Наталья Ручей - Любовь в облаках
Та, что хотела убить меня, лежала ничком и была беззащитна. Та, что хотела обречь на страдания Аодха, страдала сама. Я могла бы сказать ей: «Видишь, ты не все просчитала», но посмотрев на Хэлла, больше похожего на бескровное умертвие, чем на дракона, промолчала. Только сильнее прижалась к Аодху и очень обрадовалась, когда с другой стороны ко мне приблизился папа. Меня затрясло, несмотря на то, что все позади, и несмотря на то, что я поняла: Аодх изначально знал… знал, что Алин попытается… и папа, скорее всего, тоже знал…
— Ты абсолютно права, Доди, — но прежде чем я испытала непрошеную и пустую обиду, Аодх продолжил: — Мы оба знали, что это Алин и догадывались, что она не остановится, но на слово демонам никто бы не поверил. Тем более что один из клана Золотых драконов, а второй… не урожденный Белый. К сожалению, это был единственный вариант вывести ее на чистую воду и все закончить, но не хочу, чтобы ты даже думала, что я рисковал твоей жизнью. Я бы не смог. Я бы лучше отрезал себе крылья, но… У тебя слишком живая мимика и ты не умеешь притворяться, а мы все это время были с тобой в комнате. Все мы, включая двух старейшин. Доди, мы с твоим отцом тщательно продумали твою защиту, Ариаусасмиусконсестон был одной из них, но даже если бы что-то не вышло… — Глаза на ковре сверкнули красным. — Нет, он не мог проморгать, но я все равно перестраховался. И еще твой отец построил вокруг тебя второй панцирь, так что… Никогда не думай, что я мог отпустить тебя. Никогда, слышишь?
— Я знаю, — сказала я, и поняла, что действительно знаю, что моя жизнь была в безопасности. Наверное, поэтому я и впустила драконицу так спокойно.
Ариаусасмиусконсестон польщено сверкнул зелеными глазами, Аодх облегченно выдохнул, а мой папа горделиво выпятил грудь. Похоже, дух — тоже дракон в душе, очень уж любит, когда тешат его самолюбие.
— А когда вы с отцом договорились? — спросила я, вроде бы как все время был на виду, никуда не отлучался.
— Ментально переговорились, пока ты спала, — пояснил Аодх.
— Я по делу общался, меня не интересовали подробности вашего соединения, — вставил отец.
— И дело было настолько срочным, что он пытался взломать мой мысленный блок. Но так как я сам был не против пообщаться, ответил.
— Не против… Я просто не оставил тебе выбора, — фыркнул отец.
— Конечно, все дело именно в этом, — закрепил хорошие отношения с тестем-демоном авантюриновый.
И вроде бы мир, все худшее позади, но оставались нюансы, которые папа никому спускать с рук не собирался.
— Значит так, — обернулся он к лэрду, — если ты хочешь сохранить свой клан в относительной целостности, потому что тех придурков я уже не отпущу, готовься расстаться еще с тремя сундуками. Причем я сам их выберу, так и быть, пролетаюсь к сокровищнице, помашу крыльями на старости лет. А помимо тех идиотов, что покушались на моих дочь и зятя, пока ты усердно закрывал глаза, я хочу взять и вот эту…
Он ткнул пальцем в Алин, к которой так никто и не подошел.
Лэрд посерел, на минуту прикрыл глаза, словно собираясь с силами, но когда он заговорил, его всегда тихий голос был значительно громче, но звучал так же ровно:
— Зачем она тебе? Посмотри на ее ноги. Сомневаюсь, что они восстановятся даже несмотря на драконью регенерацию. Она не сможет служить тебе, а жена у тебя есть, постель согрета.
Папа брезгливо сплюнул на синий ковер, дух поначалу опешил, но плевок исчез.
— Это мое дело, — огрызнулся расстроенный так быстро исчезнувшими следами своего недовольства папа. — Но можешь не сомневаться, я найду, чем занять ее. Будет себя хорошо вести, замечу, что исправляется, может, и верну ей ноги. Лет через сто. А будет артачиться… что ж… у тебя осталось два сына. Сыновья у тебя получаются лучше.
Я в легком шоке следила за ходом торгов, а Алин, осознав, что лэрд не собирается ее спасать, заголосила, призывая брата:
— Аодх… Аодх, прости, я… Я больше никогда… никогда…
Колдун оставался спокоен, но я почувствовала, какие противоречивые волны проходят через него. И сожаление, и печаль, и тоска, и ненависть — глубокая, злая, жесткая.
— Ты права, Алин, я многое могу, и сделать тебя саинтэ Хэлла тоже мог, — ответил Аодх. — Без его воли, но мог. Это урезало бы ваши жизни на две трети, — знаю, ты согласилась бы на такой пустяк, — но все равно вы бы не были счастливы ни единого дня. И ты зря ревновала меня к родителям. Ты знаешь, что дочь для драконов священна, а я… Даже Блэм и Харди не были так же дороги родителям, как ты. И потом, уже завтра мы бы с Доди улетели, и в следующий раз, учитывая радушный прием, появились нескоро…
— Аодх, прости, я…
— Я бы простил, — отозвался он, а у меня буквально похолодело внутри от обреченности, которая прошла через него и чуть-чуть задела меня. — Если бы ты пыталась убить меня, я бы простил. Но твоей целью была Доди, а это священно уже для меня.
— И папы, — добавил демон, присматриваясь к драконице.
— Хэлл, — обратилась она к любимому, — Хэлл, не отдавай меня!
Тот подался вперед, но его остановила рука лэрда.
— В сокровищницу полетим прямо сейчас, — сказал лэрд моему отцу, — а дочь…
Я видела, поняла, что он хочет сказать, и как трудно ему это произнести, почти физически ощутила боль и неизбежность, поэтому, когда Хэлл не обращая внимания на жест лэрда, приблизился к моему отцу, я не сдержала облегченного вздоха. Он настоящий, не смирился и не бросил, он помешал лэрду озвучить нелегкое для него решение.
— Даан, — Хэлл правильно сделал, обратившись к моему отцу, потому что сейчас именно от него зависела судьбы драконицы. — Прошу тебя, оставь Алин мне.
Мой отец внимательно посмотрел на дракона, на меня, опять на дракона. Потом скрестил взгляды с Аодхом и после обмена мыслями, покачал головой:
— Ты делаешь ошибку, парень, на самом деле она тебе не нужна.
— Даан, — повторил дракон, — оставь Алин мне.
— И ты готов нести за нее полную ответственность?
— Да.
— Ты не сможешь от нее отказаться, она не позволит, — предупредил отец. — А если она снова что-то задумает, ты будешь отвечать вместе с ней.
— Хорошо, — он кивнул. — Я беру ответственность за нее. Если ты оставишь ее мне, мы сегодня же проведем обряд помолвки. Собирались через несколько дней, но… к чему дальше тянуть?
Отец снова скрестил взгляды с Аодхом, снова перевел взгляд на упрямого и благородного дракона и сказал то, от чего у меня мурашки заплясали по позвоночнику.
— Ты совершаешь ошибку, и скоро поймешь это. Но это твое будущее, ты имеешь право на собственные ошибки. Я оставлю драконицу тебе. Более того, подскажу, как вылечить ее ноги. Но взамен заберу крылья. Может, на время. Может, навсегда. Она все еще нужна тебе?
