Майя Перцулиани - Школа Мертвого искусства
— Джес, ты чего? — удивился Ким.
— Сделай вид, что меня здесь нет! — шикнула я.
Тот сразу понял о чем я, и принялся перебирать диски. Очко в его пользу. Из-под стола я увидела ноги Маркуса. Тот молчал и ничего не говорил. Надеюсь, он подумал, что меня здесь не было уже давно. Медленно переведя взгляд на Кима, я увидела, что он глазами показывает вниз. ПРЕДАТЕЛЬ! Маркус тут же обошел стол и присел на корточки напротив меня, легко улыбнувшись.
— Ну и что ты здесь забыла?
Я скривилась в улыбке.
— А какой ответ тебя устроит?
— Любой, — усмехнулся он.
— Хочу избежать участи танцевать медляк, — призналась я.
Маркус рассмеялся, протянув мне руку. Прищурившись, я приняла ее, и он вытянул мою тушку из-под стола.
— С чего ты решила, что я шел пригласить тебя на танец? — спросил он, приподняв одну бровь.
Ой, не нравится мне этот взгляд.
— У меня были очень веские доводы…
— И какие же?
— Сейчас играет медленная песня, ты пробирался сквозь толпу в поисках меня и сейчас смотришь так, словно что-то задумал, — пояснила я немного попятившись.
— Очень интересно, — кивнул он с ехидной улыбочкой, — но ты права.
С этими словами он шагнул ко мне и, притянув за талию, развернулся так, что мы мгновенно оказались в толпе танцующих пар.
— Почему ты не любишь танцевать? — поинтересовался он.
— Потому что я считаю это бессмысленным занятием. Кроме того, я не умею этого делать!
— Ты легко расправляешься с Джереми, но не можешь справиться с танцем?
— Ну, месть это тонкое искусство.
— Зато танец очень простое.
Чуть не наступив на ногу Маркусу, я посмотрела на него усталыми глазами.
— Действительно, очень просто шататься из стороны в сторону как пингвины в Арктике. Более милого зрелища и не представить, — выдохнула я.
Он засмеялся.
— Вот видишь, уже начинаешь привыкать.
Нет, он издевается, не иначе. Ведь знает, что не люблю танцульки, так нет, надо расправиться со мной таким зверским способом. Для меня хуже наказания не придумаешь…
Мы протанцевали две песни, при чем второй танец должен был быть белым (но для меня любой черный). Маркус решил не рисковать и пригласил меня сам. Я почти отказалась, но когда он посмотрел на меня своим фирменным взглядом, от которого невозможно не растаять, я сдалась. Я?! Сдалась!? Теряю навыки!
Когда более или менее приятная часть закончился, наступил кошмар, который избежать не удастся. Пришлось убирать всю площадку перед озером, но благодаря нашим способностям, расправились с этим делом меньше чем за час. Мда, если кто-то из обычных людей застанет летающий по поляне мусор, сложно представить, какова будет их реакция. Сама спокойная я думаю, будет обморок. Год назад я и не подозревала о таких возможностях человека, а сейчас, сама стала участником всего этого стихийного бунта. Создатели и Укротители. Враги, которые редко когда сталкиваются, но занимаются похожими делами. Они создают нам проблемы, мы их решаем. Они живут ради себя, мы ради того, чтобы их обезвредить. Смешно, правда? Остаток жизни придется прожить, спасая жизнь другим. В этом много чести, но никакой выгоды для себя. Прощайте друзья, родные, близкие. Быть героем, это то же самое, что подписаться в графе "одиночество". Чтож, если мы рождены для этого, будет жить так, как прописала нам судьба…
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Часть III
Начало конца
— Будешь по мне скучать?
Я стояла с Маркусом у поезда, уткнувшись носом в его широкую и теплую грудь. Начались зимние каникулы, и целый месяц я его не увижу. От этой мысли становилось тоскливо на душе. Мы с ним очень сблизились за все это время. Наверное, только благодаря ему я наконец-то стала мягче и чувствительней. Хотя от сарказма Маркусу не удалось меня вылечить.
— Думаю да, — усмехнулась я, все еще не отрываясь от него.
Он погладил меня по голове и поцеловал в лоб как маленького ребенка.
— Я тоже, — тихо сказал мне на ухо он.
Улыбнувшись, я подняла свою голову и посмотрела в его глаза, которые сейчас не так сияли как раньше.
— Обязательно мне напиши, когда приедешь, — сказал он.
Я молча кивнула, рассматривая его красивое лицо. Сколько с ним вместе, а все еще не привыкла к этому факту. Нежно улыбнувшись моей любимой улыбкой, он взял мое лицо в ладони и наклонился для поцелуя. Я привстала на цыпочки, и обхватила его за шею. Теплые губы прижались к моим, нежно и одновременно настойчиво. Почти жадно. Ответный поцелуй с моей стороны тоже не отличался скромностью. Сердце забилось быстрее, словно хотело выпрыгнуть из груди, и оставалось только изредка напоминать себе, что нужно дышать. Он нехотя оторвался первым.
— Тебе уже пора? — тихо спросила я.
Он легко кивнул на мгновение прикрыв глаза.
— Тогда тебе стоит поторопиться.
— Мы скоро увидимся, — улыбнулся он, погладив меня по щеке.
Я накрыла его руку своей.
— Конечно, — кивнула я.
Маркус снова обнял меня и, напоследок поцеловав, ушел. Я с замиранием наблюдала, как Маркус отдаляется и, в конце концов, он растворился в толпе.
Прихватив свою сумку и скейт, я направилась к выходу с вокзала. Народу было очень много, так что пришлось проталкиваться между ними, что жутко раздражало. Кое-где мелькали знакомые лица. Все счастливо улыбались, радуясь тому, что наконец настали каникулы и они могут отдохнуть от всей этой стихийной ерунды.
У выхода столпилось куча сигналящих машин, от которых я уже отвыкла. Полгода проведенных в месте лишенном техники отучили меня от мегаполиса и шумных мест. Я стала глазами искать серебристую Тайоту и увидела ее на другой стороне дороги. Не удивительно, потому что свободных мест на парковке перед вокзалом не было. Перевесив сумку через плечо для удобства, я пошла к переходу, но тут меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидела маму стоящую в десяти метрах от меня. Ее когда-то длинные светлые волосы сейчас доходили до скул. Выглядела она не так, как остальные родители, которые улыбались и обнимали своих детей. Мы стояли молча разглядывая друг друга и пока, никто не решался подойти первым. Я не злилась на нее за то, что она послала меня в школу стихий, не сказав правду. По крайней мере, уже не злилась. Но, видимо мама, была обеспокоена моей реакцией на данную ситуацию. Глубоко вздохнув, уверенно направилась вперед. Подойдя, я увидела, что ее глаза блестят от навернувшихся слез. Горло сдавило, и что-то нутрии меня рвалось к ней. Не выдержав, обняла ее, на что она ответила тем же, крепко прижав к себе.
— Добро пожаловать домой, милая, — тихо сказала она.
