Яна Алексеева - Эрнани из гильдии актеров
— Уберите!
Какой хриплый, каркающий голос. Это мой?
Провал…
Горячая, исходящая паром, вода, розовые разводы в глубине и на поверхности. Боль, от которой хочется плакать, накатывает волнами. Тишина…
Где-то там, за стенами Замка, тянется сумрачный настороженный день, а здесь царят ночь и смерть. Тонкая туманная пелена медленно вздымалась вверх, скрывая очертания помещения. Уплотняясь, изгибающиеся в изысканном танце струи сделались до боли похожи на человеческие фигуры. Передо мной закружился хоровод призраков, в смазанных чертах лиц которых угадывались мертвецы. Мои мертвецы… Мать, друзья, враги, знакомые, клиенты, случайные встречные…
Я прикрыла глаза, откидываясь на край ванны. Но шепот призраков проникал в сознание, будоражил воспоминания, смущал мысли, и так далекие от стройности. И заставлял перебирать тусклые жемчужины воспоминаний, вновь и вновь собирая из них ожерелье, приведшее меня сюда.
Что же делать?
Короновать Хранителя.
А смогу ли я? Смогу ли по праву Крови пробудить древние чары, похороненные под слоями наложенных позже заклинаний? Вряд ли! Нужно… что-то еще кроме желания и моей крови.
Что?
Что-то, помнящее древние времена и самих Хранителей.
Нет, не хочу думать об этом…
Не могу…
Застонала сквозь стиснутые зубы, пережидая новый приступ боли. Пустота жгла меня изнутри, и казалось, нет такой силы, что изгнала бы безжалостный огонь. Этот яд, смесь крови заклинателя и вытяжки из тел тварей с Изнанки очень опасен, и действует мгновенно… странно, что я еще жива. Но я жива, а значит, надо позаботиться о том, чтоб инструмент выживания не предал меня в самый ответственный момент. Да, душа корежится в муках, не желая дальше сражаться, но тело… тело хотело есть, пить и двигаться вперед.
А значит…
Еще миг понежиться в воде, рассеивающей усталость, и собрать остатки сил…
Открываю глаза и поднимаюсь, разбрызгивая по блестящему полу розовые капли. Движением руки разрываю пелену призраков, беззвучно выкрикивающих мне в лицо порой справедливые обвинения. Струи воды, смешанной с кровью, неспешно сочащейся из порезов, рисуют на теле дикарский узор.
Осторожные бессловесные слуги поспешили ко мне с полотенцами. Их боязливые прикосновения заставляли передергиваться всякий раз, когда влажная ткань касалась порезов и ран. Их страх прошивал мое спокойствие почти насквозь, вновь и вновь будя крылья холода, жадно трепещущие внутри.
Это… пугало. Потому что остатки верей-аали обещали силу и власть, немыслимое могущество в обмен на жизни, много жизней. Стоит раз поддаться соблазну, и обратного пути не будет. Одна выпитая жизнь, и все… жажда наберет силу и поглотит основу личности. Вот это — страшно, куда более страшно, чем безумие. Именно это заставляет из последних сил… да каких последних сил, нет их… на чистой воле удерживать в узде рваные крылья, доставшиеся в наследство.
Где же целитель? Не спешит…
Наблюдая за пятнами, медленно проступающими на тонкой серой ткани туники, мрачно подсчитывала оставшееся мне время. Не так уж долго… Слишком много крови… Почему она не останавливается? Хотя вместе с ней выходит яд…
Накинув на плечи длинное шелковое одеяние, кинула мимолетный взгляд на гардероб, манивший Кристаллом душ. Медленно развернулась, мучительно пытаясь вспомнить что-то важное, и вышла в Алую гостиную. Столько всего надо сделать, понять…
Спешно сервируемый слугами ужин на одну персону не вызвал во мне ничего, кроме приступа тошноты. Я присела в одно из кресел, позволив телу расслабиться, расправила ткань, ниспадающую до самого пола элегантными складками. Прикусила губу, пережидая вспышку, волной прокатившуюся по сосудам. Приметив у дверей одного явно ничем не занятого слугу, поманила его рукой. Серой тенью он приблизился, покорно склонив голову.
— Поторопи… моего капитана… — c угрозой прошелестела я. — Иначе…
Немолодой мужчина попятился и торопливо просочился в коридор. Спустя миг створки распахнулись, и в проеме возник мой… нет, не мой все же, а принцессы Ирин, наемник.
Я благосклонно кивнула, подзывая его ближе. Он приблизился.
— Ну, мой верный слуга? — растянутые в улыбке губы сводило нервной судорогой. Мне больно…
— Увы, Ваше высочество, — опускаясь на одно колено, тихо проговорил он, — мы не оправдали вашего доверия.
То ли я стала проницательнее, то ли уже ничего иного в окружающих не могу разглядеть, но под броней профессионализма я и в нем узрела все тех же неизменных спутников каждого обитателя Замка — страх и ненависть…
— Позвольте мне судить о степени вашей вины, — сказала я, добавив холода в зябкую атмосферу гостиной, и прикрыла глаза. — Говорите!
— Мы не нашли рангера, Ваше высочество…
— А разве вы должны были его искать?
— Но кто?
Неприятно усмехнувшись, качаю головой:
— Вы расстраиваете меня своей недогадливостью. Но все же… раз так, отчего бы вам было не вспомнить о находящемся совсем рядом ученике?
— Но, ваше величество… — в голосе опустившегося на колено капитана прорезалось удивление, — он мертв!
— Что-о? — я подалась вперед, и наемник испуганно отшатнулся, взглянув в серые глаза своей смерти. — И вы только сейчас соизволили мне это с-сообщить?!
— Но я думал…
— Не думайте! Выполняйте приказы! Вам было приказано что? Хранить покой! А не подвергать меня опасности путем утайки информации!
Лицо капитана исказила гримаса. Тщательно скрываемые мысли едва не прорвались через наложенные на него чары оскорбительными словами. О, какая несдержанность! Я плавно сменила позу на покровительственную, протянув руку и легко коснувшись темных волос наемника.
Знаю, о чем ты думаешь… Не я ли убила паренька, лица которого даже не могу вспомнить? Как можно было это проделать так, что не заметили твои люди, лучшее, что могла предоставить гильдия? А если не я, то кто? Кто еще настолько силен, чтоб незаметно обойти охранные чары? И зачем этому кому-то понадобилась смерть даже не пешки — ничтожества? Мне тоже интересно!
А теперь ты удивляешься тому, что так легко читаешь меня? Не расслабляйся, это не продлится долго… только лишь до того момента, когда подобная открытость перестанет быть выгодна мне. И одна капля сомнений подточила твое сознание… Разве принцесса Ирин не всеведуща? Увы… не всеведуща, и очень, очень зла!
Выплеснув ярость, спросила уже спокойнее:
— Когда это случилось?
— Тело было обнаружено буквально только что.
Ну, что же… извиняться не буду! Потому что капитан, судя по всему, не собирался докладывать об этом неприятном происшествии.
