень воспитанные и никогда не позволяют себе подобных вольностей! Да госпожа Галлатэнн и сама может убедиться, насколько у сурового господина вышколенные слуги! Для этого достаточно будет просто заехать к нему в гости — он живет в Диирии, возле рыночной площади, и молодая госпожа увидит…
