Мерзкая семерка - Джонстон Кэмерон

Некромантка зашипела, уничтожая порожденное между когтистыми пальцами смертоносное магическое заклинание.

– Я найду твою семью и вырву из них души, если ты не скажешь здесь и сейчас.

– Я устала, нездорова и не в настроении вести игры, – сказала Черная Герран. – Мою семью тебе не найти. Я отправила их далеко, даже ты туда не дотянешься.

Мейвен недоверчиво покачала головой.

– Если даже твоей семьи в Тарнбруке нет, для чего мы здесь? И какую игру ты на самом деле ведешь?

– Спасение душ, – сказала Черная Герран. – Если принцу Соколу так и будет позволено зверствовать, как тупому крестьянскому мальчишке, получившему волшебный меч и пророчество, безопасных мест нигде не останется. Что же до твоих брата и сестры – я всегда относилась с нежностью к Грейс и хотела бы видеть ее свободной. Этого не будет, пока жив Амадден.

Мейвен долгую минуту молчала.

– Многие относились к ней с нежностью, но многие просто пользовались ее добротой.

Уголки иссохших губ Черной Герран поползли вверх.

– До тех пор, пока ты об этом не узнавала.

– До тех пор, пока я их не убивала. Много трупов, и ни клочка сожаления. Мне следовало бы теперь убить и тебя.

Черная Герран кивнула, не выказывая ни следа осуждения.

– Грейс уже двадцать лет не рискует появляться при свете дня. Ее день и ночь стерегут сильнейшие инквизиторы и жрецы-фанатики, ее держат в безопасности и не причиняют вреда, но и не позволяют жить своей жизнью. – Она пристально смотрела на Мейвен. – Убивать меня до того, как я открою тебе ее местонахождение, для тебя бесполезно. Если все же решишься убить сейчас – прямо из-под твоих ног на свободу вырвется демон, генерал Малифер. Я уверена, тебе это не понравится.

Мейвен попыталась увидеть в глазах Черной Герран хоть какой-то намек на ложь, но не обнаружила ничего.

– Клянусь всеми богами, я тебя ненавижу.

Черная Герран похлопала ее по руке.

– Знаю, дорогая. Теперь будь любезна, прикрой мою работу травой и листьями, а потом помоги старушке доковылять до города.

Наконец демонические знаки были замаскированы, Мейвен взяла Черную Герран под руку и повела вниз по склону холма. Когда они перешли ров с грязной водой перед окружающим городок частоколом, ополченцы позади них снесли примитивный деревянный мостик и разбили его топорами. У ворот их ждал Лоример Фелле, облаченный в белую льняную рубаху с воротом, распахнутым ровно настолько, чтобы продемонстрировать перекатывающиеся под ним мускулы.

– Мы готовы, насколько это возможно, – объявил он. – Я только что с севера. Треть их армии уже в пути, правда, движется медленно, и они без кавалерии и осадных машин. Будь я игроком, поставил бы хорошую сумму на то, что они подойдут к нашим стенам завтра, примерно в полдень. Не могу сказать, насколько они будут ослаблены, но их достаточно, чтобы уничтожить этот город.

Черная Герран закашлялась и утерла носовым платком капли крови.

– Мейвен, мы должны покончить с этим сегодня, прежде чем прибудет армия с севера. Через час принц Сокол и твой брат будут здесь, нельзя допустить, чтобы они взяли нас измором.

– Хорошо, – согласилась Мейвен и, впиваясь когтями, взяла старую женщину за руку.

– Я могу представить, какой надутый и самодовольный этот принц Сокол, в точности как мой брат. Правильно подобранные слова выведут его из себя, как разъяренного быка. Мы их спровоцируем, а потом уничтожим.

Черная Герран прищурилась, но Мейвен не выказывала никаких признаков знания, что эти двое – один человек. В таком случае Герран ожидала вспышки гнева и обвинений, которых не прозвучало.

– Хорошо, – сказал Лоример. – Когда их главарь будет мертв, ослабеет и хватка империи вокруг Придела теней. Я верну свой дом.

Черную Герран охватил новый приступ кашля, на ее рукаве появились красные пятнышки.

– Выясните, где Джерак Хайден, и велите ему связаться с Тиарнахом и добровольцами из ополчения. Пора раздавать его зелье.

