Алексей Глушановский - Хранитель мира.
Ещё в дороге, узнав о том, что эльфийка, с такой лёгкостью и скоростью исцелившая её застарелые, и, на современном уровне медицины весьма сложноизлечимые болячки направляется в больницу лишь как телохранитель её племянника и даже не думает оказывать никому помощь, она только вздохнула и промолчала. Причём, по её лицу было совершенно очевидно, что если бы не присутствие рядом Артура, слова бы у неё нашлись… Много интересных, незатасканных слов, выражений и даже фраз, наиболее полно с её точки зрения характеризующих ту девушку, которая может помочь столь многим, но из-за какого-то каприза не желает этого делать. Однако этика врача, и любовь к племяннику не позволяли ей причинить ему боль, высказав своё мнение в подобающих этому случаю выражениях.
Поэтому она всего лишь молча закурила очередную сигарету и, глядя в окно машины, тихо произнесла: - И сами справимся, - после чего принципиально не обращала на эльфийку внимания более самого необходимого.
Артур медленно перевёл взгляд на кровать. Если бы не тётя, напрямую указавшая ему на неё, он вряд ли бы смог найти Анастасию среди множества других пациентов этого отделения. Уж слишком непохоже было это, всё в гипсе и бинтах, избитое и изуродованное тело, на ту красивую шестнадцатилетнюю девочку, которую он видел, казалось, совсем недавно.
Он снова повернулся к Лаурелин. - Дай. - Бард требовательно протянул руку к её поясу.
- Что 'дай'? - То ли не поняла, то ли изобразила непонимание фейри.
- Здравур. - Коротко ответил бард, и пояснил своё требование. - Ты воин Туата де Данаан. У тебя не может не быть его. К тому же, похоже, именно его ты давала Елене Васильевне, чтобы избавить от кашля.
- Его. - Подтвердила девушка. - Но его у меня не так много и я не собираюсь расходовать его столь бездарным образом. - И, заметив, как зло прищурился Артур, она покачала головой. - Не стоит. Не думаю, что ты сможешь вновь чем-либо угрожать мне в её присутствии, - она кивнула в сторону внимательно прислушивающейся к их разговору Елены Васильевны.
- К тому же, это бессмысленно. Травмы подобные тем, что у неё, здравуром не залечишь. - Продолжила Дини Ши, заметив, как Артур слегка наклонил голову, словно что-то обдумывая.
Тот кивнул, соглашаясь с её словами. Как бы то ни было, но лгать ему напрямую Лаурелин бы не стала. Да он и сам подозревал, что как бы ни был хорош знаменитый лекарственный эликсир Туата де Данаан, только лишь он один в таком серьёзном случае был слабоват.
- Жаль… - Артур вздохнул. - Скажи, ты можешь ей помочь?
- Я дала клятву, что не буду помогать, - напомнила ему Дини Ши.
- Значит, можешь, - задумчиво произнёс Артур. - Ну что ж, я надеялся, что мне удастся обойтись более простыми методами, но раз это не так… Знаешь, - я ведь пообещал ей помочь… Пусть в совсем другой проблеме, но всё же… Может быть, если бы я сдержал то своё слово, она не лежала бы здесь. Так что… - Он подошёл к кровати девочки, и осторожно взял её ладонь в свою. Другая рука Барда легла на небольшую тумбочку у изголовья, отбивая странный, прерывистый ритм пальцами по дереву.
- Эй, что ты задумал? - Встревожено спросила Лаурелин, настороженно глядя на сосредоточенного Артура.
- Спасти её. - Просто ответил тот. - Так, как могу и умею.
- Эй, надеюсь, ты не собираешься… - Дини Ши резко бросилась в его сторону, но было уже поздно.
- На ступеньках забытого храма,
- В лабиринте прошедших эпох
- Мы стояли, нас было так мало.
- Мы стояли и ждали врагов!
Песня. Тихая, почти шёпотом. Бешенный, совершенно безумный водоворот Чистоты, Силы и Жизни закружился по палате, преображая всех, к кому прикасался. Легче задышали больные, чья боль ушла, возвращая потерянные силы. Глубоко вздохнула стоящая неподалёку Елена Васильевна, чья хроническая усталость и пессимизм которые не смогло изгнать даже волшебное эльфийское зелье, внезапно просто исчезли, отступая перед этим благотворным потоком.
Немолодая, вечно ворчливая техничка, мывшая пол в коридоре, внезапно улыбнулась проходящему мимо врачу, и вместо привычного: 'Ходют тут всякие' пожелала ему доброго дня.
И только лицо Лаурелин, выражало даже не озабоченность. В глазах ничего и никого не боящейся Дини Ши был самый настоящий ужас.
- Стой! - Выкрикнула она, подбегая к Артуру, и замирая у его плеча. - Остановись! Тебе же нельзя!!! Тебе ТАК нельзя! - Лаурелин то протягивала руку, видимо собираясь оттащить Артура от кровати, но тут же отдёргивала её, словно в испуге перед тем, что может произойти, если она к нему прикоснётся. - Стой, придурок! В этом нет нужды, я её вылечу! Я их всех вылечу! Да остановись же ты, тебе сейчас нельзя! - Но, похоже, было уже поздно.
Наблюдая за её действиями, Артур лишь улыбнулся, и чуть пожал плечами, демонстрируя, что происходящее сейчас уже совсем не зависит от его воли, и раз начавшийся ритуал должен быть закончен.
- Нам бежать бы, забывши о чести,
- Вроде ж нечего больше терять!
- Но сказал кто-то - Мы ещё вместе
- Им нас не взять!
Лицо Артура, - обычно довольно-таки костистое и некрасивое изменилось. Изменилась вся его фигура, весь внешний вид, - усталый, и сутулый, довольно-таки невзрачный человек преобразился. Сейчас это был не Бард, - а Воин. Юный, прекрасный Воин, во всём блеске своей силы и доблести. Воин, никогда не знавший горечи поражений, грязи предательства, злобы и зависти. Воин, - какими не могли быть живые, смертные воители.
Воин из сказаний, который сам, одним своим присутствием, преображал окружающий его мир в величественную легенду, в прекрасную сказку… И ничего из обычного, тварного мира, просто не могло находиться с ним рядом.
Вроде бы небольшая палата, словно раздвинулась… Или, скорее, разделилась. Старые койки, страдающие от ран люди, - они все остались словно по одну сторону прозрачного, но совершенно непреодолимого занавеса, по другую сторону которого находилась сказка.
Сказка, в которой Воин стоял у ложа своего раненного друга. А ведь по всем сказочным законам, сказки просто обязаны хорошо заканчиваться! Злодеи - исправляются, Герои - побеждают, а больные - выздоравливают. Так было, и так будет всегда. А на границе, на самом её крае, словно не решаясь шагнуть из мира реальности в сказку, замерла высокая черноволосая девушка, с сомнением глядящая на происходящее перед ней действо.
- Спина к спине, плечом к плечу,
- Жизнь коротка, держись, приятель,
- Своею кровью заплачу,
- Чтоб только ты смогла остаться!
Закрытые глаза находящейся в глубокой коме Анастасии внезапно широко распахнулись, впиваясь жаждущим, каким-то голодным взглядом в лицо Артура. Взгляды барда и девушки пересеклись, соединились, сплетаясь, соединяя их, словно кованной из слов и музыки, Силы, Чистоты и Жизни цепью. А затем, эта незримая, но, тем не менее, невероятно прочная цепь вдруг натянулась, затягивая самую душу певца куда-то вглубь чёрных глаз его бессознательной слушательницы.
