Ярослав Коваль - Война за корону
— Maminka уже больше не может решать pro me, — занервничала девушка, и Илья смутно вспомнил, что школьница из Чехословакии, кажется, не так давно достигла своего совершеннолетия. — Nejde.
— Верно, не может. Поэтому я просто передаю вам её просьбу. Слёзную.
— Нет.
— Хорошо. Я так и передам Анделе Полесны, вашему куратору, а она уже передаст вашей матери. Но я бы на вашем месте ещё разок всё обдумал.
— Я уже… Извините, волнуюсь.
— Не надо волноваться. Я немножко знаю чешский язык.
— Mlivite cesky?
— Нет, не разговариваю, только понимаю, — Аглас торопливо поедал свою порцию риса. — Правда, далеко не всё. Но имейте в виду, что осада Лан-Грана весьма вероятна. Примите это в расчёт и подумайте.
— Нас осадят? Серьёзно?
— Такое может случиться, — куратор доел и поднялся. — Я приду минут через двадцать за Мирним, и мы отправимся. Подумайте, Вджера. Всеволод, Амдал, Катрер — тоже обдумайте ситуацию.
— А вы и нас можете забрать? — удивился Всеволод, молчаливый парень, который редко принимал участие в обсуждениях, всегда был погружён в свои мысли, а тут вдруг вынырнул из глубин своих размышлений и заинтересовался.
— Вас — могу.
— А мне почему не предлагаете? — весело спросил Фёдор, догладывая куриную косточку.
— Потому что ваш куратор, Александр Есимов, находится в Лан-Гране, он за вас и отвечает. Он вас и увезёт, если сочтёт нужным.
— А что он здесь делает?
— То же, что и вы. Вы меня удивляете, Фёдор. Гражданская война в Оборо… в Ночном мире затрагивает покой и нашего родного мира, наших магических регионов. Приходится принимать во всём этом участие. На одной из сторон.
— И какую же сторону выберут магистерии Дневных регионов, раз выбор теперь предлагается делать не между оптиматом (которых хоть немножко, но напоминает общераспространённую демократию) и монархией, а между двумя монархиями? — с неожиданным хладнокровием осведомилась Мирним.
— Каждый будет выбирать ту сторону, которая ему кажется более многообещающей. Но у российских регионов больше общего с нашим кандидатом. — И небрежно кивнул на Илью. — Ладно, ребята, я тут с вами заболтался, а у меня ещё вопрос нерешённый висит. Прощайтесь, а я пока побежал… — Отодвинув тарелку, Аглас почти выбежал из залы.
— Это он о чём? — удивилась Вджера, погружённая в размышления о своей матери.
— О том, что русские предпочтут, чтобы на троне нашего мира сидел русский, — пояснила Мирним. — А может, и представители соседних государств — тоже. Всё-таки Илья — их соотечественник, единомирец, а господин Инген им чужой.
— Будут ждать реформ. А, Илюха?
— Не, не будем начинать с реформ. А то можно до такого дореформироваться…
— Боязливый ты наш…
Мирним торопливо проверяла, всё ли в её сумке уложено как надо, но тут оставила вещи и многозначительно посмотрела на мужа. Тот, сообразив, вскочил, отошёл с ней в сторонку и примерился обнять.
— Пообещай мне, что будешь осторожен.
— Да, конечно.
— Я имею в виду, во всех смыслах осторожен. Ну, понимаешь… Не спорь пока с ними.
— С кем?
— С лордами, — девушка понизила голос почти до шёпота, да другие ребята и раньше-то не прислушивались — они корректно отвернулись, все как один, давая молодым супругам возможность побеседовать о своём, о семейном. — Делай вид, что ты покладистый, не спорь, не обижайся, делай, как они говорят. Пусть поверят, что ты тихий и неопасный. И в этом случае, когда в твоих руках окажется реальная власть — ну, когда ты уже будешь коронован, — сможешь тогда взяться за дело так, как считаешь нужным. Это очень даже возможно, об этом и история говорит… Даже ваша. Вот, к примеру, один из ваших королей… Шведский, кажется, Карл. И ещё какой-то польский. Спокойный, незаметный, а потом раз — и всех лордов построил! Ты тоже так сможешь, главное сейчас не дай повода заподозрить тебя в нехорошем.
— В каком?
— Ну что ты можешь кого-то там строить. Что у тебя есть идеи, как привести знать к повиновению.
— Так у меня никаких подобных идей нет!
— Если понадобится, мы способ придумаем. Ты, главное, сейчас продолжай, как начал, чтоб выжить и корону получить. Потому что у мёртвого ни идей не может быть, ни шансов. Я не хочу быть вдовой.
— Меня подобный расклад тоже не устроит, — усмехнулся Илья, удивлённый здраво высказанной мыслью Мирним, которая самому ему в голову пока не приходила. — Не волнуйся. Всё будет отлично, — и уже более настойчиво притянул к себе. Мысль о том, что теперь он может везде, где хочет и когда хочет, обнимать Миру и любому, кто выскажет недовольство, найдёт, что ответить, оказалась почти такой же приятной, как и ощущать девушку в такой близости от себя.
А через несколько минут в зале появилось сразу много постороннего народа — и господин Даро, и Аглас, и двое других кураторов, один из которых принялся вполголоса обсуждать какие-то вопросы с Фёдором и Всеволодом. Судя по лицам, вопрос был серьёзный, но они явно не желали, чтоб в их разговор вмешался кто-либо ещё. Вошёл сюда и лорд Лонагран, он кивнул тем, с кем был знаком, в том числе и Илье, и остался в сторонке, словно бы стремился не привлекать к себе чужого внимания.
— Ну что ж, — Аглас торопливо взглянул на часы, а потом — в окно, где уже вовсю полыхал восход, яростный, словно зарево. — Пора. Илья, Мирним… Господин Даро, я забираю только сударыню Дестина?
— Да, именно, — ответил лорд, переглянувшись с сыном.
— Что ж… В таком случае, господин Лонагран, распорядитесь, пожалуйста, чтоб мне открыли ворота.
— Вы, как всегда, на машине? — осведомился Александр Есимов, иркутский учебный куратор. Он явно был знаком с Агласом. — Но дорога, скажем гак, не в лучшем состоянии. Не боитесь сесть днищем?
— Я на «Патриоте». Он не сядет. Да мне и отъехать-то нужно всего на пару километров от замка.
— Я могу обеспечить вам сопровождение, — предложил лорд Лонагран.
— Ни к чему привлекать к себе внимание. Проскочим, всё нормально. Выпустите нас на северную сторону. Как понимаю, предположительная атака должна начаться с другой стороны.
— Всё верно.
— Я готова, — объявила Мирним. Илья мимолётно коснулся губами её виска, и она на миг прижалась к нему, но на них все смотрели, и юноша не возражал, когда его супруга поспешила за Агласом, даже не оглядываясь. Она была смущена до густой краски на щеках.
Следом за хозяином замка и лордом Даро потянулись кураторы, и школьники снова остались в зальце одни, правда, уже без Мирним.
Илья, поколебавшись, сел к столу и положил себе ещё курицы: та, хоть и подостыла, сохранила аромат и вкус. Мысль, высказанная Мирой на прощание, показалась здравой и куда более глубокой, чем на первый взгляд. Благоразумие, само собой, штука хорошая, но впервые за всё время с того момента, как его огорошили императорским титулом, он задумался о своём будущем статусе.
