Валерия Глазунова - Стихийная работа
- Конечно, знаю. Он у нас один остался, да и тот скоро возрождаться будет. Совсем обветшал дедушка.
Лара и мальчики
Не бывает так, чтобы «добрым людям на поругание». Добрые ругаться не станут, а злых никто не послушает.
Логика лучшего мира.
Вланка беспокоился совершенно напрасно. Пещера, к которой привела фею интуиция, была практически пуста. Только в углу стоял насест, на котором спала очень древняя птица с недовязанным четырехпалым носком и спицами в лапах. Но что самое удивительное – феникс был лыс. На макушке сияла гладкая розовая тонзура без единого перышка.
- Оба-на, - вырвалось у Снерга. – Мы что, его искали!?
- Ась? – не просыпаясь, спросила птица, слегка вытянув шею. Носок и спицы качнулись, из темного угла выкатился оранжевый клубок шерсти.
Вланка приложил палец к губам и вытолкал друзей из пещеры.
- Не мешайте дедушке отсыпаться перед пожаром. Аж облысел, бедный, от старости. Лара, мы его искали?
- Его.
- Может, еще скажешь, зачем?
- Мне очень нужно его перо.
- Так пойдем, попросим.
- Есть загвоздка…
- Ну?
- Перо с макушки.
- М-да, - протянул Снерг, потирая заросший за время пути подбородок. – Действительно загвоздка.
- Предлагаю оставить почтенного старца в покое и подождать, пока он возродится, - развел руками Вланка. – Тогда-то уж перья у него будут.
- Может, он через год возродится! – разочарованно воскликнула Лара.
- Есть другие варианты? – прищурил один глаз Вланка. – Дело к ночи. По-моему, лучше всего устроить привал вот в том лесу. Я там видел очень приятную поляну.
- Утро вечера мудренее, - не особо убежденно согласилась фея, и они покинули пещеру.
Посреди облюбованной Вланкой поляны уже пылал костер, вокруг которого расположилась достаточно странная троица. Человек-альбинос, во весь рост растянувшись на траве, читал какой-то свиток; синяя кошка, вполне годная в компанию землеройкам и цветочным эльфам, полировала лапкой кнопки магнитолы; крылатый каменный бульдог просто сидел у костра и смотрел на огонь.
- Здравствуйте, - парень поднял глаза от свитка и обвел вновь прибывших анализирующим взглядом. – Вы тоже с фениксом обломались? – угадал он.
- Перо с макушки, - сокрушенно призналась фея.
- Представляете – я за тем же!
- А он лысый, - с досадой сообщила Лара.
- Я знаю. Мы там уже были, - кивнул парень. – Милости прошу к нашему костру. Может, и с птицей что-нибудь придумаем.
Путники приняли приглашение, и вскоре речь зашла о том, кому зачем нужен феникс.
- Чисто научный интерес, - помахал свитком альбинос. – Хочу попробовать одно старинное заклинание. Даже не представляю, что получится. То есть, не очень представляю. А вам перо зачем?
- А я хочу вылечить одного человека, - задумчиво проговорила фея. – Избавить от проклятия, которым справедливо наградила его моя наставница.
- За что? – удивился парень. – И если справедливо, то зачем проклятие снимать?
- За жестокость и бессердечие. А зачем снимать… Мне его очень жаль. Безумно жаль. Если бы вы его знали, вы бы, наверное, меня поняли, - фея с трудом подбирала слова. – Это умный, могущественный маг, красивый, по-своему благородный человек. Он мог бы сделать очень много хорошего, если бы захотел. А его жестокость – как болезнь. Нельзя за болезнь наказывать болью, ее надо лечить. Он смог бы снять проклятие, внутренне изменившись, но он не хочет или не может. И если перо феникса поможет изменить его характер, дать ему нежное любящее сердце…
- Может быть, может быть, - перебил помрачневший вдруг альбинос. – Откуда вы, говорите, пришли?
- Мой дом на Вересковой равнине, в лесу, достаточно далеко отсюда. Его особняк совсем рядом – почти соседи. Только вот фениксы у нас не водятся, - улыбнулась собеседнику Лара, сочтя его мрачность отражением собственной печали.
- Да, не водятся, - протянул тот. – Пожалуй, всем нам пора спать! – твердо заключил он. – Глядишь, завтра феникс возродится и обрастет перьями. А не возродится сам – мы поможем.
«Разве так можно?» - собиралась было возразить фея, но глаза неудержимо слипались, мысли путались, и вскоре все на поляне крепко спали, кроме альбиноса.
- Великий Хаос! – с досадой воскликнул он и швырнул свиток на землю, нервно прошелся по поляне, стукнул кулаком по стволу дерева. Тот с треском расщепился, и магу пришлось подпирать падающее дерево плечом, искренне извиняться перед ним и его обитателями и восстанавливать ствол. Благо, он знал нужные заклинания.
Вэйланна Черный Факел
Знай, что смерть твоя – это жизнь моя…
«Король и Шут».
Перо я достал следующим же утром, выменяв его у феникса на патентованное средство для ращения перьев. Мгновенно обросший старичок на радостях не только согласился отдать одно перышко и спеть пару трелей под запись, но даже передумал возрождаться, забросив вязание, и отправился в гости к родственникам на северный континент. Кто бы мог подумать, что перья так влияют на самочувствие. Или на самооценку?
Снерг и Вланка не очень поняли, каким ветром перемен занесло их к Замковым горам, и подумывали о возвращении, но одно воспоминание о полуночной синице заставило Снерга навсегда отбросить эту мысль. Он уже привык спать в тишине.
К вечеру я собрал Бумажный Меч и отнес Бешеному взамен энергетического. Бумажный меч против огненного. Даже смешно.
Теперь на сегодняшний вечер оставалось всего одно дело. Надо сказать, самое странное, зато вполне совместимое с дружеским чаепитием в особняке Властелина Корэна.
- Слушай, Корэн, здесь феи поблизости не водятся? – ненароком поинтересовался я за чашкой зеленого чая.
- Живет тут одна, в лесу где-то. Только я ее давно не видел. А тебе зачем? Тебе Винден не хватило?
- Да так, любопытно.
Корэн приложил ладонь к моему лбу.
- Жара нет. Даже наоборот – руку можно отморозить, - удивленно отметил он. – Ты ничем не отравился? Может, тебя заколдовали?
- Почему это?
- Чтобы ты про фей спрашивал… При твоем к ним отношении! Плюс посудина эта.
- Это ваза, и, кстати, очень красивая. Уже нельзя лучшему другу вазу подарить.
- Это ж-ж не спроста, - ответил Корэн перенятой у меня же фразочкой. – С ней что-то не так? Если проклятие – лучше сразу предупреждай.
- Нет на ней проклятия. Обычная ваза.
- Я же чую, что не обычная. Обычную ты и не принесешь.
- Ладно, ладно, необычная. Но только по происхождению. Вся ее необычность в прошлом.
- А почему мне? Почему не Бешеному, например?
- Поверь на слово, это именно твоя ваза. Она ничьей больше быть не может. Не нравится – можешь разбить.
- Нравится. И портрет на ней симпатичный. Где-то я уже эту девушку видел. Но все-таки, почему она именно моя?
