Алия Якубова - Огненный Хранитель: Путь к возрождению
– Чернота. Какая-то чернота во мне. Но я не могу вспомнить, почему.
– Тогда не мучай себя, – посоветовал Интар. – Когда ты поправишься, то воспоминания сами придут.
– Думаешь, я поправлюсь? – как-то грустно усмехнулся Эрнест.
– Тебе ведь уже гораздо лучше, – ответил Зариме, потрепав парня по руке.
– Я уже не так часто проваливаюсь, это верно, – согласился тот, почему-то пристально разглядывая свои руки.
– Проваливаешься? – переспросил Интар.
– Ну да. Внутри меня словно кто-то еще, и он то и дело выбирается наружу.
– Ты помнишь, что делает тот, другой?
– Нет, никогда, – еще более грустно. – Возможно, он творит всякие ужасы. И это страшно. Поначалу, когда меня еще не заперли, я несколько раз приходил в себя с окровавленными руками и лицом. Это чудовищно! Чем быть таким – лучше умереть.
– Не отчаивайся, малыш, – глухо проговорил Интар.
– Но ведь это так. Я до сих пор не понимаю, зачем вы со мной так возитесь.
– Потому что мы беспокоимся о тебе, – ответил Зариме. – И хотим, чтобы ты поправился.
– Зачем?
– Затем, что ты дорог нам, – Интар приобнял вампира.
– И Памира очень огорчится, если тебя не будет.
– Памира… Она очень добра ко мне. Как никто другой. Я бы хотел всегда быть с ней, но… Она Магистр города, а я – никто. Сбрендивший вампир.
– Все меняется, мой мальчик. Особенно если ты сам хочешь перемен, – назидательно проговорил Интар.
– И не такая уж пропасть между вами, – добавил Зариме. – Особенно если учесть взаимную симпатию, если не сказать более.
– Она сама это сказала? – встрепенулся Эрнест.
– И она, да и мы не слепые.
Повисло молчание. Похоже, Эрнест обдумывал сказанное, потом кивнул и дрогнувшим голосом проговорил:
– Спасибо! – а глаза стали подозрительно влажными.
– Ну что ты! – умилился Интар. – Я всегда хотел, чтобы ты был счастлив. Прости, что большую часть времени мне это не удавалось воплощать в жизнь.
– Когда я был человеком, – осторожно начал Эрнест, стараясь ни на кого не смотреть, – мне всегда было хорошо с тобой, и после того, как я изменился – тоже. Правда большую часть времени я словно рвался надвое. Я любил тебя, но… это всегда казалось мне неправильным.
– Я знаю, малыш. Видел твои метания, поэтому и решил уехать. Чтобы ты пережил свои чувства и обрел себя.
– Я и обрел. Только вот теперь, видать, снова потерял.
– Не вешай нос. Все наладится.
Эрнест кивнул, и вдруг застыл. По щеке скатилась одинокая слезинка. Интар подумал, что тот опять «переключился», но стоило дотронуться до парня, как тот пробормотал:
– Это ужасно!
– О чем ты?
– Боль… тьма… Кажется, это обрывок моего воспоминания, – говоря это, Эрнест потер сначала запястья, а потом горло.
– Там еще что-то было? – осторожно поинтересовался Зариме.
– Я… я не знаю. Вспышки боли одна за другой, и… это ужасно!
– Как бы там ни было, все уже позади, не зацикливайся на этом воспоминании. Пусть оно уйдет. Больше я никому не позволю причинить тебе вред!
До рассвета Эрнест оставался в здравии, но спать уложить его пришлось между Интаром и Зариме. Нет, как и положено, вампир заснул, но только его принялись мучить кошмары. Эрнест плакал, вскрикивал и шептал что-то бессвязное. Только когда его создатель был рядом – он успокаивался. Пришлось лечь рядом.
– Похоже, это вовсе не сумасшествие, – вздохнул Зариме, помогая устроить Эрнеста удобнее.
– Ты имеешь в виду…
– Да. Он пережил какой-то сильный шок, что-то ужасное настолько, что сознание попыталось скрыть любое воспоминание об этом, поэтому и случился такой разлад.
– Как ни печально, но это более всего походит на правду. Что же с ним сотворили?
– Это может сказать только он сам. Его тело восстановилось гораздо быстрее разума.
– Я бы собственноручно убил этих сволочей!
– Думаешь, их было несколько?
– Наверняка. Одному вампиру довольно проблематично долго удерживать другого.
– Возможно, когда мы закончим закрепление связи с Памирой, Эрнест сможет рассказать, – предположил Зариме. – А пока лучше воздержаться от расспросов, чтобы срыва не произошло.
– Я понимаю. Несмотря на светлые моменты, его состояние все еще крайне нестабильно, – кивнул Интар, и вдруг воскликнул: – Проклятье!
– Что?
– Визит Ло-Мина уже завтра! Боюсь, это не принесет ничего хорошего. Я бы не хотел, чтобы он видел Эрнеста. Но, даже не видя его, он сможет вызнать все желаемое.
– Если хочешь, я начерчу на Эрнесте защитный знак, и Ло-Мин не сможет его прочесть. Только ощутить состояние.
– Совсем?
– Да. Правда, это не защитит Эрнеста от восприятия его силы – твой глава клана очень древний вампир, но все-таки.
– Ты, в самом деле, можешь это сделать? И надолго?
– Боюсь, не больше суток. Он же не мой повязанный.
– Все равно очень хорошо. Что тебе для этого нужно?
– Пиала свежего молока и тонкая кисть.
– Всего?
– А что еще? Черные свечи и младенец для жертвоприношения? – позабавился Зариме. – Я же не маг. Это довольно простой оберег.
– Понятно.
Глава 50. Оберег и условия.
На следующий день, где-то за пару часов до визита Ло-Мина, Интар принес дракону все требуемое. Эрнест в это время как раз начал просыпаться. Парень находился в нормальном состоянии и очень удивился, обнаружив себя не в своей постели.
– Я… спал с вами?
– Да, – подтвердил Интар.
– Тебе снились кошмары, – пояснил Зариме, наливая молоко в пиалу.
– Кошмары? Я… ничего такого не помню, – нахмурился парень.
– Может, оно и к лучшему, – ответил Интар, наблюдая за действиями дракона. Тот придвинул столик к кровати и попросил Эрнеста сесть поближе к нему.
– Зачем? – поинтересовался молодой вампир, впрочем, выполняя требуемое.
– Ничего страшного или болезненного, обещаю. Я просто нарисую на тебе пару символов, которые будут тебя оберегать. Сними, пожалуйста, рубашку.
– Хорошо, – Эрнест выглядел сконфуженным.
А Зариме, достав кинжал, быстро взрезал свою руку, и несколько капель крови упали в приготовленное молоко. Ранка тотчас затянулась, правда дракон о ней и думать забыл. Он склонился над пиалой и прошептал пару слов. Молоко с кровью смешались и стали сплошным золотом.
Эрнест заворожено смотрел на это, а Зариме взял кисточку и окунул в содержимое пиалы, потом поднес ее к груди вампира и принялся выписывать причудливый узор. Довольно сложный, хоть и небольшой. Потом дракон начертил похожий знак на лбу вампира, и, когда закончил, произнес одно единственное непонятное слово. Тотчас оба знака вспыхнули и будто растворились. Во всяком случае, на коже следов не осталось.
