Призрак штрафбата - Морозов Дмитрий Витальевич

– Глупец! Ты мне нужен здоровым и полным сил, только потому я тебе и помогаю! Прими меня, открой мне свою душу, иначе погибнешь!

– Я не боюсь смерти. Далеко не для всех это конец пути. Только для тех, кто идёт за тобой, верно? Ты просто не оставляешь своим избранникам шанса, поглощая их, как орехи.

Змей недовольно зашипел. Его раздвоенный язык мелькал в щели рта, как маленькая чёрная молния.

– Люди там, на дороге, погибнут бессмысленной и страшшной смертью, не выполнив своей миссии, если ты не уступишшь. Смирись и отдай мне то, что мне нужно!

Ладар хмыкнул и, отвернувшись, принялся соединять миры яви и изнанки, погружаясь всё глубже и глубже на теневую тропу. Где-то над ухом ярился и плевал ядом рассерженный бог, но он уже ничего не слушал – добравшись до векторов, подхватил ближайший и ударил – туда, в сосредоточение чужих нитей небытия, в непонятный сдвиг, чётко понимая – тот искусственен, какие-то тонкие подпорки не дают ему схлопнуться, продлевая жизнь чудовищному созданию. Аарх практически услышал, как хрустнули грани мироздания, и торопливо вынырнул в реальность, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Тварь агонизировала. Резкий сдвиг пластов мироздания перерубил её нити жизни и смерти более быстро и надёжно, чем это мог бы сделать любой маг и даже бог.

Лишённая сил, обречённая на пустую и окончательную смерть, огромная и страшная башня внезапно словно взбесилась. Её метания были беспорядочны, только это спасло армию Ладара. Несколько хаотичных прыжков, совершённых обезумевшей башней, увели её в сторону от дороги. Впрочем, недостаточно далеко от замерших воинов, наблюдавших, как ломаются, словно спички, вековые деревья, как трескаются и рассыпаются в песок под мощными ударами гранитные валуны, как сама земля сминается и идёт волнами, словно став вдруг жидкой…

Когда башня, наконец, затихла, Ируг выхватил у ближайшего оборотня топор и поехал в сторону монстра. Его шурш тут же встал на дыбы, отказываясь идти к подобному ужасу, тогда отставной маршал спрыгнул с него и побежал бегом, занося топор повыше.

– Скорее! Раз эта тварь сдохла – Ладар скорее всего ещё жив, но насколько его хватит в утробе этой твари – неизвестно. Нужно отодрать эти пластины у неё на брюхе и пробиться вглубь!

Оборотни нерешительно поехали вперёд, поглядывая на замершие щупальца и вспаханную землю, а люди уже вовсю трудились у брюха монстра. Ловко выхватив топор из пальцев Ируга, Оория оттеснила его в сторону, буркнув:

– Ваше дело руководить.

Айяр начал аккуратно острым лезвием надрезать шкуру в тех местах, где она была не закрыта пластинами панциря. Только через час, совместными усилиями удалось снять одну такую пластину. Пока двадцать человек, подцепив край крючьями, оттягивали её от остальной туши, наиболее ловкие полосовали кожу с обратной стороны брони – там, где она была более нежной. Однако после того, как был сделан разрез, из кишок хлынул поток острой, дурно пахнущей слизи, жалящей открытую кожу подобно кислоте, послышались крики боли. Затем полезли какие-то странные мелкие твари. Мелкие по сравнению с погибшим гигантом, а так некоторые оказывались длиной со взрослого человека. Впрочем, оборотни, мстя за свой недавний страх, даже обрадовались возможности кого-то убить. Твари были мягкие, легко протыкались обычным ножом – их кромсали на части практически мгновенно, стоило им вылезти из разреза.

Ещё через час, раздвинув разрез как можно больше и даже растянув его специальными баграми, люди наконец нашли странный твёрдый ком, в котором признали доспех Аарха. Чешуйки металла были практически проедены, но небытие было всё ещё крепко. Оно легко разрушало всё, чем пытались вытолкнуть ком с желудка твари – всё, кроме живого. Теперь уже Айяр подал пример, бестрепетно сняв железные перчатки и упершись голыми руками на покрытую ядовитой слизью броню. Поморщился от боли, но толкать не перестал. За ним тут же протянулось ещё несколько рук – и доспех оказался на земле. Прокатившись до ближайшего земляного вала, он остановился, замерцал и пропал – и на земле оказались Ладар и Краеш, все в ядовитой слизи, жадно хватающие воздух, но живые.

