Ольга Горовая - Ведущая сквозь тьму
— Это я… Я предала тебя в прошлом. И виновата в том, что тебя убили, — она закрыла глаза, словно испытывала боль, делая это признание. И он знал, чувствовал, что так оно и было. Она мучилась из-за этого.
Однако сам Клод не был уверен, что все происходило именно так.
— Нет, милая, — Клод пресек ее попытку самостоятельно выйти из машины. Не дал оттолкнуть его, почти силой обнимая и снова беря на руки. — Ты была той, кто спас меня тогда, пожертвовав собою. А с остальным — мы разберемся. Поэтому даже не надейся, что я отпущу тебя. Мы — связаны. Навсегда.
И мягко накрыв ее губы поцелуем, он пресек дальнейшие возражения, занося Крис в дом.
Кристина не была готова покорно сидеть на диване, куда Клод усадил ее, и ждать, пока он наберет горячую воду в ванну. Но и встать — не могла. Ноги, наконец-то отогрелись и теперь нещадно болели. Казалось, что тысячи иголочек вонзаются в чувствительную плоть.
Она не понимала, что он хотел сказать этими словами. Но… может быть Клод помнил лучше?
Кристина нахмурилась. Она не помнила того, о чем рассказал Клод.
Но и спорить с ним, сейчас, во всяком случае, желания не было. Да и не хотелось своими руками отталкивать то, что этот мужчина так просто ей предлагал — свое прощение.
Подтянув под себя ноги, она растирала их ладошками, чтобы хоть немного унять жжение в ногах, и сжала губы, думая.
— Не хмурься, — Клод зашел в комнату, и у нее внутри все задрожало от вида его улыбки. — Пошли, будем отогревать тебя более традиционным способом, чем пытался Джек. А то я чувству себя опьяненным — едва беру тебя на руки, — он нежно поцеловал ее ушко и потерся носом о скулу. — Впрочем, думаю, в этом виноват не коньяк, — мягко подшутил Клод над самим собой.
А она не смогла удержать легкий вздох, поражаясь тому, как то, что должно было заставить его проклинать ее — превратило их отношения в нечто, несоизмеримо большее?
Глава 15
Ванна, стены которой были выложены кафелем серебристо-стального цвета, была наполнена паром. Влажный, призрачно-белый, он клубился над водой, пропитывая комнату собой, делая помещение эфемерным.
Кристина даже облизнулась от предвкушения горячего тепла и чистоты, обещанием которых выглядела эта вода с пушистой шапкой ароматных пузырьков пены.
Такое неприкрытое предвкушение заставило Клода улыбнуться.
— Не терпится, детка? Сейчас, только разденем тебя.
Он усадил ее на край угловой ванны, занимавшей большую часть комнаты и, не дав Кристине и шанса пошевелиться, начал избавляться от изодранной одежды.
— Я и сама могу, — попыталась она вернуть себе хоть толику независимости, но Клод только хмыкнул.
— Зачем, если это могу сделать я? — он лукаво улыбнулся. — Ты же не стесняешься меня, детка?
Клод наклонился к воде, проверяя, насколько та горячая, а потом, опустился на корточки у ног сидящей Кристины, критически рассматривая промокший синий рукав своего свитера. — Или стесняешься? Тогда нам стоит поработать над этим… — его губы прижались к ее ноге, а язык дерзко, влажно скользнул по коже, рисуя круги вокруг коленки.
Он легко поддразнивал ее, стараясь поддержать все ту же непринужденную атмосферу, не давая Кристине размышлять над тем, что она узнала.
Впрочем, он мог бы и молчать, Кристина все равно не могла ни о чем думать, будучи так близко к нему.
Особенно после того, как в следующее мгновение, Клод потянулся и стянул через голову свой намокший свитер, небрежно откинув его в противоположный угол.
И, несмотря на усталость, на все злоключения последних часов, реакция ее тела была такой же сокрушительной и мощной, как и всегда рядом с ним.
Непроизвольно, ее рот увлажнился, а язычок скользнул по губам, увлажняя.
Ей захотелось поцеловать его, пройтись языком по его коже, спускаясь по рельефной груди вниз к напряженным мышцам пресса. Захотелось прижаться своей, в миг потяжелевшей грудью к его. Потереться, словно кошка, дразня этого мужчину касанием своих напряженных сосков.
Кристина прерывисто, громко вздохнула и тяжело сглотнула слюну, видя, как темнеют от желания янтарные глаза Клода, как плавится запаянное в них серебро…
Но он резко мотнул головой, заставив пряди волос разметаться в беспорядке, и тяжело выдохнул.
— Не искушай меня, девочка, тебе нужен отдых, — Клод с усилием втянул воздух в себя и сжал пальцы так, что хрустнули суставы. А потом уткнулся лицом ей в колени, медленно ведя горячей ладонью по ее стопам и голеням, избавляя Кристину от чулок. — Ты слишком маняща для меня, детка. Чистое искушение.
Одарив ее бесшабашной улыбкой — пытаясь подавить нарастающее напряжение страсти, разрядами тока проскальзывающее между ними — он осторожно расстегнул манжеты ее блузы и так аккуратно высвободил руки Крис, что не задел ни единой ссадины.
Впрочем, как с удивлением отметила Кристина, рассматривая свои кисти — раны уже затянулись, покрывшись новой кожей, чуть более яркого, розового оттенка.
И все-таки, хоть она уже и знала, на что он способен — это удивляло.
— Скоро кожа здесь станет такого же цвета, как и на остальных участках, — увидев, что она рассматривает руки, подмигнул Клод и, стремительно наклонившись, нежно поцеловал сначала одно, а потом и второе запястье. — А пока, ты можешь не волноваться, и спокойно наслаждаться горячей водой.
— Спокойно? — Кристина еще раз посмотрела на него, одетого только в джинсы, и опять увлажнила губы, хотя, в этот раз и в ее глазах сверкало лукавство. — Не думаю, что это слово можно употреблять в отношении чего-либо, когда ты рядом в таком виде…, - чуть подавшись вперед, она прижалась к его голой коже, с жадностью вдыхая аромат этого мужчины.
Впрочем, и она сама стояла перед ним уже полностью обнаженной.
И бешено стучащий пульс на шее Клода, ясно показывал, что он не остался равнодушным к наблюдаемому виду.
Однако, в глазах Магистра, помимо пылающей страсти, ясно читалась ярость от того, что он видел исчезающие следы побоев на ее теле. С явным усилием пытаясь держать свой гнев в узде, Клод нежно провел кончиками пальцев по каждой отметине, по каждому синяку и ушибу. И в этих касаниях было столько чувства, словно она слышала, как он вслух извиняется за все, что ей довелось пережить.
И это тогда, когда он знал уже о ее предательстве…
— Клод, — голос Кристины прервался от эмоций, которые тисками сдавили горло.
Ее сердце переполняли чувства к нему — и прошлые, и настоящие.
Но он медленно, дразняще, обвел большим пальцем контур ее губ, чуть растягивая тонкую кожу. И, не дав договорить, не комментируя собственных поступков, просто покачал головой. Казалось, им не нужны были слова, чтобы дать ощутить другому, насколько важно и бесценно то, что теперь у них имелось.
