Жан-Луи Фетжен - Сумерки эльфов
Однако Бран сразу узнал своего старшего брата, и они крепко обнялись, что тут же вызвало разительную перемену в поведении стражников. Когда братья отстранились друг от друга, все стражники, находившиеся в караульной, выстроились в ряд и вскинули оружие, отдавая честь наследнику престола.
— Мы все в твоем распоряжении, — сказал Бран. — Приказывай, и я повинуюсь! Тебе, наверно, нужно отдохнуть? Ты голоден?
Рогор выпрямился во весь свой необыкновенно высокий для гнома рост и взглянул в проем арки на знакомые улицы северного квартала, расстилающиеся за каменным мостом,- с просторными домами, окна которых ярко светились в окружении роскошных драпировок, а фасады были украшены скульптурами и барельефами, на гладкие плиты, которыми были вымощены улицы…
Потом он резко встряхнул головой, очнувшись от задумчивости, вырвал боевой топор у одного из стражников и, не говоря ни слова, широкими шагами пересек мост.
Он остановился под монументальной аркой, поднял голову, глядя на тяжелые дубовые ворота, и, размахнувшись изо всех сил, вонзил топор в дерево.
— Я — Рогор, племянник Тройна! Я убил Гаэля! — закричал он во весь голос, и эхо гулко прокатилось по улицам засыпающего города. — Я — Рогор, король Черной Горы, и я взываю к Священному гневу гномов! Отмщения! Отмщения!
Цимми шел первым и говорил не умолкая, взбодренный атмосферой подземных пещер, столь тягостной для его спутников. Он рассказывал о прочности камня и о протяженности коридоров так, словно это было его собственное поместье, не обращая внимания на ворчание Фрейра, — тот все равно не слушал его, больше занятый многочисленными выступами на сырых сводах пещеры, о которые непрестанно стукался головой. Чувствовалось, что гном хочет взять реванш за долгие дни, проведенные на болотах, что выглядело забавно и трогательно одновременно, но его нескончаемые речи, прерываемые иногда громогласным распе-ванием боевых маршей гномов Унакха или отрывками из саги о Фенрисе Синебородом, могли утомить кого угодно.
В довершение к этому галерея, вначале освещенная кое-где дневным светом, проникавшим сквозь трещины и расселины в камне, понемногу погружалась в темноту, омрачая и настроение маленькой группы. Факелы, поспешно сделанные ими из буковых веток, перед тем как отправиться в путь, освещали одну и ту же обстановку: сочащиеся влагой сырые камни цвета грязи, неровные стены, известняковые пики, сталактиты, с которых капала вода, сталагмиты, похожие на оплывшие свечи, осыпавшиеся каменные столбы — все вместе это напоминало развалины старинной крепости. Почти все время приходилось идти по воде, время от времени попадая в настоящие потоки, бурлившие в узких подземных руслах. Иногда спутники могли идти лишь друг за другом — так сильно сужался проход, а иногда оказывались в огромных залах, таких высоких, что свет факелов не достигал сводов.
В одном из таких залов, где было немного посуше, они остановились, чтобы передохнуть и поджарить волчье мясо. Утер совершенно потерял ощущение времени. Сколько уже они шли? Два часа? Десять?.. Он не мог представить. А тут еще Цимми, который не умолкал ни на минуту, словно никогда не видел ничего более прекрасного, чем этот отвратительный бесконечный туннель, сочащийся сыростью и пропахший запахами гнили и селитры!.. Одному богу известно, куда он их приведет!..
Утер довольно скоро понял, что переход через подземелье будет, без сомнения, столь же долгим, как путешествие через болота, и что им, возможно, в течение многих дней не приведется увидеть солнечного света.
Ллиэн, хранившая молчание с тех самых пор, как они вошли в пещеру, иногда опиралась на руку рыцаря, даже не глядя на него, — может быть, просто чтобы приободриться. Так же как и гномы, привыкшие к своим подземельям, эльфы видели в темноте, и в каменных глубинах их страшила больше всего не она, а полное отсутствие растительности и то ощущение замкнутого пространства, которое они так плохо переносят.
Утеру немного помогала мысль о том, что он может быть полезен Ллиэн или, по крайней мере, облегчить ей это путешествие, но с течением времени он перестал ощущать ее присутствие, и мысли его затуманились. Даже Цимми наконец замолчал, и теперь они шли, словно вереница мулов, заботясь лишь о том, чтобы не угодить в одну из многочисленных выбоин под ногами.
Внезапно Утер вышел из оцепенения, заметив, что Ллиэн, идущая впереди, замерла на месте. Он едва успел остановиться, чтобы не налететь на нее.
Потом Ллиэн обернулась, но ее взгляд не остановился на нем, а словно прошел насквозь. Утер тоже повернулся, высоко подняв факел, чтобы рассеять темноту в дальних закоулках туннеля. Но в слабо мерцающем свете, который рассеивался уже через несколько туазов, он увидел лишь темный провал, похожий на колодец или на раскрытую пасть огромного чудовища, готового вас проглотить.
— Ты что-нибудь слышала? — шепотом спросил он у Ллиэн.
— Послушай сам…
Утер прислушался, но вначале не расслышал ничего, кроме потрескивания факела, хриплого дыхания Фрейра, хмыканья Цимми и тонкого звона падающих капель где-то вдалеке.
Но потом до него донеслись и другие звуки.
Отдаваясь глухим эхом, послышался тяжелый неритмичный топот, словно по подземелью неслось какое-то стадо, но нельзя было сказать наверняка, откуда он раздается. Потом к нему прибавилось звериное рычание и лязг оружия, и все усиливающийся грохот волной обрушился на спутников.
— Гоблины! — прошептала Ллиэн.
Она резко сорвала с плеча лук и уже собиралась выхватить из колчана стрелу, но когда Утер взглянул ей в лицо, то увидел, что оно застыло от ужаса. Колчан был пуст. Должно быть, стрелы высыпались из него во время перехода через подземный поток, и даже Утер, который шел следом за Ллиэн, этого не заметил.
— Что такое? — спросил Цимми позади них. — Почему вы остановились?
— Тихо! — прошептал Утер.
Цимми, ничего не понимая, изумленно смотрел, как он вытаскивает из ножен меч — осторожно, чтобы металл не зазвенел, а следом за ним и Ллиэн, отбросив бесполезный лук, выхватывает длинный серебряный кинжал, Оркомиэлу — «Поражающий гоблинов». Теперь и Цимми услышал приближение гоблинов (гномы не отличаются особо тонким слухом, это всем известно, но гоблины мчались быстро, и их топот все громче отдавался под сводами подземелья).
— Пусти меня! — прошептал он, пытаясь отодвинуть Утера с дороги.
Но Фрейр схватил его за капюшон зеленого плаща оттащил назад.
— Цимми, ты ранен, — примирительно сказал он. — Лучше тебе не высовываться.
— Да пусти же меня, болван! Я смогу их задержать!
Светловолосый гигант издал смешок, при других обстоятельствах показавшийся бы Цимми оскорбительным. Потом схватил меч двумя руками и встал перед Ллиэн и Утером, полностью загородив собой узкий туннель. Утер укрепил свой факел в расселине между камнями в нескольких метрах впереди, так, чтобы они могли видеть своих противников, сами оставаясь в темноте. Он еще успел подумать о том, видят ли гоблины в темноте или им тоже приходится освещать себе дорогу в подземных коридорах. Успел повернуться к Ллиэн и взглянуть на ее тонкий профиль окаймленный густой массой черных волос. Встретился с ней глазами и заметил, что ее взгляд смягчился и она улыбнулась.
