Терри Пратчетт - Шляпа, полная небес…
— Я… думала так в то время, когда покупала ее. Какое-то время можно поносить и ее.
— До тех пор, пока ты не найдешь правильную шляпу? — сказала бабушка Ветровоск.
— Да.
— И это не моя шляпа?
— Нет.
— Хорошо.
Старая ведьма прошла на другой конец комнаты и сдернула ткань с загадочной штуковины в углу. Под материей оказался деревянный штырь, размером с остроконечную шляпу, стоящий на высокой подставке. На нем… сооружалась шляпа, из ивовой лозы и грубой черной ткани.
— Я сама делаю себе шляпы. — сказала бабушка Ветровоск. — Каждый год. Нет шляпы лучше, чем та, что ты делаешь для себя сам. Вот тебе мой совет. Я беру ситец и делаю его непромокаемым с помощью особой микстуры. Просто изумительно, сколько всего можно вложить в шляпу, которую делаешь сама. Но ты пришла ко мне не о шляпах поговорить.
Тиффани наконец позволила долго удерживаемому вопросу вырваться на свободу.
— Это на самом деле произошло?
Бабушка Ветровоск разлила чай, взяла свою чашку и аккуратно отлила немного чая в блюдце.
Она подняла блюдечко с осторожностью, словно делала что-то очень важное и деликатное, и легонько подула на чай. Она была так нетороплива и невозмутима, в то время как Тиффани изо всех сил пыталась скрыть свое нетерпение.
— Роитель исчез? — спросила бабушка.
— Да. Но…
— И что ты чувствовала, когда все это происходило с тобой? Все было настоящим?
— Нет. — ответила Тиффани. — Более, чем настоящим.
— Ну что же, значит так оно и есть. — сказала бабушка Ветровоск, прихлебывая чай из блюдечка. — И мой ответ таков: если бы все произошедшее не было бы правдой, выдумкой бы оно тоже не было.
— Как во сне, когда ты почти проснулся и можешь контролировать свой сон. — продолжала Тиффани. — Если быть осторожным, то все получится. Словно поднимаешь себя в воздух за свои собственные шнурки. Словно рассказываешь сам себе историю…
Бабушка кивнула головой. — Куда же без истории. Все, на самом-то деле, история. То, что солнце каждый день поднимается над горизонтом — история. Измени историю и ты изменишь мир.
— И как вы планировали победить роителя? — спросила Тиффани. — Пожалуйста? Я должна знать!
— Как планировала? — с невинным видом переспросила бабушка Ветровоск. — Я планировала предоставить тебе самой разбираться с ним.
— Правда? И что же вы стали бы делать, если бы я проиграла?
— Все, что в моих силах. — спокойно ответила бабушка. — Я всегда делаю все, что в моих силах.
— Вы бы убили меня, если бы я снова стала роителем?
Блюдечко даже не колыхнулось в руках старой ведьмы. Она задумчиво смотрела на чай.
— Я бы пощадила бы тебя, если бы могла. — сказала она. — Но до этого не дошло, верно? Лучше Проб было места не найти. Поверь, ведьмы могут действовать сообща, если будет в том нужда. Объединить ведьм труднее, чем пасти кошек, но сделать это можно.
— Просто я подумала, что мы превратили схватку с роителем… в небольшое представление. — сказала Тиффани.
— Ха, вот уж нет. Мы превратили ее в большое представление! — с огромным удовлетворением ответила бабушка Ветровоск. — Гром и молния, белые лошади и чудесное спасение! Дешево, но сердито! А тебе будет полезно знать, девочка моя, что устраивать небольшое шоу время от времени не повредит твоей репутации. Я смекаю, что мисс Левел уже с этим столкнулась, обретя способность жонглировать мячами и одновременно снимать с головы шляпу! Положись на шоу, вот что я говорю!
Она изящно отхлебнула из блюдечка и затем кивнула на старую шляпу, лежащую на столе.
— Твоя бабушка носила шляпу?
— Что? О… обычно нет. — ответила Тиффани, все еще погруженная в раздумья о большом представлении. — Когда погода по-настоящему портилась, она надевала старый мешок вместо шапки. Она говорила, что шляпу все равно сдует ветер.
— Значит она сделала небо своей шляпой. — сказала бабушка Ветровоск. — И носила ли она пальто?
— Ха, пастухи обычно говорили, что коли бабушка Болит надела пальто, то поднялся такой ветер, что с ног сбивает! — с гордостью ответила Тиффани.
— Значит она сделала ветер своим пальто! — сказала бабушка Ветровоск. — Это мастерство. Дождь не намочит ведьму, если она того не захочет, хотя лично я предпочитаю мокнуть и быть прзнательной.
— За что признательной? — спросила Тиффани.
— Что я смогу высохнуть позже. — ответила бабушка Ветровоск, ставя на стол чашку и блюдце. — Дитя, ты пришла сюда, чтобы понять, что правда и что ложь, но я мало чему могу научить тебя. Ты сама не знаешь, что тебе уже ведомо и всю свою жизнь будешь учиться тому, что и так заложено в тебе. Вот в чем правда.
Она пристально посмотрела на обнадеженную Тиффани, и вздохнула. — Пойдем на улицу. — сказала она. — Я дам тебе первый урок. Только один урок, другого не будет. И тебе не придется ничего И не надо ничего записывать во всякие там книги с глазами на обложках.
Они прошли по тропинке к колодцу в саду за домом. Бабушка осмотрела землю и подобрала прут.
— Волшебная палочка, видишь? — зеленое пламя внезапно сорвалось с конца прута и Тиффани отпрыгнула. — А теперь ты попробуй.
Но Тиффани не смогла повторить трюк, как бы она не трясла прутом.
— И не получится. — сказала бабушка. — Это просто палка. Но послушай, может быть я заставила ее извергнуть огонь, а может быть я заставила тебя подумать о том, что она извергла огонь. Разницы нет. И то и другое сделала бы я, а не палка. Настройся правильно и прутик станет твоей волшебной палочкой, небо — шляпой, а лужа — волшебным… волшебным… ээ, как называются такие причудливые чашки?
— Эээ… кубок. — ответила Тиффани.
— Точно. Волшебным кубком. Вещи значения не имеют. Все заивсит от людей. — бабушка Ветровоск поглядела искоса на Тиффани. — Я могла бы научить тебя, как обегать холмы с зайцем, я могла бы научить тебя, как летать над ними с ястребом. Я могла бы научить тебя секретам пчел. Я могла бы научить тебя всему и намного большему, если ты сделаешь всего одну вещь, прямо здесь и сейчас. Одну простую вещь, которую очень легко сделать.
Тиффани кивнула с широко раскрытыми глазами.
— То есть ты понимаешь, что все эти блестящие штучки всего лишь игрушки, а игрушки могут ввести в заблуждение?
— Да!
— Тогда сними эту блестящую лошадку, что ты носишь на шее, девочка, и кинь ее в колодец.
Полузагипнотизированная голосом, Тиффани покорно расстегнула цепочку.
Она подняла ее над колодцем и серебряная лошадка засверкала.
Тиффани глядела на лошадку так, словно видела ее в первый раз. И затем…
