Георгий Паксютов - Что мне приснится
Проведя ладонью по волосам, я вздохнул и сел на кровать. Я пошел на это, чтобы победить Ореста. Не нужно думать ни о чем другом.
Часть вторая
Жизни не хватит, чтобы разобраться в этом хитросплетении коридоров - жилище Тайных владык изнутри казалось больше, чем можно было оценить снаружи. А может, так было и на самом деле.
Пожилой дворецкий молча вел меня в нужную залу. Все они, работавшие здесь, были похожи друг на друга, как родные братья - седоволосые, с коротко стриженной бородой. Где Владыки взяли их на свою службу? Я не мог припомнить ни одного случая, чтобы кто-то из здешних слуг был занят чем-то, кроме работы, и говорил о чем-то, кроме дела.
Когда мы наконец пришли, он не стал заходить вместе со мной: остановившись у дверей, он сделал приглашающий жест, а сам замер в ожидании.
Зала была скудно освещена висящими на стенах факелами. На ее дальней от меня стороне стоял Орест, в пол-оборота ко мне. Он не шевелился, как будто глубоко задумавшись о чем-то. С минуту я простоял в стороне, а он все так же как будто не замечал меня.
Когда я приблизился к нему, он встрепенулся, словно пробуждаясь ото сна, и повернулся в мою сторону. На его лице расплылась широкая улыбка. Увидев его улыбающееся лицо,
я не смог удержаться и улыбнулся ему в ответ; если бы в этот момент он протянул мне руку для рукопожатия, то я, забывшись, принял бы ее. Но мы не стали пожимать руки.
- Ты изменился, - произнес Орест.
Хотя губами он улыбался, его глаза оставались серьезными, когда он внимательно рассматривал меня.
Почему-то от этих его слов я вздрогнул. Для стыда от своего поступка было уже не время, но я ощутил чувство, похожее на стыд.
- Да, - улыбка сошла с моих губ. - Я стал вампиром.
Орест, к моему удивлению, усмехнулся.
- Я не об этом. Да и что такого произошло? В моем правом сапоге жизни больше, чем несет в себе кровь Хода. А ведь именно чужая жизнь, потребленная через кровь, делает вампира тем, кто он есть. Я говорил о том, что по сравнению с началом нашего путешествия ты стал... смелым. Я не про отвагу в бою, конечно, а про то, в чем раньше тебе смелости недоставало. Ты заметил, что тебе стало гораздо легче взаимодействовать с другими людьми, общаться с ними? Само твое восприятие окружающих изменилось в лучшую сторону. Я часто наблюдал за тобой со стороны, и был приятно удивлен этому. Ты мог бы начать нормальную, достойную жизнь, если бы не пришел сюда, - тон Ореста сделался жестким. - Несмотря на эту глупость, ты все еще волен уйти отсюда. Или волен остаться - по-другому. Я никогда не закрывал перед тобой дверей и никогда не отказывался от нашей дружбы. Я буду править вечно, а ты будешь сражаться плечом к плечу со мной, как прежде, второй после меня во всем мире... Мой единственный друг. Пей, не пей кровь - мне все равно. Мир велик, он лежит у наших ног, и жить мы будем так неистово, что само небо содрогнется, взирая на нас!..
Я покачал головой и сказал просто:
- Нет. Я пришел, чтобы уничтожить тебя. Мне никогда не будет покоя, пока ты жив, - и эти слова были правдой.
Ярость проступила на лице Ореста, и я подумал, что он выхватит свои клинки и решит все прямо сейчас. Вместо этого он спросил:
- Ты вызываешь меня на поединок?
Я кивнул.
- Да. Бой на мечах, ты и я, до смерти. Когда тебе будет угодно?
Орест коротко покачал головой.
- Время здесь не имеет значения... Пусть это будет ровно через один земной день. На той площадке во внутреннем дворе, где мы как-то раз подрались с тобой.
Я кивнул и собрался было уходить, но Орест неожиданно остановил меня, дотронувшись до моей руки. Он улыбнулся, но это была не обычная его улыбка - он улыбался виновато, смущенно.
- Прости... я говорил неправильно. Я должен был уважать твое решение. Не я ли его причина, в конце концов.
Мне в голову закралась мысль, что сейчас, когда одна его рука занята, а сам он в миролюбивом настроении, самое лучшее время выхватить меч и снести Оресту голову - я ведь для этого и пришел сюда.
Нет, не для этого. Не так.
Я заглянул ему в глаза, надеясь в их глубине увидеть его душу. Орест - это ведь не просто одержимый головорез и не мечтатель в плену своих безумных, ничем не сдерживаемых идей. Он нечто гораздо большее.
- Мне жаль тебя, - сказал я.
- Мне тоже нас жаль. И меня, и тебя, - отозвался Орест, и в его голосе была неподдельная тоска.
Некоторое время мы стояли в молчании, а потом Орест рассмеялся - и снова стал прежним собой.
- Пойдем, я проведу тебя в твои покои. Дворецкого я отошлю, сам знаю, что они выглядят жутковато, когда идут рядом с тобой такие строгие, в полном молчании, как привидения...
Орест сделал слуге знак, и он, поклонившись, удалился, как будто его и не было. Я и Орест пошли вместе, рядом друг с другом, как прежде ходили не один раз, но я чувствовал, что сейчас все уже не так - что наш разговор в зале был его мимолетной слабостью, что Орест стремится быть кем-то другим.
- Это ведь ты управлял мертвыми на Стигийских болотах, когда я бился там вместе с товарищами из Ордена? Сейчас мне кажется, что ты делал нечто подобное еще тогда, когда мы пришли на болота в первый раз, - произнес я.
- Я отвечу, если тебе действительно надо звать, - проговорил Орест. - Но тебе, уверен, этого знать не нужно. Завтра один из нас убьет другого, и ни живому, ни мертвому уже не будет разницы от того, кто именно управлял мертвечиной в болотной глуши.
Мы прошли мимо огромного окна - я готов был поклясться, что, когда я шел в другую сторону, этого окна здесь не было. За окном было светло. Здесь всегда светло; я уже успел привыкнуть к этому, но вообще-то ожидаешь несколько иного от обители владык вампиров, ночных охотников.
Оставшуюся часть пути мы прошли в молчании. У дверей Орест резко остановился, и, глядя на них с неудовольствием, обернулся ко мне:
- Прощай. Увижу тебя через один день.
Слегка удивленный, я тоже попрощался с ним, и он, резко развернувшись, быстрым шагом удалился прочь.
Открыв дверь комнаты, я увидел перед собой возможную причину такого поведения Ореста. Это был гость, который удобно расположился в кресле. Вернее, гостья.
В руках Нецах держала кубок. Рядом с ней на маленьком столике стоял кувшин и еще один кубок. До моего прихода Нецах, видимо, размышляла о чем-то. Когда я вошел в комнату, она рассеянно подняла на меня глаза и сказала только:
- Привет.
Слегка смущенный, я поздоровался с ней поклоном.
В этом полном странностей замке Нецах была всего страннее. Мой разум был слишком занят другими вещами, чтобы вспоминать о ней, но сейчас, когда она была передо мной, мне приходили в голову неожиданные и удивительные мысли.
