Сара Маас - Двор Шипов и Роз
Когда сознание уже почти утонуло во сне, мне послышалось, как он шепчет мне на ухо.
— Я люблю тебя, — прошептал он и поцеловал меня в бровь. — Шипы и всё остальное.
Его не было, когда я проснулась, и я была уверена, что мне это приснилось.
Глава 28
На сбор вещей и прощание было не так уж много времени. Я несколько удивилась, когда Элис одела меня в наряд, совершенно на мой привычный не похожий — в кружевах, довольно тесный и ограничивающий свободу движений во всех неправильных местах. Наверняка какая-то мода среди смертных богачей. Платье состояло из слоёв бледно-розового шелка, с акцентами белых и голубых кружев. Элис нацепила на меня короткий и лёгкий жакет из белого льна, а на голову она под углом водрузила абсурдную маленькую шляпку цвета слоновой кости, явно предназначенную для украшения. Я почти уверена, что с ней в комплекте обязан идти зонтик.
Я сказала об этом Элис, она щёлкнула языком.
— А где же сентиментальные прощания?
Я дёрнула кружевную перчатку — бесполезную и тонкую.
— Я не люблю прощаний. Если я могу, я просто ухожу, ничего не сказав.
Элис одарила меня долгим взглядом:
— Я тоже их не люблю.
Я подошла к двери и неожиданно для себя сказала:
— Надеюсь, скоро ты снова будешь со своими племянниками.
— Возьми всё от своей свободы, — только и сказала она.
Внизу, Люсьен фыркнул, увидев меня.
— Одной этой одежды достаточно, чтобы убедиться, что я никогда не захочу побывать на территории людей.
— Не уверена, что в человеческом мире разберутся, что с тобой делать, — ответила я.
Улыбка Люсьена сникла, плечи напряглись, когда он бросил взгляд мне за спину, где у позолоченного экипажа ждал Тэм. Снова посмотрев на меня, его металлический глаз прищурился.
— Я думал ты умнее этого.
— И тебе прощай, — сказала я. Настоящий друг. Не мой выбор и не моя вина, что они скрывали от меня большую часть проблемы. Даже если я никак не могу противостоять болезни, или существам, или Амаранте — кем бы она ни была.
Люсьен покачал головой, его шрам ярко выделился в свете солнца, и зашагал в сторону Тамлина, игнорируя предупреждающее рычание Высшего Лорда.
— Ты даже не дашь ей хотя бы ещё парочки дней? Всего несколько — прежде чем ты отправишь её в ту человеческую помойку? — требовательно спросил Люсьен.
— Не обсуждается, — отрезал Тамлин, кивнув на дом. — Увидимся за обедом.
На мгновение Люсьен уставился на него, плюнул на землю и вихрем взлетел по лестнице. Тамлин ничего ему не сказал.
Я могла бы задуматься над словами Люсьена, могла бы крикнуть ему вслед остроту, но… Когда я взглянула на Тамлина у позолоченного экипажа, в груди разверзлась пустота, руки в перчатках вспотели.
— Помни, что я тебе говорил, — сказал он.
Я кивнула, слишком занятая запоминанием каждой черточки его лица, чтобы ответить. Он имеет в виду то, что я слышала прошлой ночью — что он любит меня? Я перемялась с ноги на ногу, уже чувствуя боль из-за маленьких белых туфлей, в которые Элис втиснула мои бедные стопы.
— Земли смертных остаются безопасными — и для тебя, и для твоей семьи.
Я кивнула, пытаясь понять, хочет ли он убедить меня покинуть нашу территорию и уплыть на юг, но поняла, что я отказываюсь быть так далеко от стены, от него. Что я возвращаюсь к семье только потому, что он отправляет меня.
— Мои картины — они все твои, — сказала я, не в состоянии придумать ничего лучше, чтобы выразить свои чувства, что для меня значит уехать и как я боюсь нависшего за моей спиной экипажа.
Он пальцем приподнял моё лицо за подбородок.
— Мы ещё встретимся.
Он поцеловал меня и отстранился слишком быстро. Я судорожно сглотнула, борясь со жжением в глазах. «Я люблю тебя, Фейра».
Я отвернулась прежде, чем зрение затуманилось, но он незамедлительно оказался рядом, помогая мне забраться в богатый экипаж. Он смотрел, как я устраиваюсь на месте через открытую дверь, его лицо было маской спокойствия.
— Готова?
Нет, нет, я не готова, не после прошлой ночи, не после всех этих месяцев. Но я кивнула. Если вернётся Рисанд, если эта Амаранта действительно такая угроза, что я буду всего лишь ещё одним существом, которое Тамлину придётся защищать… Я должна уехать.
Он захлопнул дверь, закрывая меня внутри, и этот щелчок эхом отозвался в душе. Он наклонился в открытое окно, чтобы погладить меня по щеке — и я могу поклясться, что слышала как моё сердце раскалывается. Лакей щёлкнул кнутом.
Пальцы Тамлина коснулись моих губ. Экипаж, запряжённый шестью белыми лошадьми, двинулся с места. Я прикусила губу, чтобы они не дрожали.
Тамлин улыбнулся мне в последний раз.
— Я люблю тебя, — сказал он и отошел в сторону.
Я должна была сказать это — должна была сказать те слова, но они застряли в горле, из-за того… из-за того, с чем ему предстоит столкнуться, потому что, несмотря на его обещание, он может не вернутся за мной, потому что… потому что, помимо этого, он бессмертный, а я состарюсь и умру. Может быть, он как раз это сейчас и имел в виду, и, возможно, прошлая ночь изменила для него столько же, сколько и для меня, но… Я не стану обузой для него. Я не буду ещё одним свалившимся ему на плечи бременем.
Поэтому я ничего не сказала, когда экипаж тронулся. И я не оглядывалась, когда мы проехали ворота поместья и направились дальше в лес.
* * *Едва только экипаж пересек границу леса, по обонянию ударила яркая вспышка аромата магии и я провалилась в глубокий сон. Резко проснувшись, я была в ярости и не понимала, зачем вообще это было нужно, но воздух уже был наполнен резвым цоканьем копыт по каменной брусчатке. Протирая глаза, я выглянула в окно и увидела конусообразные изгороди и ирисы, выстроившиеся вдоль покатой дороги. Прежде я никогда здесь не бывала.
Я разглядывала столько деталей, сколько могла, пока экипаж не остановился перед замком из белого мрамора с изумрудными крышами — почти такой же большой, как поместье Тамлина.
Приближающиеся слуги были мне неизвестны и, подавая руку лакею, поддержавшему меня, пока я выбиралась из экипажа, на лице я сохраняла бесстрастность.
Человек. Он полностью человек — с закруглёнными ушами, румяным лицом и этой одеждой.
Остальные слуги тоже были людьми — они все суетливы, совсем не обладают тем совершенным спокойствием, с которым держатся Высшие Фэ. Неотшлифованные, неуклюжие существа земли и крови.
Слуги глядели на меня, но не приближались — оставались на расстоянии. То есть, я выгляжу настолько величественно? Моё внимание привлекла суматоха движения и цвета, вырвавшаяся из парадных дверей.
