Василий Сахаров - Протектор Севера
Вот такие вот дела. Кому радость, а кому-то и заботы. Но это все про других людей. А если коснуться лично меня, то все было как-то неоднозначно. С одной стороны, вроде бы, вокруг меня относительно тихо и спокойно. Дела идут и личная жизнь в норме, в шею никто не толкает, в казне имеется золотой запас, и будущее сулит неплохие перспективы. Однако и трудностей ожидается немало. Впереди поход в северные пустоши, от которого я решил не отказываться. За ним придет суровая зима, которая, наверняка, принесет военные действия против нанхасов. А дальше, больше. Весна и ваирцы. Лето, налаживание тесных контактов с соседями в горах Аста-Малаш и обустройство своего графства.
Но это все потом. А пока решение тактических задач, которые я сам перед собой и поставил. И пять из них за минувшие три недели я решил. Во-первых, отправил брата Айнура учиться. И судя потому, что из ворот военного лицея он пока не выходил, учебный процесс пошел, и брат пока держится. Во-вторых, еще на полсотни бойцов была увеличена дружина, а это снова расходы, которые при всем моем желании отменить невозможно. В-третьих, вблизи замка, в лесных чащобах, поставлена крохотная деревушка всего из четырех домов, где поселились выжившие члены рода Гунхат. В-четвертых, получены деньги барона Арьяна. Дядя и его сын не обманули, и в изнарском филиале банка великого герцога Канима меня, в самом деле, ждали двадцать семь тысяч пятьсот иллиров. Что характерно, переведенные на мое имя из солидного столичного банка, который принадлежал ТПП. В-пятых, начинается оснащение моих воинов под единый стандарт. В Изнаре и Тегале размещены заказы на новые кольчуги, шлемы, щиты и кавалерийские арбалеты, и уже через пару недель, как раз к началу похода к горе Юххо, будут получены первые пятьдесят комплектов вооружения. И хотя это новые траты, один весьма качественный комплект стоит порядка двадцати восьми иллиров, я считаю, что дружина графа Ройхо должна выглядеть как регулярное воинское формирование, а не банда хорошо вооруженных разбойников. Мы не ваирцы и не северяне, а имперцы. И этим все сказано.
Однако, как ни посмотри, это мелочи, а основные дела и испытания дальше. Потому что с течением времени все сделанное понемногу обесценивается и кажется простым, а дела будущие заставляют не расслабляться, постоянно думать и строить планы. Вот и сегодня, не смотря на праздник, я в делах. И если бы не Эхарт, то я бы отправился к одному весьма интересному человеку, выход на которого получил от баронессы Кристины Ивэр. Но сначала посещение друга, а только после этого гости, благо, необходимый мне гражданин живет неподалеку от госпиталя и на коляске я доберусь к нему всего за десять минут. И откладывать встречу с этим человеком нельзя, ибо уже завтра я должен вернуться в Изнар и осмотреть полученный от бургомистра Кофта особняк.
Ну, а затем, вместе с близкими людьми я отправлюсь на железоделательные рудники, которые ранее принадлежали герцогу Андалу Григу, а теперь числятся за одним весьма авторитетным олигархом из Торгово-Промышленной Палаты. И этот имперский промышленник не желает возвращать мне моих крестьян. Мне! Графу Ройхо! Отказал какой-то там простолюдин с большими денежными суммами и крутой крышей в столице! А ведь я написал ему вежливое письмо. И если бы он хотел все решить миром, то за людей я расплатился бы деньгами, на которые можно было купить рабов. Но мне отказали, причем, достаточно лаконично и как-то дежурно. Мол, ваше предложение меня не интересует, и не беспокойте такую важную персону как я подобными мелочами. А жизни трех тысяч людей, это не мелочь, и просьба графа Ройхо тоже не пустяк, а отказ сотрудничать и решать вопрос с крестьянами это своего рода пощечина и оскорбление. И хотя по-своему Кейц Тангим, так зовут олигарха, прав, рудники взяты им в аренду у прежнего герцога вместе с людьми сроком на пятнадцать лет, и вернет он их Гаю Куэхо-Кавейр лишь по истечении указанного в договоре срока, я затаил на него зло и решу этот вопрос по своему.
Не хочет по-хорошему? Да, не проблема, будет по-плохому. Убивать его не стану, он не дворянин, на дуэль не выйдет, и его смерть это ненужные мне проблемы с ТПП. А вот рудник разгромить, людей увести и списать все произошедшее на налет дикарей с севера, вот это по-нашему, по графски. А то вишь, морда олигархическая! Он думает, что дружба с важными столичными чиновниками прикроет его бизнес на окраине империи? Нет. Тангим ошибается. У нас на северном пограничье, за кем сила, тот и прав, это я усвоил твердо. А друзья Тангима в Секретариате Верховного Имперского Совета скоро лишатся своих постов. Это я знаю точно, связи и у меня есть, да еще и покруче чем у олигарха. И на фоне такого события, которое сулит промышленнику серьезные финансовые потери и много суеты, разграбленные рудники на севере сущая мелочь.
Впрочем, эти мысли пока в сторону. Более подробно планы по вызволению и переселению крепостных крестьян Ройхо, которые получат новые документы и свободу, займут меня только после свадьбы императора. А пока я отметился на празднике и мне пора навестить моего друга, которого я знаю уже пятый год, с того самого момента, когда стал кадетом "Крестича".
По мосту Две Сестры коляска проехала через реку Ушмай, свернула налево, и через сотню метров остановилась на тихой уютной улочке, где в старом пятиэтажном здании, который был окружен хорошим старым садом, вот уже четыреста шестьдесят лет находится центральный столичный военный госпиталь. И если представить себе, сколько людей поставили на ноги, работающие здесь медики, маги и жрецы, то это сотни тысяч воинов, не только офицеры, но и простые имперские солдаты.
Я покинул коляску, оставил Дэго на месте, а сам прошел внутрь. В вестибюле, где в связи с военным временем находился десяток имперских солдат из линейного полка и маг, я представился. Краткая проверка документов, команда дежурного офицера и меня проводили на второй этаж, в отдельную палату, где находился Эхарт. И оказавшись внутри, я его не узнал. Ибо мудрено было узнать в лежащем на койке человеке, который с головы до ног, словно мумия, был закутан бинтами, своего друга. И хорошо еще, что рот и ладони Нунца оставались на свободе, а значит, он мог разговаривать и писать, а это уже немало.
Помимо раненого в помещении находилась молоденькая девчушка в темно-коричневом балахоне, видимо, послушница Бойры Целительницы, которая подошла ко мне, вполголоса предупредила, что у меня есть всего десять минут и вышла. А я, проводив девушку взглядом, присел на стул рядом с кроватью и спросил Нунца:
— Как ты дружище?
— Нормально, — просипел Эхарт, помедлил и добавил: — Жрицы говорят, что жить буду и даже смогу снова видеть. Может быть, не так хорошо как прежде, но зрение восстановится.
