Мэри Стюарт - Сага о короле Артуре
Он ласково покивал мне.
— Да, это в самом деле Мирддин Эмрис. Он уехал маленьким мальчиком, а вернулся взрослым мужчиной, но я признал бы его в любом обличье! И если дозволишь сказать, господин, я так рад, что ты вернулся живым и невредимым! Мы ведь боялись, что ты погиб во время пожара.
Чернобородый даже не взглянул на старика. Он стоял, загораживая мне выход, и не сводил с меня глаз.
— Мирддин Эмрис. Внук старого короля, — медленно произнес он. — Бастард. Так кто же твой отец?
Отпираться было бессмысленно. Теперь и я признал старого эконома.
Он кивал мне, чрезвычайно довольный собой. Я сказал:
— Моей матерью была Ниниана, дочь короля.
Черные глаза сощурились.
— Это правда?
— Правда, правда! — снова вмешался эконом.
В его глупых выцветших глазах блестело величайшее расположение ко мне.
Чернобородый снова повернулся в мою сторону и открыл рот, чтобы задать следующий вопрос. Сердце у меня колотилось как бешеное, и я чувствовал, как мои щеки заливаются краской. Я попытался унять волнение.
— А твой отец?
— Я не знаю его.
Авось решит, что я покраснел от стыда!
— Думай, что говоришь! — сказал чернобородый. — Ты не можешь этого не знать. Кто тебя зачал?
— Не знаю.
Он внимательно вглядывался в мое лицо.
— Твоя мать, дочь короля… Ты ее помнишь?
— Да. Хорошо помню.
— И она тебе никогда не говорила? Неужели ты думаешь, что мы поверим этому?
— А мне плевать, поверите вы или нет! — раздраженно ответил я. — Мне это надоело. Всю жизнь люди задают мне этот вопрос. Она действительно мне ничего не говорила! Я вообще не думаю, что она кому-то об этом рассказывала. Она утверждает, что я родился от дьявола, и, насколько я знаю, это может быть правдой. — Я нетерпеливо взмахнул рукой, — Почему вы об этом спрашиваете?
— Мы слышали, что сказал этот молодой господин, — невозмутимо ответил чернобородый, — «Лучше быть незаконным сыном короля, чем ничьим сыном, у которого вообще нет отца!»
— Но ведь я же не обиделся! Так какое вам до этого дело? Вы что, не видите, что он пьян в стельку?
— Мы просто хотели уточнить, вот и все. И теперь убедились, что ты именно тот, кто нужен королю.
— Королю? — Должно быть, мой голос звучал совершенно растерянно.
Он кивнул.
— Вортигерну. Мы ищем тебя уже три недели. Ты должен отправиться к нему.
— Не понимаю…
Наверно, я выглядел скорее ошалевшим, чем испуганным. Я видел, что порученное мне дело вот-вот провалится, но одновременно с этим меня охватило смешанное чувство растерянности и облегчения. Если они ищут меня уже три недели, значит, Амброзий тут ни при чем.
Диниас все это время тихо сидел в своем углу. Я думал, что до него просто не дошло, что происходит, но тут он наклонился вперед и оперся руками на залитый вином стол.
— Чего он от него хочет? Скажите мне!
— Тебе не о чем беспокоиться, — Чернобородый взглянул на него с легким презрением, — Королю нужен он, а не ты. Но поскольку ты навел нас на след, награда причитается тебе.
— О чем ты? — спросил я, — Какая награда?
Диниас резко протрезвел.
— Я ничего не говорил! Что ты имеешь в виду?
— Именно твои слова помогли нам найти его, — сказал чернобородый.
— Он просто расспрашивал меня о своей семье! — сказал мой кузен, — Он же столько лет не был дома. Вы ведь слышали! Мы говорили не таясь. Клянусь богами, если бы мы замышляли измену, неужели стали бы обсуждать свои замыслы здесь?
— А кто говорил об измене? Я просто выполняю свой долг. Король хочет видеть его, и он поедет со мной.
Старый эконом забеспокоился.
— Вы не можете причинить ему зла! Он и в самом деле тот, кем себя называет, — сын Нинианы. Можете спросить ее сами.
Тут чернобородый развернулся в его сторону.
— Она еще жива?
— Конечно! Она живет здесь, неподалеку, в обители Святого Петра, что за старым дубом на перекрестке!
— Оставьте ее в покое, — воскликнул я. Вот теперь мне действительно стало страшно. Я боялся, что она может им обо всем рассказать. — Не забывайте, кто она такая! Даже Вортигерн не посмеет тронуть ее. К тому же вы не имеете права арестовывать ее или меня.
— Ты уверен?
— А на каком основании?
— Вот на этом!
В руке чернобородого блеснул короткий меч. Он был наточен как бритва.
— Так вот каков закон Вортигерна? — сказал я, — Ну что ж, это веский аргумент. Я пойду с вами. Но от моей матери вам толку не добиться. Оставьте ее в покое, говорю вам. От нее вы узнаете не больше, чем от меня.
— По крайней мере, мы не поверим ей, если она скажет, что не знает.
— Но это же правда! — снова вмешался болтливый эконом. — Я всю жизнь прослужил во дворце и помню, как все это было. Все говорили, что она родила от дьявола, от князя тьмы!
Люди замахали руками, делая знаки от дурного глаза. А старик, уставясь на меня, сказал:
— Ступай с ними. Они ничего не смогут сделать ни сыну Ни-нианы, ни ей самой. Придет время, когда королю понадобятся люди Запада. Кому это знать, как не ему самому?
— Да, похоже, мне придется идти с ними. У короля в самом деле острые доводы! — сказал я, — Ничего, Диниас, ты не виноват. Скажи моему слуге, где я. Ладно, ведите меня к Вортигерну — только руки уберите!
И я направился к дверям между ними. Посетители расступались, давая нам дорогу. Я увидел, как Диниас с трудом поднялся на ноги и направился следом. Когда мы вышли на улицу, чернобородый обернулся.
— Ах да, я и забыл! Держи, это твое.
И к ногам моего кузена со звоном упал кошелек с деньгами.
Я, не оборачиваясь, видел его лицо.
Он воровато огляделся по сторонам, подобрал кошелек и сунул его в поясную сумку.
Глава 7
Вортигерн переменился. Мне показалось, что он сделался меньше ростом, менее впечатляющим. Дело было не только в том, что сам я вырос и из мальчика успел превратиться в высокого юношу. Вортигерн словно бы усох. Не нужно было ни приемной залы, обустроенной на скорую руку, ни двора, больше похожего на толпу вояк и женщин, каких возят за собой люди такого сорта, чтобы понять — это человек, живущий в состоянии бегства. Он загнан в угол. Но загнанный в угол волк куда опаснее свободного, а Вортигерн по-прежнему оставался волком.
И местечко он себе выбрал недурное. Королевская Башня, какой я ее запомнил, была утесом, возвышающимся над долиной реки, и подойти к ней можно было только по перемычке, узкой, словно мост. Этот выступ спускался в кольцо скалистых холмов, образующих как бы естественный загон, где можно было пасти лошадей и содержать скот под охраной. А вокруг долины высились горы, все в серых осыпях, еще не успевшие покрыться весенней зеленью. Апрельский ливень лишь устроил большой водопад, в тысячу футов вышиной, с шумом падавший на дно долины. Дикое, мрачное, впечатляющее место. Если волку удастся окопаться на вершине этого утеса, Амброзию нелегко будет выкурить его оттуда.
