Мария Захарова - Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы
Вмиг забыв о приличиях и о законах, Кэмарн ворвался в комнаты, где осунувшаяся Гарья показала правителю Тэлы маленький попискивающий сверток.
— Тарген, сын Лурасы, — провозгласила она, глядя на вейнгара, смаргивающего слезы облегчения.
Справившись с собой, Кэмарн сдернул с плеч плащ ритуальных одежд, в который Сарин ранее заставил его облачиться, и, постелив подбитую белым мехом ткань на пол, принял под свое покровительство новорожденного.
— Тарген, сын Лурасы, внук Кэмарна, потомок пустынного тигра, наследник Тэлы по моему слову и праву рождения! — громко подтвердил вейнгар, откидывая с крошеного личика пеленательную ткань.
Малыш, потревоженный неумелыми движениями умиленного деда, открыл глаза, и правящий вейнгар заглянул в насыщенную синеву, подобную которой никогда не видел — синеву полуденного летнего неба, сосредоточенную в любознательном взгляде младенца.
— Мой внук, — повторил Кэмарн. — Наше спасение.
— Наш сын! — вторя его словам, раздалось с кровати, на которой новоявленная мать глотала слезы.
Сын ворвался в комнату осунувшегося, но счастливого вейнгара спустя два часа после рассвета. Кэмарн стоял у окна и любовался, как утренний, еще несмелый диск Гардэрна золотит воды Дивейского моря. Сарин, принесший завтрак своему господину, вздрогнул и выронил крышку сахарницы от злобного шипения, сорвавшегося с уст молодого человека.
— Как ты мог?! — Матерн не кричал, но скулы его были сведены, а на лице застыла маска ярости.
— Что мог?
— Признать это?
— Тарген мой внук и наследник в той же степени, что и ты, — абсолютно спокойно ответил Кэмарн, пристально смотря на сына.
Тот презрительно скривил губы. Лицо мужчины заалело от переполняющего его гнева. Руки сжались в кулаки, и слуге на мгновенье показалось, что мальчик собирается броситься на отца. Сарин напрягся, в случае необходимости готовый принять удар на себя.
В отличие от преданного слуги и друга, Кэмарн не удивился демонстрации сыновнего неудовольствия. Он был готов к ней, ведь отпрыск уже несколько месяцев — с возвращения Лурасы — пребывал в расстроенных чувствах, сперва недовольный пренебрежением отца к собственной персоне, затем — безоговорочным приятием внебрачного ребенка сестры.
Изначально, когда Раса пропала, а Милуани отправилась в Эргастению, Матерн лелеял надежду, что отец спрятал младшую дочь от карателей. Он вполне мог это сделать, учитывая искреннюю любовь родителя к Лурасе, о которой осведомлены все домочадцы. И пусть Кэмарн ни разу не ответил согласием на наводящие вопросы сына, он предпочитал думать именно так.
Возвращение сестры ровно через год с момента исчезновения, навело Матерна на мысль, что он ошибался, а проявившая вскоре беременность — лишила последних иллюзий. Давнишний разговор об откупе всплыл у него в голове и уже не покидал до самых родов, заставляя молодого человека нервничать и тревожиться. Как оказалось, не зря.
Пока сестра бледнела и распухала, вынашивая ребенка, сын пытался воздействовать на отца, чтобы поторопить собственное признание единственным приемником, но Кэмарн каждый раз откладывал обряд. Это раздражало, лишая покоя.
А сейчас, узнав о провозглашении новорожденного одним из возможных наследников, Матерн был взбешен.
— Внук? Какой внук?! — вскричал мужчина, побагровев еще больше. — Это непонятное отродье неизвестно от кого появившееся на свет не может быть твоим внуком! Ты на него смотрел? Он же… — захлебнувшись собственным гневом, Матерн не договорил.
— Видел, и принял его. Повторяю еще раз. Тарген мой внук, сын моей дочери и твой племянник. Тебе придется смириться с этим, Матерн!
Кэмарн все также голоса не повышал, несмотря на то, что Матерн провоцировал его. Он лишь только сделал ударение на имени, взывая к сыновнему достоинству. Вейнгар не хотел ссориться с собственным ребенком. Мужчина надеялся, что мальчик поймет его и, в итоге, согласится с принятым решением. В глубине души он верил в то, что сын перешагнет через личные амбиции во благо всего народа. Лураса же смогла!
— Я, как правящий вейнгар, решил так, и это мое право. Ты обязан подчиниться! — Кэмарн опередил сына, собирающегося продолжить спор. — Тарген член нашей семьи. На этом все!
— Твоей семьи, но не моей! — прорычал Матерн прежде, чем выскочить из комнаты.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним, но мужчины успели услышать, как молодой человек сыпет проклятьями на головы стражников, нечаянно преградивших ему дорогу.
— Он смирится, — сказал Сарин, чтобы успокоить своего господина.
— Я надеюсь, — ответил Кэмарн, расстроено качая головой.
Сейчас уверенности в этом он не ощущал.
— Так будет лучше для всех, — чуть слышно добавил вейнгар. — В первую очередь для него самого.
* * *Лутарг выдохнул, когда дверь в комнату закрылась за хозяином постоялого двора. Первым делом повязка слетела с глаз, и молодой человек требовательно посмотрел на Сарина.
— Хорошо все. Ужин, вода — все будет. Вот только…
Старик посмотрел на Литу, присевшую на стул и распутывающую затянувшиеся завязки плаща.
— Вниз спустимся, — поспешно отвернувшись, ответил Лутарг.
Как бы девушка сейчас не выглядела — грязной, мокрой, усталой, воображение тут же нарисовало ему вид обнаженных ног и обтянутых серебристой тканью бедер. Если бы это помогло, Лутарг бы ударил себя и Сарина за одно, чтобы не касался задремавшего желания. Он и так слишком часто отпускал привязь собственных фантазий, чтобы позволить чужим напоминаниям подстегивать их.
— Я быстро, — пробормотала Литаурэль, справившись с плащом. — И вам не обязательно уходить, ширма есть.
Она указала на деревянную раму в углу, на которую была натянула серо-желтая ткань, призванная служить укрытием от нескромных глаз. Ее предложение и открытый взгляд стали для Лутарга дробящим ударом кирки, врезавшейся в каменную плоть. Тело среагировало мгновенно. Кровь забурлила требованием, а ноющая боль в паху — желанием. Мужчина мысленно выругался, пряча глаза.
— Мы оставим тебя, — хрипло выдавил он, с чрезмерным усердием накинувшись на узелок возле горла.
— Как скажешь, — пробормотала Литаурэль, не понимая причину его напряженности.
— Без нас из комнаты не выходи, — предостерег девушку Лутарг, заставив себя переключиться с притягательных картинок, рожденных ее предложением. — Заодно раздобудем тебе другую одежду, — закончил молодой человек, все также не глядя на юную спутницу.
— И на счет лошадей узнаем, — предположил Сарин, сдерживая улыбку.
