Людмила Музыка - Сын герцога
– В последнее время не очень,- пожал плечами Илар.- Но раньше – частенько…
– И он терпит такое отношение?
Учитывая взрывной темперамент Дайра, как-то слабо верилось, что он станет терпеть подобные выходки от кого бы то ни было.
– А что ему еще остается?- снова хмыкнул Илар.
Джай вопросительно посмотрел на него, и рыжий, наконец, объяснил, что он имел в виду:
– Дайр – мой брат,- сказал он.
Вот теперь сын герцога действительно удивился. Как ванаанец мог оказаться братом степняка?
– Так получилось, что я спас ему жизнь,- немного смущенно пожал плечами Илар.- А потом оказалось, что у степняков на этот случай есть особая традиция. Правда, до сих пор не понимаю, почему Ашан тогда настоял на том, чтобы ритуал провели по всем правилам. Все-таки я был для них чужаком, и на меня их законы не распространялись. Но все случилось так, как случилось, и я стал считаться братом Дайра. Думаю, только поэтому мне и разрешили остаться в поселке.
Джай хотел расспросить ванаанца поподробнее, но оказалось, что они уже пришли.
– Ашан живет здесь,- сказал Илар, указывая на небольшой шатер, стоявший в стороне от остальных.
– Рэм Джай, тэри Лар, прошу вас, заходите,- раздалось из шатра.
Джай послушно шагнул внутрь, и Лар последовал за ним.
Первое, на что обратил внимание сын герцога, это что шатер главы рода Шааз мало напоминал жилище Дайра. Если дом рэма (по крайней мере, его мужская половина) отличался аскетической простотой убранства, и полностью соответствовал представлениям степняков относительно того, каким должно было быть жилище воина. То в доме главы рода, похоже, допускались некоторые отступления от правил. Обстановка здесь была очень простой: пара низеньких столиков у стены, возле которых примостился большой сундук, несколько подушек для сидения, разбросанных прямо на полу, в дальнем углу – широкое ложе, рядом еще один ворох покрывал… Но здесь эта простота не казалась такой демонстративной. Стены шатра были завешены разноцветными коврами, ложе застлано плетеным покрывалом, тут и там лежали разные бытовые мелочи – все это делало обстановку более уютной и какой-то домашней. Осмотревшись, Джай решил, что Ашан жил один.
– Приветствую тебя, тэм Ашан,- уважительно поклонился сын герцога, и к его огромному удивлению глава рода Шааз ответил ему таким же глубоким поклоном.
Он был стар (лет восьмидесяти), но хотя от его былой силы остались разве что воспоминания, Ашан умудрился сохранить гордую осанку настоящего воина. Высокий, из-за старческой худобы, которую не скрывал даже широкий халат, он казался немного нескладным. Но движения степняка сохранили свою легкость и гибкость, так что сразу становилось понятно, что, даже не смотря на почтенный возраст, дряхлость еще не скоро завладеет его телом. А, взглянув в лицо главы рода Шааз, Джай подумал о том, что теперь он знает, каким станет Дайр через полвека (если, конечно, вспыльчивый степняк доживет до того времени), когда его лицо избороздят глубокие морщины, а волосы покроются пеплом седины.
Но, поймав на себе проницательный взгляд старика, юноша понял, что таким, как его отец (или дед – сходство между ними было слишком сильным, чтобы считать его простым совпадением) Дайр не станет никогда. Недюжинный ум Ашана, данный ему от рождения, прожитые годы отточили до смертоносной остроты клинка, закалив его в горниле опыта так, что даже время не сумело его сломать.
Джаю даже стало немного не по себе от испытывающего взгляда старика.
– Устраивайтесь удобнее,- махнул в сторону подушек старик, а потом плотно задвинул занавеску, прикрывавшую вход в шатер.- Разговор будет долгим…
Сын герцога кивнул ему в ответ и, выбрав ближайшую подушку, уселся на нее, скрестив ноги на манер степняков. Лар устроился в шаге от него прямо на полу, подогнув ноги и сев на собственные пятки (как во время тренировки).
Увидев это, Ашан едва слышно хмыкнул, а потом снял с одного из столиков глиняный кувшин и три чаши. Все это он поставил перед Джаем и сел на подушку напротив него.
– Кровь земли хороша тем, что веселит душу, но не мутит разум,- произнес он, разливая в чаши вино, а потом протянул одну из них сыну герцога, а вторую Лару.
Джай из вежливости пригубил вино, оказавшееся непривычно терпким на вкус. Степняк же задумчиво повертел свою чашу в руках, а потом отставил ее в сторону, так и не сделав ни одного глотка (небольшое отступление от правил, которое, однако, говорило о многом). На языке жестов и недомолвок, который использовали степняки, это обозначало, что Ашан пока не был расположен верить словам своего собеседника – не лучшее начало разговора. Но будет гораздо хуже, если к концу беседы старик так и не сделает ни одного глотка (это будет обозначать полное недоверие).
То есть в случае неудачи, Джай серьезно рисковал из не совсем званого гостя рэма Дайра превратиться во врага всего рода Шааз.
– Расскажи мне о том, что произошло на границе,- сказал степняк.
Джай даже вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав вино из своей чаши. Он не сразу сообразил, что Ашан имеет в виду совсем другую границу, и совсем другие события.
– Мы направлялись на восток, и так случилось, что наш путь пролег через ваши земли,- собравшись с мыслями, начал свой рассказ сын герцога.- Мне жаль, если рэм Дайр принял нас за врагов, но ни я, ни мои люди не давали для этого повода, мы просто шли мимо.
– Кажется, там был еще случай с кем-то из воинов?- лукаво прищурившись, спросил Ашан.
Все он знал, этот старый лис, и то, что произошло, и то, что только могло случиться. Наверняка, ведь Дайр уже доложил ему обо всем. И свое решение старик, тоже уже принял.
Только зачем ему понадобилось разыгрывать эту комедию?
– Тэм Илар принял меня за кого-то другого,- пожал плечами молодой лорд, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, а то этот разговор начинал его раздражать,- но мы прояснили это недоразумение.
– Дайр принял тебя за врага, Илар принял тебя за кого-то другого,- задумчиво повторил старик.
Как будто Джай и сам не понимал, что его рассказ звучал совсем неубедительно.
– Но ты говоришь, что они оба ошиблись,- продолжил свою мысль Ашан.- Ты не похож на детей степи. Твоя внешность, одежда, даже оружие – все говорит о том, что ты чужак. Но семь воинов утверждают, что ты их рэм. Кто же ты на самом деле?
– Мое имя Джай ар-Сантар, и я действительно рэм этих людей,- произнес сын герцога, не собираясь больше ничего объяснять.
Ашану не стоило говорить о том, где Джай встретил Лиама и остальных, и как стал рэмом отряда. И даже о том, куда они направлялись, на всякий случай стоило умолчать.
Можно было попробовать сочинить какую-нибудь историю поправдоподобнее. Но Джай давно убедился в том, что быстро сочинить что-нибудь толковое ему, как правило, не удается. К тому же, чем дольше плелась паутина лжи, тем больше была вероятность запутаться в ней самому.