– Я думал, всё, не выживем. Несколько раз пытался двигаться, но без толку. Только всё больше слизи внутрь запускал. Эти пластины держат любой удар, даже самой разрушительной магии, на которую я способен, представляете? Воздуху практически не осталось, когда я почувствовал, что мой доспех скатили на землю. Спасибо!

Айяр хмыкнул, разглядывая забинтованные руки.

– Скажи спасибо Оории, она работала за десятерых. Так орудовала топором, что даже оборотни лишь в восхищении головами мотали. Ну и нашему маршалу, конечно. Он быстрей всех сориентировался в обстановке и начал вполне умело руководить… Словно каждый день вскрывает монстров иных миров.

Орчанка польщенно хмыкнула, а Ируг, смутившись, буркнул:

– Да что тут уметь, всё и так понятно. Если такую тварь можно было уничтожить в обычном бою, ты бы вглубь не бросился. Значит, и выбраться не сможешь. Так что пришлось выручать. Правда, что выживет Краеш, никто не рассчитывал.

Ладар, весь перебинтованный, приподнялся с мягкого ложа, которое ему соорудили у огня.

– Как он?

К’Кайн, сидевший тут же, у огня, огорчённо покачал головой.

– Ему крепко досталось. Если не обернётся – не выживет.

Аарх задумался, перебирая в голове всё, что знал о Хаосе.

– Это опасно. Мы в самом центре Проклятых земель.

Ируг мягко сказал:

– Это опасно для здорового или хотя бы не потерявшего надежду человека. Для умирающего же нет ничего опаснее собственного пути.

Ладар вновь вздохнул.

– Хорошо бы так. Тогда не будем терять времени. Всё равно от меня в таких вещах толку мало, две стороны оборотней – не моя стихия. Пусть возле Краеша соберутся все ведуны отряда, может, чем-то помогут, если что-то пойдёт не так… и рискнём.

Краеш лежал на траве, судорожно комкая траву оставшейся правой рукой. Весь в бинтах, смоченных специальными составами, не лечащими даже, зато максимально полно прогоняющими боль, он тем не менее с трудом сдерживался на грани беспамятства: большая часть кожи была разъедена вместе с верхними слоями мягких тканей ещё в первые минуты пребывания в брюхе монстра. Волхвы племени стояли полукругом, вытянув руки к центру поляны. Ладар, торопливо ковылявший к месту событий, практически упустил тот момент, когда тело оборотня дрогнуло, исказилось, раздался громкий хруст и столь же громкий отчаянный крик.

– Не стоило на это смотреть. – К’Кайн подхватил с трудом стоящего Аарха под руку, не давая ему упасть: собственные, пусть и гораздо менее опасные раны внезапно ожили, словно жили в унисон с раскрывшимися под разорванными повязками язвами Краеша. – Ритуалы живущих на две стороны могут быть опасны для обычных людей.

– Почему вы не в кругу волхвов, старейшина? Не стоит тратить на меня силы, они нужнее вашему собственному сыну.

– Я здесь именно потому, что он мой сын. – Голос старого оборотня был грустным, но твёрдым. – Чувства могут помешать мне, заставят дрогнуть в самый ответственный момент. Краеш не в состоянии обернуться сам, а переход под принуждением – вещь очень болезненная и хрупкая.

– Я могу чем-то помочь?

– Конечно! Именно потому я с вами! Очень прошу – не вмешивайтесь! По крайней мере, пока он не обернётся до конца! Процесс очень болезненный, мой мальчик будет кричать, а вы молоды и импульсивны. Иногда нужно просто терпеть, сжав волю в кулак. Терпеть и не вмешиваться, как бы вам этого ни хотелось. И это самое сложное, что может быть – бездействовать, когда близкому плохо.

– Я не собираюсь соваться туда, где ничего не понимаю. – Ладар смутился, глядя в понимающие глаза старого оборотня. Последнее время он только и делал, что лез в чужие дела. Тот ухмыльнулся.

– Все ваши друзья, все те, кто идёт за вами, – старейшина кивнул в сторону отряда, – они все потому и идут, что видят: вы не пройдёте мимо, если кому-то будет плохо. Это чертовски правильно – не быть равнодушным. Вот только здесь не тот случай. Даже самые мудрые из живущих на две стороны не в состоянии понять до конца процессов, которые меняют нас. Мы можем лишь чуть-чуть подтолкнуть, дать сил, направить по наиболее лёгкому из изменений, не более. Остальное мой мальчик должен сделать сам.