Татьяна Лайка - Чужой снег
— Так вот я и говорю: камень ему нужен был…
— Мутный? — вспомнил я название того минерала, что говорил Лод.
— Он самый! Он приехал весь такой важный, весь из себя! И говорит нам, чтоб мы копали день и ночь и, дескать, откопали ему Мутный камень! Обещал заплатить хорошо… но нашито тоже не дураки! «Угли», как нас называют другие расы, лучше всех остальных знают, что камень этот — яд. Они и говорят ему: мол, никаких мутных камней мы не знаем и вообще не будем браться за работу, не зная точно, существует такой минерал или нет.
— Он, наверное, разозлился? — предположил Гром.
— Слабо сказано! Он крушил все и вся! Конечно, его пытались отговорить, угомонить, вот когда терпение наше закончилось, тогда я отдал приказ успокоить его самым надежным способом: оружием. Убьете, говорю своим людям, так убьете, но все-таки попытайтесь живым оставить. Эльф испугался и драпанул что было силы, вот даже оружие свое побросал. И людей своих забыл… сволочь! — Растерли в чувствах стукнул кулаком по столу.
Судя по тому, что моя мать отравлена, значит он все-таки нашел этот минерал. Мало ли желающих хорошо заработать?
— Поэтому у тебя в армии есть несколько простых людей? Ты их у себя оставил? — догадался Гром.
— А ты уже и в бараки заходил, плут? — удивился Растерли. — Да, с тех пор они служат у меня. Заметьте, абсолютно добровольно!
— А, кстати, где наша дриада? — я повернулся к Правителю, как к старшему в отряде.
— Она с нашей милой вытьяночкой общается в твоей комнате, — бессовестно ответил Рив за его величество, который лишь развел руками.
— Замечательно! Они не могли пообщаться в твоей комнате? — ядовито поинтересовался я у друга.
— А в чем проблемы? — большой кусок бутерброда скрылся в глотке вампира.
— Рив, ты как маленький! Подумай сам, тебя ведь сутками нет в своих апартаментах, а я там по крайней мере ночую, значит ее с легкостью можно было разместить в твоей комнате, не причиняя неудобств ближним!
— Хорошо, хорошо. Я понял, — пошел на попятную друг.
Мы еще некоторое время беседовали, но много пить сегодня почему-то никому не хотелось. Возможно, сказывалась усталость от жутко скучного мероприятия, предшествующего данному застолью, или мысль о завтрашнем отправлении просто напоминала, как трудно просыпаться рано утром после длительной попойки, или еще что-то… а может быть все вместе. После первых пары кружек пива, выпитых почти залпом, все растягивали удовольствие, отхлебывая мелкими глотками и все сильнее налегали на еду: бутерброды, простое копченое мясо и вареных раков, тарелка с которыми ярко-рыжим пятном выделялась на белоснежной скатерти.
И вроде бы все было замечательно: нашли, наконец-то, хоть какую-то зацепку в виде меча, и Гром с Лучом отправляются с нами, и дриада, которая тоже пригодится в походе, но что-то шло не так… что-то мешало мне сосредоточиться на проблемах насущных. В животе разливалась непривычная прохлада от чего-то непонятного, что обгладывало душу со всех сторон. Уезжать почему-то не хотелось…
Я здесь столько пережил, столько было приятных минут, проведенных с наемницей, и столько ночей у ее теплого бока! И никто не может ответить: увидимся мы с ней еще когда-нибудь или нет. Одно меня радовало — то, что мы с Ривом не будем одни… то есть, в дорогу отправится большая компания! А это значит, что скучать не придется и дни будут пролетать мимо, как вороны.
— Мей, — шепот пробился сквозь сон, словно соломинка сквозь кисель. — Мей, ты должен это видеть! — голос тихонечко захихикал. — Да проснись же ты, соня!
Назойливый ночной посетитель бесцеремонно дергал меня за плечо, так что пришлось встать.
— Чего еще? — проговорил я, открывая глаза.
Темнота никоим образом не сказывалась на моей видимости и перед взором появилась знакомая фигура.
— Классио, — протянул я. — Демоны, я уже забыл о твоем существовании…
— Не время причитать и ругаться, — уже громче перебил он меня. — Выгляни за дверь, там сейчас будет цирк.
Чем что-то доказывать и пререкаться, пытаясь объяснить, что мне по барабану, что там происходит, легче пойти и посмотреть — быстрее отделаешься. Поэтому я мигом накинул длинный халат (После того случая халат в моей комнате поменяли) и выглянул за дверь…
Первую минуту ничего не происходило, затем гул на нижнем этаже (там, где располагались комнаты преимущественно дам) стал отчетливее и я смог различить среди него знакомый голос. Интерес взял свое и я решил подождать… В это время по мере нарастания криков начали открываться соседние двери, из которых выглядывали удивленные и заинтересованные рожи Грома, Луча и многих других гостей, поселившихся на эту ночь во дворце.
Еще через минуту на этаж выскочил совершенно голый Рив, таща кулем скомканные манатки. Глаза вампира были наполнены страхом и скорбью, он постоянно оглядывался и терял части одежды. Когда молодой человек заметил количество зрителей, решивших посмотреть представление на халяву, он жутко смутился и торопливо стал прикрываться тем, что осталось у него в руках. Рив было застопорился, но раздавшийся снизу бас, выкрикивающий непечатные ругательства, заставил моего друга забыть обо всем и он стрелой метнулся к заветной спасительной двери в свои апартаменты.
Как назло, сегодня там ночевала Эйлин и она заперла комнату изнутри. Рив еще пару раз отчаянно дернул и, не дожидаясь, пока дриада проснется и откроет, начал судорожно искать в упавших вещах второй ключ… Он не успел.
Взоры зрителей обратились в обратную сторону: в начало коридора, где быстро выросла фигура статного полного дворянина. Он рычал, словно медведь, которому пойманная форель холодным мокрым хвостом зарядила по носу, глаза мужчины заливались кровью, как у быка, готовившегося к поединку, а руки трясли перед собой подобранный носок.
— Где он?!! — несколько десятков децибел низвергнулись из пасти разъяренного «папаши». Можно подумать, кто-то из присутствующих мог определить искомого по одному носку! — Где этот мерзавец?!! — похоже, от ярости он ничего не видел вокруг себя, так как Рив стоял прямо перед ним. — Я это убл..ка сейчас кастрирую!!! Я его на всю оставшуюся жизнь оставлю импотентом!!! Что б он больше никогда не смог испортить ни одной порядочной девушки!..
А Рив тем временем, весь дрожа, вжался в дверь, прикрывая самое ценное, что только что грозились ампутировать, сложенными ладошками, прекратив бесплодные попытки найти заветный ключ, и цветом попытался слиться с белым куском дерева, так некстати преграждающего ему путь к отступлению. Дверь заскрипела под напором вампира, но выдержала.