Тиарнах и Рыжая Пенни были уже наготове. Вместе с ними ждал десяток дураков-ополченцев, согласившихся поучаствовать в замыслах чокнутого алхимика. Большинство из них уже потеряли в бою за стену родных и близких, а другие их и не имели. Тиарнах наносил боевую раскраску и грезил о своих лучших днях, и тут какой-то ребенок потянул его ножны.

Дерг, дерг.

Тиарнах не потрудился даже опустить взгляд, лишь лениво шлепнул малышку ладонью. Она на мгновение отступила, а потом опять подобралась к нему.

Дерг, дерг.

Недовольно ворча, он вытащил из ее руки ножны. Боевая раскраска придавала воину свирепый вид.

– В чем дело, паршивка?

Рыжая Пенни обернулась к нему, с ее губ было готово слететь предостережение.

Девочка была пухленькая и темноволосая, лет шести-семи, укутанная в кучу одежек от холода. Спереди она привязала к платью отломанную спинку стула, в подражание наспех сколоченным доспехам ополчения. Девочка сглотнула, подняла вверх руку со столовым ножом, а в другой у нее была вилка.

– И я тоже дерусь, господин бог.

Тиарнах поперхнулся.

– Чего?

За ней топал маленький мальчик, точно так же вооруженный деревянной ложкой, с деревянной миской, ненадежно балансирующей на голове. Девочка подтолкнула его, и они воздели оружие в жесте, очевидно, казавшемся им свирепым.

– Р-р-р! Мы храбрые воины! – произнесла она. – Папа велел не бояться, боги защитят Тарнбрук, но мы все равно пришли помочь тебе, дяденька бог.

Тиарнах не знал, что сказать. Он считал большинство людей эгоистичным дерьмом, но эти дети не должны страдать от того, что происходит с их домом. И к ним не должны даже близко подходить такие, как Джерак Хайден.

– Эй, козявки, вы не слишком мелкие, чтобы воевать на стене?

Дети скисли, и в глазах у них заблестели слезы. Пенни, хмурясь, ткнула Тиарнаха под ребра.

– А-а-а, точно, – продолжал он. – Да, теперь я вижу, что вы храбрая малышня.

Рыжая Пенни опустилась перед ними на корточки.

– Можем мы вам доверить охрану старейшин города? Это очень важное дело.

Мальчик молча кивнул, и миска на его голове закачалась. Девочка недоверчиво хмурилась.

– Да ты глянь на эту ораву. – Тиарнах кивнул в сторону ополченцев. – Просто куча вонючих придурков. Отлить и то без меня не могут. Вы-то настоящие стражи бога, а тем идиотам я и кружку эля охранять не доверил бы.

Морщась от его выражений, Пенни повела детей к храму, самому прочному зданию Тарнбрука, где на время битвы укрывалось множество мирных жителей.

– Бог войны поручает вам охранять там стариков и младенцев, – пояснила Рыжая Пенни. – Мы не подведем Тиарнаха?

– Обещаем! – хором сказали дети, сжимая в пухлых ручонках оружие, а старейшины уже уводили их внутрь, в безопасность – если хоть какое-то место в этом городе можно было так называть.

Пенни хмуро посмотрела на Тиарнаха.

– Да уж, умеешь ты обращаться с детьми. Богу следовало бы больше об этом знать.

Он пожал плечами.

– Что, по-твоему, я должен был им сказать? Эти мелкие ненамного умнее собак, зато гораздо назойливее. Даже трюков выполнять не умеют.

Пенни закатила глаза, собираясь продолжить выговор, но заметила направлявшегося к добровольцам Джерака Хайдена. Глаза у алхимика были красные и усталые, он, как всегда, был в тяжелом дорожном плаще с множеством карманов и глубоко надвинутой на лицо широкополой шляпе. Он тащил тяжелую корзину, наполненную небольшими склянками.

– Вот дерьмо, – пробормотал Тиарнах.

– Всем привет, – объявил алхимик. – Вы готовы вкусить плодов моей гениальности?

Восемь человек неуверенно подошли к нему.

– Будет много побочных эффектов, – сказала им Пенни. – Даже не сомневайтесь.

– Что с того? – возразил Джерак Хайден. – Сила всегда имеет свою цену. – Он поднял склянку: – Выпейте это и станете быстрыми и могучими и не будете чувствовать боли.

– Это может вас убить, – добавила Пенни.

У алхимика задергался глаз.