Алена Медведева - Волчье счастье
— Я им не подчинюсь! — Гневному возгласу мужа вторил суровый рык зверя. — Будут иметь дело со мной. Это касается любого, кто посмеет проявить неуважение к тебе. А что до привязки — могу оборвать ее хоть сейчас…
— Нет! — поспешно перебила я мужа. — Не надо. Мне с ней как-то… спокойнее. Ты, главное, не используй ее для давления на меня. А что там нас связывает, это никого не касается!
— Хм…
— Я вот все думаю. Хранители говорили, что на Верховном совете будут представлены три стороны конфликта. Но там были лишь твои — сторонники белого клана и я со сторонниками изначальной семьи. Кто же третья сторона?
— Ты не поняла? — Андрей характерно прищурился. — Это мы — ты и я. Томаш и Макс, сообразив, что между нами происходит, сделали ставку именно на то, что мы решимся объединиться и выступить против всех. Ты, кстати, молодец! Очень чутко среагировала, вызвавшись на бой. Я как раз собирался заставить тебя это сделать.
Осознав сказанное белым, испугалась. Вряд ли он одобрил бы мои дикие планы. И уверенности в том, что я бы их осуществила, не было. Какой-то миг затмения разума, паника.
— Я не среагировала, — вздохнув, ответила еле слышно. — Я просто смерти искала. Думала избавить тебя от проблем.
Губы мужа поджались, подбородок напрягся. Он молчал так долго, что я испугалась и подняла пристыженно опущенную голову.
— Прости, сглупила. Растерялась. Хотела как лучше…
— А получилось… — Белый выглядел уязвленным. — Я тебя прошу: решишь еще раз себе навредить — представь, каково мне от этого будет.
— Обязательно! — клятвенно заверила мужа. — Теперь я научусь доверять тебе.
— Пошли-ка мыться. — Поднявшись из-за стола, муж потянул меня за собой. — Хватит серьезных разговоров, успеем еще все обсудить. Хочется уже для себя пожить и обрести долгожданный покой. У меня там еще раны не осмотрены!
Шустро подскочив следом, вложила свою ладошку в руку Андрея:
— Идем. Но в прорубь я не полезу!
Ответом мне стал недоверчивый взгляд.
— Трусишь?
Выразительно посмотрев на потолок, фыркнула:
— Не поведусь!
— Значит, брошу, — философски пожал плечами муж и резким движением подхватил на руки. Прежде чем я возмутилась его угрозе, шепнул: — Доверься мне.
Ну, раз так…
— Уговорил! — улыбнулась я, обвивая мужскую шею рукой и с довольным видом пристраивая голову ему на плечо. — Неси уже, раненый мой.
Эпилог
Через три месяца без малого я, как и положено в звериной ипостаси, родила слепого волчонка. Одного.
Мальчика…
Все это время мы безвылазно провели в таком укромном и по-северному теплом «убежище» Андрея. Это место и стало первым домом нашего сына.
Имя ему выбрал Андрей. Он очень удивил меня, когда поднял этот вопрос еще в середине периода ожидания.
— Лен?
Мы недавно вернулись с прогулки — поохотились волками, пробежались, потренировали мой контроль над бурой — и валялись сейчас на кровати в спальне под самой крышей дома, отдыхая и вслушиваясь в вой ветра снаружи. Волчица моя под неусыпным контролем белого волка стала гораздо спокойнее. Мудрее. Впрочем, Добровольский убеждал меня, что это — результат грядущего материнства.
Но какой бы ни была причина, волчица почти не доставляла мне беспокойства, признавая за моим человеческим сознанием право ведущего.
— Ай? — отозвалась я, лениво приоткрыв глаза.
В тепле, на сытый желудок меня клонило в сон.
— Давай, если родится сын, Артемом назовем?
Мысли о сне мгновенно выветрились из моей головы. Удивленная поднятой темой, приподнялась и, усевшись на кровати, спросила:
— Почему?
— Мне имя нравится. Сильное. Лидерское. Характерное. Я многие варианты перебрал, но никакое другое так не подходит. Пусть оно определит судьбу сына?
Как ни странно, я об имени еще не задумывалась. А муж вот, подумал. И этот факт сказал мне лишь об одном: он все же думает о будущем нашего ребенка, переживает. Пусть и не показывает этого мне.
— Хорошо, а если… девочка? Волчица?
— У меня есть свой вариант, но в данном случае уступаю инициативу тебе, — подмигнул мне Андрей.
— М-м-м. — Я задумалась, прислушиваясь к себе: есть ли у меня конкретные пожелания? И неожиданно поняла, что да, есть. Если муж, думая об имени, желал видеть в сыне продолжение себя — сильного волка, то я… В дочке я бы хотела обрести поддержку для себя. Близкое по духу существо. Добрую, в чем-то даже мягкую. И имя должно быть под стать.
— Маша, Машенька.
Скосив глаза, посмотрела на мужа. Он выразительно качал головой:
— Так и знал, что ты что-то в этом роде предложишь, — и улыбнулся.
— А твой вариант? — Насупившись, я погладила уже прилично округлившийся животик.
Оборотни никаких УЗИ не признают, у нас своеобразное течение беременности. Но потому и ответа на главный вопрос приходится ждать до конца срока.
— Влада, — с извиняющимся видом развел руками муж.
— Фу-у. — Я поморщилась. — Не нравится.
— Я так и думал. — Андрей придвинулся ближе, прижавшись ухом к животику. Малыш уже активничал, давая папе возможность многое услышать и почувствовать. — Так что соглашусь с твоим вариантом.
— А ты бы кого хотел? — с опасением задала я вопрос. С учетом моей наследственности — эту тему мы затронули лишь в первый день по приезде и больше не поднимали, — он был двусмысленным.
— Мне без разницы. — Муж демократично обошел опасную тему. — Одно знаю точно: это будет зверь моего клана — белый волк или волчица.
А я снова вспомнила про теорию отца, про рецессивные гены, ставшие доминантными и закрепившие особенные характеристики за своими носителями. В стае белых — это альбинизм и особенная живучесть, у наследников изначальной семьи — раннее старение и слабость.
Что же проявится в нашем ребенке?
* * *О многом сокровенном мы решились поговорить лишь какое-то время спустя. Поначалу очень страшно было нарушить удивительное ощущение мира и покоя, что окружало нас тут, в уединении. И этот страх сдерживал обоих. Тем более что нарушать было что — состояние счастливой гармонии удивительно легко пришло к нам, стоило напряженности, связанной с условиями договора, остаться в прошлом.
Мы проживали день за днем, посвящая их друг другу и необходимым житейским мелочам. Проблемами всего остального мира не интересовались. Пришло наше время! И оно оказалось удивительно тихим…
Избавившись от противоречий, устранив основную причину разногласий, мы выяснили, что способны сосуществовать очень гармонично. Опыт сожительства у нас уже был, чувств и терпения мы друг для друга не жалели, а любые шероховатости сглаживали страсть и потребность выразить свою нежность.
