Юлия Сергачева - Уникальный элемент
Они как могли оттягивали возвращение. Бегство утратило всякий смысл, задание мага волей-неволей было исполнено. Но и спешить к нему желания не было.
Трепетал костерок, пробуя на вкус серебристые сумерки, насыщал их навязчивым золотом.
— Как мало в этом мире зависит от нас самих… Или это мы такие неудачники?
— Есть разница?
— Думаю, есть. С собственными неудачами можно сражаться, противостоять воле стихий — вряд ли.
— У стихий нет воли. А у людей есть. Можно драться, сражаться, бежать, но все равно выйдет по чьему-то чужому желанию… — Элия подняла на собеседника потемневший взгляд, в котором огонь костра отражался яркой точкой. — Я решила. Я выйду замуж за мага.
— Мои поздравления, — опешил Брюс и, озадаченный неожиданным поворотом темы, осторожно поинтересовался: — С чего вдруг?
— В конце концов, какая теперь разница? Я не могу вернуться домой. Репутация моя безвозвратно погублена. Я не могу скитаться по дорогам. Я не могу сама помочь Дьенку… Так что… Возможно, однажды муж захочет сделать мне одолжение и поможет Дьенку.
— Сомневаюсь.
— Я тоже… Только не возражай мне. Не пытайся убедить меня вернуться вместе с тобой. В качестве кого? Приживалки? То-то твоя Айка обрадуется… Мы чужие, несмотря на все. У нас разные дороги.
Брюсу хотелось запротестовать, но в глубине души он понимал, что Элия права. Правда, он все равно припас целый ворох возражений. И начал с самого серьезного аргумента. Во всяком случае, ему так казалось.
— А Дьенк? Если ты вернешься к магу, Дьенк придет вместе с тобой. Маг найдет способ забрать его. Ему теперь понадобится долгая жизнь… На свободе.
Она не слушала. Она уставилась на Брюса широко открытыми глазами.
— Брюс… Исполни одну мою просьбу. И Дьенка… Одолжи нам свое тело.
— Что?!
— Всего лишь несколько минут… Ровно столько, сколько нужно, чтобы… — Она покраснела, но не отводила взгляда. И Брюс чувствовал, что напряженный Дьенк тоже ждет. — Я мечтала, чтобы моим первым мужчиной стал тот, кого я люблю… Я не хочу, чтобы это был гнусный маг. Когда я встретила Дьенка, то… Но теперь…
Брюс молчал, первый опуская глаза. В душе царило замешательство.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
— Аянна никогда не узнает об этом.
— На это понадобится слишком много времени. Дьенк исчезнет.
«Я готов! — послышалось, нет, скорее угадалось беззвучное. — Ты согласен?»
Брюс сглотнул. Мысли заметались всполошенной стайкой пескарей. Он не хотел ее обидеть. Но и не мог сказать «да». Почему? Потому что, он чувствовал, это неправильно. Не только потому, что это измена Айке. Но еще и потому, что это измена их отношениям с Элией.
— Прости, я…
— Не спеши отказываться! — взмолилась девушка. — Всего лишь раз… Айка не узнает. Или поймет. — В проницательности Элии не откажешь.
— Элия…
— Ты же даже ничего не запомнишь! Это будешь не ты… — слегка сомнительный, но все же весомый довод.
Брюсу немедленно вспомнился мятый цветок шиповника в руках Элии и царапины на своих ладонях, происхождение которых утонуло во тьме беспамятства.
Элия потянулась к нему, коснулась запястья. Брюс лишь усилием воли подавил желание отдернуть руку. Но девушка все равно почувствовала. Разгоряченное лицо построжело:
— Ты не доверяешь мне? Или Дьенку?
— Не в этом дело…
Что ей сказать? Что убедит и не оскорбит романтическую и все еще слишком наивную девушку? Разве что…
Брюс накрыл ее пальцы ладонью и стиснул покрепче (на всякий случай). Заговорил медленно, глядя прямо в побелевшее лицо и стараясь не отпустить ее взгляд:
— Элия, ты забыла, что я говорил тебе? Еще тогда, возле Руин? Про то, что тень не в силах причинить заметный вред взрослому человеку, но без остатка завладевает душой младенца, находящегося во чреве матери… Шанс зачать у девственницы выше, чем у любой другой женщины. Ты готова так рискнуть? Ты хочешь, чтобы вы с Дьенком украли душу ребенка?
Вышло чуть пафоснее, чем он задумывал, но подействовало мгновенно. Элия шарахнулась, закусив губы. Чувства одно за другим менялись на лице девушки.
— Но его же еще нет!
— Он может быть. И он будет моим ребенком… Прости, Элия, но я не могу позволить такому произойти.
Да, некоторые вещи остаются в людях неизменными. Но кое-что меняется. Брюс, к своему удивлению, чувствовал, что все сказанное — искренне.
…Трудности, как известно, закаляют. Делают душу человека твердой, мерзлой. В мерзлую душу бросишь семя сомнений — погибнет оно, не прорастет. Но стоит кинуть туда что пожарче, скажем, любви уголек, или жгучую каплю ненависти, так разъест и эту мерзлоту. Растает душа, мягкой станет, податливой… Делай с ней что вздумается…
* * *— Мы вернулись.
Башня ощутимо содрогнулась, принимая очередной удар молний. Резкий вкус воздуха щекотал ноздри и глотку. Светляки по стенам меркли, когда их накрывало метущимися тенями.
— Как мило. И опять полным составом? Честно говоря, я ждал, что вы попытаетесь улизнуть. И вы ведь пытались? Ах, как нехорошо лгать старику!
— Мы выполнили ваше задание.
— Ничего подобного! — Тяжелый взгляд лег на Брюса, вынудив его напрячься, чтобы не опуститься на колени. — Это задание выполнило вас! Даже в такой ответственный момент ты, Брюс, не смог принять самостоятельное решение и положился на волю обстоятельств.
— Ключ в замке, — Брюс упрямо стоял на своем, не намереваясь вдаваться в частности.
— Сознайтесь, это ведь случайность? — Маг не пошевелился, но тени беззвучно забесновались вокруг, словно вспугнутая стая многокрылых нетопырей.
— Не имеет значения.
— Действительно не имеет, — засмеялся Аррдеаниакас. Он по-прежнему не двигался, но голос его был так ощутимо шершав, что, казалось, уши саднят и кровоточат, и яд его слов туманит сознание. — Я предусмотрел и это… У меня было целых три варианта! И, как забавно, сработали почти все… Ну, кроме самого кровавого. Девочке не хватило духу выполнить обещание…
Брюс встряхнулся, лишь когда взгляд мага переместился на замершую Элию. Стало легче дышать. Буйные тени покорно легли на места. Зато девушка ссутулилась, словно принимая на плечи увесистую каменную плиту, но тут же упруго выпрямилась.
Маг снова засмеялся. Пыльные невеселые смешки закатывались в щели.
— Впрочем, Брюс, ты прав, это не имеет значения. Чтобы разбудить подземных зверей, что спят уже века после Триединой войны, нужна плоть в крови земного мага. Может быть кусок хлеба, обмакнутый в мою кровь, как в той сфере, что я дал тебе. Может быть камень, в твоей собственной крови, который ты носил на шее много лет…
