Владимир Ильин - Шериф
— Практиканты? Да это же ерунда, заставим переписать рапорт! — отмахнулся Виктор.
— Мне доложил информацию отец практиканта! — если бы можно тихо рявкнуть, то это бы звучало именно так, — А знаешь, кто у нас отец? — Николай наклонился к уху товарища и тихо прошептал.
— Но как, его сын же на специальной миссии на Гаваях, — слегка растерянно проговорил Виктор.
— Вызвали ради такого дела. Как видишь, не зря вызвали, — саркастично отозвался второй, — Крота в главном управлении нашел!
— Но это же все постановка, Коля! Что делать? — первый молитвенно сложил руки. — Это же какой скандал поднимется, если его отец узнает.
— Что делать, что делать, — заворчал собеседник, — Нельзя ему говорить об этом, ясное дело. Делай постановочного Крота.
— Где я тебе его найду? — всплеснул руками Виктор, — Да никто не согласится! Это ж голову в петлю самому совать!
— Ну, это уже твое дело, — криво улыбнулись ему, — Вон, техничка, Вера Павловна, чем не Крот?
— Хм, — Виктор Викторович резко посерьезнел и посмотрел на старую женщину цепким взглядом.
— Витя, я пошутил, — похлопал его по плечу друг.
— Да нет, идея хорошая, — задумчиво признал Виктор. — Денег дам, сможет не работать до конца жизни. Доказательств все равно нет. Главное — стрессоустойчивость. Если сердечко на допросе остановится — я ж себе не прощу.
— Вить, она тут тридцать лет работает, сто раз проверенная-перепроверенная, — принялся отговаривать его Николай. — Никто в это не поверит.
— Нет-нет, все как раз гладко ложится. Внедренный агент, пользующийся всеобщим доверием. Все по учебнику.
— Уборщица? — скептически фыркнул Николай.
— У нас же в мусорных корзинах куча секретных документов, не уничтожаемых по регламенту. Ты представляешь, сколько информации можно было добыть, просто перетряхивая мусор?
— Витя, давай просто завтра подойдем к шефу и все объясним!
Но Виктор уже шел к цели, взвешивая — что лучше, обрисовать план или проверить нервную систему. Потому как, если кандидатка не подходила, то и в планы ее лучше было не посвящать.
— Вера Павловна, вы арестованы! — Виктор подкрался к безобидной старушке, ворошащей один из мешков с мусором, — Сопротивление бесполезно!
Хрупкая фигурка аж согнулась от испуга и вздрогнула. Виктор уже собрался извиниться за свою выходку, осознавая всю глупость своих мыслей, когда бабушка-одуванчик развернулась к нему и жестким хайкиком буквально снесла его с ног.
Ошеломленный, он наблюдал, как из спецовки появляется военная версия игольника в корпусе из сверхпрочного пластика — не обнаруживаемого детектором — и устремляется в сторону Николая. Виктор вцепился в ногу Вере Павловне, попытался вывести ее из равновесия и спасти друга, но вместо этого обнаружил, что миллиметровое дуло теперь смотрит в его лицо.
Глухой звук, отдача сотрясает хрупкие плечи старушки, дуло с огненным плевком отправляет в полет тонкую иглу. Заостренный снаряд неестественно медленно летит в лоб, Виктор не в силах закрыть глаза или отвернутся — словно секунды превратились в часы. Еще мгновение до смерти и… Виктор просыпается.
— Приснится же такое, — громко, чтобы услышать свой голос, проговорил мужчина и потянулся за сигаретами. В квартире было пусто — домашние уехали на юга, поэтому можно было курить прямо в постели. В углу комнаты шумел телевизор белым шумом, озаряя комнату холодным белым цветом — в последнее время, Виктор не мог уснуть без него. На массивных настенных часах маленькая стрелка только-только отошла от цифры четыре.
— Надо доложить начальству, — покачал головой Виктор и взялся за голову, — Дело зашло слишком далеко.
С настенной полочки на него строго и одобрительно посмотрел портрет национального лидера.
— Хотя с другой стороны, — мужчина поднялся с кровати, подошел к портрету и перевернул его лицом к стене, — Справимся и без начальства. Подумаешь, практиканты паникуют.
Виктор подошел к терминалу компьютера и озадачил поисковик расписаниями самолетов. Впереди его ждал Санкт-Петербург.
***
Где-то в начальной эльфийской деревне появился статный господин в идеально подогнанном костюме. Единственной странностью его изящного вида был белоснежный кролик в руках — впрочем, он смотрелся даже стильно, контрастируя с покроем одежды. Мужчина воровато огляделся, увидел группку кроликов под огромным деревцем и осторожно положил кролика в компанию к сородичам. На этом он посчитал свою миссию выполненной и исчез.
Усталому человеку не довелось увидеть, как часом позже храбрый кроль защитил друзей от злого волка, смяв его на глазах у пораженных сородичей одним ударом лапы, как вспыхнула искра любви меж таинственным гостем и очаровательной крольчихой, как нежились они в компании друг друга, как искали норку для создания семейного очага и как гордились в последствии целым выводком сильных и здоровых крольчат, так похожих на отца.
***
Многокилометровые стальные змеи лениво ползли по восьмиполосному шоссе, изредка пересекаясь меж собой и соединяясь с более мелкими, выныривающими со второстепенных трасс. Все они стремились вперед с единой целью — достичь терминала авиасообщений, высадить своих пассажиров под знаком "остановка запрещена", порождая очередной затор, и затем вернуться обратно в город, или же застыть на одной из платных парковок, дожидаясь возвращения хозяев.
Иногда над ними проносились серебристые капельки аэрокаров — слишком быстро, чтобы рассмотреть, и достаточно, чтобы завидовать. С солидным рокотом прочерчивали линии в небе самолеты, вызывая тревогу и желание взглянуть на часы — как бы не опоздать.
Среди привычной картины пробки выделялась одинокая фигурка старика, целеустремленно вышагивающего в сторону цели прямо посреди еле-еле движущихся машин. Живая натура Роберта Балмера требовала действия и не могла смириться с терпеливым ожиданием своей очереди, пусть даже сидя в лимузине. Кроме характера, в желании двигаться вперед была и соревновательная нота — старик пытался опередить не только пробку, но и неторопливую машину государственного правосудия. Друг пророчил несколько часов форы, но кто знает, как оно будет в действительности? Быть может, сэкономленные быстрым шагом секунды окажутся решающими. В любом случае — он сможет сказать, что сделал все от него зависящее для победы.
Роберт не боялся ложного обвинения, примерно представляя источник своих неприятностей — хороший адвокат решит все вопросы. Он остерегался промежутка времени меж задержанием и прибытием квалифицированной юридической помощи — эти часы придется провести в камере, а значит — у него изымут таблетки, как итог — риск гибели, помноженный на характер соседей. Вызывать же адвоката сразу он не торопился — зачем, если через час он уже будет в небе над соседним государством?
