Николай Туканов - Черепаха Киргала
— Обыщите их, — по-дангарски приказал маг своим подчиненным. Те, с гримасой презрения, тем не менее тщательно обыскали «золотарей».
— Вот вонища! — процедил дангарский маг и велел одному из своих людей проводить этих козлов до нужника. Хемилон с трудом сумел не обнаружить знание дангарского. Про себя он обругал мага самыми грязными словами, которым его обучила жизнь вдали от ларморских книг и утренний разговор с лекарем. Возле кирпичной сторожки друзей вдобавок облаяли три здоровенные псины с густым серым мехом. Фаланские сторожевые собаки, обнажив в оскале острые клыки, начали остервенело рвать поводки, привязанных к железным кольцам, вделанным в стену сторожки. В сопровождении небритого дангарца телега прогромыхала по мощеной дорожке внутрь поместья и остановилась позади роскошного дома, возле деревянной двухдверной постройки.
Пращник и звездочет подождали, когда подошедшие слуги перенесу в сторону деревянный нужник и, скрывая вздохи, принялись за работу. За ними остался наблюдать дангарец с ворот, который отошел от них шагов на двадцать и уселся с подветренной стороны. Хемилон, проклиная дангарцев, Иннара, Гурписса, а заодно и всех остальных выродков, из-за которых ученый муж вынужден орудовать черпаком золотаря, работал с каменным лицом. С непривычки к физическому труду мышцы его рук скоро заныли и он резко снизил темп работы. Пращник поспешил сделать то же. Работа затянулась. Через два часа, когда солнце окончательно зашло, дангарец на ломаном урманском потребовал шевелиться побыстрее. В ответ Хемилон бросил свое орудие ему под ноги и посоветовал нетерпеливому наемнику чистить нужник самому. Дангарец, попеременно ругаясь на двух языках, бросился к ближайшим кустам, чтобы обтереть забрызганные сапоги. Мерги, услышав негромкий стук по бочке, поспешил скрыться в аллее. Его темная фигура как назло была еще хорошо заметна в сумеречном свете. Он опрометью рванулся в глубину деревьев и залег возле раскидистого кустарника шиповника.
Почти тут же появился еще один дангарец, который приказал друзьям выметаться за ворота. Тейрам молча протянул руку за деньгами. Получив три урта, Хемилон и пращник поехали обратно к воротам. Окинув их на прощание цепким взглядом, один из наемников отворил ворота. Фальшивые золотари неспешно поехали к пустырю, то и дело незаметно оглядываясь под различными предлогами: то проверить посадку бочек, то получше закрепить черпаки. К их облегчению, за ними никто не увязался. Лишь достигнув пустыря, они облегченно выдохнули. Оставалось молиться богам, чтобы остальная часть операции прошла также успешно. Но после всего того, что им пришлось сегодня испытать, надежда на помощь богов сильно уменьшилась. Хемилон решил, что в качестве поклонов боги на этот раз могут принять его наклоны с черпаком над проклятой ямой. Тейрам оказался более набожным и посулил Киргалу в случае неудачи подарить свой черпак — дурное влияние недомерка незаметно сказалось на отношениях между друзьями и богами. Оставив телегу рядом со своими храпящими хозяевами, ларморец и пращник направились домой.
Тем временем рыжий пройдоха успел сменить свое месторасположение и теперь находился в таверне, время от времени следя за водяными часами, стоявшими за спиной владельца харчевни. Часы лениво отсчитывали время, показывая только половину десятого. Лекарь уже успел подкрепиться. Пить он осмотрительно не стал. Несмотря на свое легкомысленное поведение, Вилт старался отдавать себе трезвый отчет о возможных последствиях своих поступков. К сожалению, эти отчеты терялись в море различных страстей, слабостей и разгильдяйства его непоседливой души, зачастую так и не доходя до разума коротышки.
На этот раз охлажденный предстоящим делом ум недомерка полностью контролировал желания тела и сердца, и поэтому желудок Вилта остался без вечернего вина, а сердцу оставалось судорожно сжиматься при виде костей, которые метали игроки за соседним столом. И тут пройдоху одолела скука, против которой оказался бессилен даже его непривычно холодный разум. Извозившись на месте, коротышка не знал, как убить оставшиеся два часа. Энергия его языка, вынужденного простаивать без работы, перетекла в руки, заставив их достать магический кристалл, полученный от Мерги.
Вилт, глядя на мутный кристалл, попытался разглядеть в его матовой глубине то заклинание, что вложил в камень неизвестный маг. Но минерал тщательно скрывал свое содержимое. В отражении многочисленных граней ему сначала показалось какое-то колечко, которое тут же исчезло, уступив место то ли мечу, то ли остову остроносого корабля. А под конец он и вовсе увидел кукиш, направленный в его сторону. Ругнувшись с досады, Вилт хотел было засунуть дурацкий камень обратно в свою котомку, но тут на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука, владелец которой пропел гнусненьким голоском:
— А чем это мы тут занимаемся?! Резко обернувшись, лекарь увидел перед собой покачивающегося здоровяка-гвардейца. Хорошенько набравшийся воин смотрел на коротышку с пьяной, ничем не объяснимой враждебностью. Позади него стояли его трое, также уже изрядно налакавшихся, приятелей. Остальные посетители приготовились к бесплатному представлению — хорошая драка улучшает пищеварение зрителей. Люди с нетерпением ждали начало лечебного действа.
— Что тебе надо?! — неприветливо спросил недомерок у солдата.
— Покажи-ка нам свой камушек, — дохнул на него перегаром гвардеец.
— Нет у меня никакого камня! Если они тебе нужны, иди, поковыряй мостовую! С этими словами Вилт рванулся к выходу, но трое гвардейцев, предвкушая жестокую шутку с рыжеволосым недомерком, уже ждали его, заблокировав проход. Лекарь, поняв, что путь к свободе отрезан, и его сил маловато, чтобы прорваться через этих здоровых бугаев, покрыл солдат такими ругательствами, от которых они стали стремительно трезветь. Не дожидаясь, когда завершится этот процесс, недомерок выхватил кристалл и швырнул его на грязный пол. Разлетясь на хрустальные брызги, он исторг столб клубящегося тумана до самого потолка, который моментально заполнил все помещение, заставив всех присутствующих вытянуть вперед руки, чтобы нащупать путь наружу. Вилт, в ярости от сорванного плана, схватил табурет и метнул его в сторону королевских пьянчуг, и с радостью услышал чей-то крик. Не ограничившись этим, он нащупал очередной табурет и стал пробиваться с его помощью в направлении выхода. Крики и проклятия наполнили таверну. Посетители оказались не глупее коротышки, и вскоре большинство забыли о выходной двери, принявшись отбиваться от многочисленных ударов мебелью и кулаков, сыпавшихся на каждого со всех сторон. К тому времени, как городские стражники поспели к таверне, внутри нее все было разнесено. Сам хозяин лежал рядом с разбитыми о его голову водяными часами. Время вылилось на голову трактирщика, напоминая о своем равнодушии к людской торопливости. Также на поле слепого побоища валялась в бессознательном состоянии еще дюжина мужиков со слабым пищеварением. Вожделенное лечение, которое для них вынужден был провести за свой счет бродячий лекарь, их организмы не вынесли. Среди бесчувственных тел оказались и двое гвардейцев.
