Евгения Бойко - Армагеддон в юбке 2
А я с горя решила пойти и напиться в свой последний свободный день раз употребить его иначе нельзя.
Глава 8
Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать что
тебе важнее: все или семья.
NN
Утром, кое-как продрав с похмелья глаза, я была зверски стащена с кровати и вовлечена в оборот предсвадебных приготовлений (в них участвовало, по меньшей мере, двадцать человек потому хаос творился невообразимый). Как главное, действующее помимо жениха лицо, отвертеться я не могла, но вот радость и энтузиазм остальных были мне непонятны. Чего веселиться? Через пару часов закончится моя вольная жизнь и, озверев от навалившихся на мою голову обязанностей, я начну методично портить существование окружающим. А может, и нет…
В конце концов, я только первый раз выхожу замуж!
— Не бойся деточка, — успокаивала меня бабушка, — по началу всегда страшно. Потом легче пойдет.
— Я надеюсь, что этот станет первым и единственным! — нервно хихикнув, ответила я. Чем меньше времени оставалась до торжественного марша на встречу будущему мужу, тем сильнее у меня подкашивались колени, и сводило желудок. В моем солнечном сплетении смешались радость, предвкушение, страх и еще целый воз самых разнообразных чувств.
— Может отвар успокаивающий сварить? — предложила сердобольная подруга.
— Нет! Лучше найди мое белье, а то под венец я лягу… то есть пойду в чулках и подвязках!
Трагедия местного масштаба. Кто-то умыкнул все мое белье и теперь нужно было либо в рекордные сроки сбегать к портному, либо идти под венец как есть… Хе-хе. То-то Лайрон порадуется… М-да. Пикантная у нас будет свадебка!
Может, если потом мы с новоиспеченным мужем задержимся на пару часиков в помещении за алтарем, никто особенно не расстроится…
— Девочки поторопитесь, осталось меньше часа, — мамуля, завивая мои волосы в локоны, нервно поглядывала на часы, рискуя оставить невесту вовсе без прически. Когда в воздухе запахло жженой шерстью, она едва успела спохватиться и заклятием устранить, чуть было не вспыхнувший пожар.
— Карета уже приехала! — известил нас просунувший в комнату голову Стив, за что схлопотал от служанок моей туфлей в лоб.
— Осторожнее! Из этого шедевра дружку еще пить придется…
Дружком к слову Лайрон выбрал Арга и тот, осознав всю важность предстоящей ему роли, долго и тщательно выбирал себе костюм. Выбирал после мальчишника, потому только вчера обнаружил, что фрак сидит криво, штаны спадают, а галстук годится только для того чтобы на нем повеситься. Пришлось срочно звать портного и всю ночь потратить на пошив нового…
Так что на сегодняшнем празднике не одна я буду поминутно зевать и клевать носом!
— Приехала, уехала… — бабушка закрепила венок с фатой и отошла на пару шагов, чтобы оценить результат трудов. — Где ж это видано, чтобы без выкупа, без шествия свадебного?
— Бабушка мы же договорились, что справлять будем по вампирскому обычаю!
— Вампирскому! Не дело это. Ну, ничего, в следующий раз твоему суженному придется попотеть. Обычным «Да» у алтаря он у меня не отделается.
Я покачала головой, но возражать решительно настроенной бабуле не решилась. Нам, в конце концов, еще на одном материке жить. И правнуков оставлять.
Кстати мамуля и бабулю уже чуть не подрались за право нянчить моего первенца. Хоть его еще не было и в проекте.
— И знакомы вы без году неделю…
— Мама! Вы с последним мужем сошлись через три дня, — напомнила Нона.
— Конечно! Через пять он должен был помереть. Если бы я позволила себе еще немного подождать, то сочеталась бы вообще с трупом. Неужели я похожа на некрофилку?
Лола украдкой похихикивала в кулак, отлично зная привычку моих родственников, шутить друг над другом (к несчастью окружающим тоже достается). Конечно, нынешний муж бабули был жив, здоров и счастлив. А вот если бы бабушка не предотвратила одну темную историю, в которую он вляпался через два дня после из свадьбы то сейчас бы действительно кормил червей. Но это уже совсем другая история…
— Пошевеливайся, если не хочешь опоздать на первое в своей жизни венчание, — сказала бабулю выталкивая меня в коридор.
Спихнув брачный веник… то есть букет Лоле я подобрала юбки и выжала из своих обутых в туфли на шпильках ножек максимальную скорость. Получилось плохо. Я уже и забыла, каково это — бегать в этих пыточных приспособлениях. Хуже только железная хватка корсета на ребрах…
— Н-но! — когда мы благополучно загрузились, кучер натянул поводья и погнал лошадей к храму.
Я не понимала этой спешки. Без нас ведь все равно не начнут! Мама не преминула напомнить что точность — вежливость королей. На что я ответила, что пока еще до этого статуса не доросла и могу опаздывать в свое удовольствие хоть на целые сутки. Драконы! Да я могу вообще не поехать…
В храме меня оставили в коридоре, пригладили локоны, расправили подол и, наказав ждать и не сбегать, оставили одну, а сами отправились занять места. Опрометчивый с их стороны поступок. Увы, вариант бегства не рассматривался: мама сказала наружной охране, что если они меня упустят — одному из них придется, потом на мне жениться.
Как думаете, серьезная угроза?
Я грустно вздохнула и, сжав букет руке как могла бы сжать рукоять клинка уныло уставилась в окно.
Истекали последние минуты моей вольной жизни. Еще немного и двери распахнуться и под руку с отцом я прошествую к алтарю, у которого меня ждет Лайрон. Я сжала свободную руку в кулак, ощущая, как влажнеют ладони, а к дрожащим ногам присоединяется слабость в локтях.
Яркие солнечные лучи, проникающие в коридор через арочное окно, заставляли сиять и переливаться крошечные бриллианты, густо усеявшие платье. Белое марево фаты делало весь мир мутным, будто затянутым туманной дымкой.
Моя решимость таяла как мороженое оставленное на солнце знойным полднем. Будто решив окончательно убить ее, где-то на улице уличная певица печально напевала:
В зеркалах отраженья — все обман, злая ложь,
В них ни грана нет правды, в них не то, что ты ждешь.
Но нет права на выбор — сделан он не тобой,
Коль могла б изменить все, был бы рядом другой…
В галереях пустынных отзвучали шаги,
И фальшивых признаний слова не слышны,
Отраженье послушно белым платьем мелькнет,
Кто-то одновременно и любим и далек…
Под фатою укроешь темный бархат волос,
Свое сердце закроешь и что любишь, поймешь,
А кого и не важно ни тебе, ни ему,
