Александр Тестов - Сокрушая врага
- Что такое?! - проревел властный голос.
- Княже, посторонись, - раздался другой грубый голос… и в дверь влетел второй стражник с мечом в руке.
У этого был ратный, стальной шлем. Вадим приложил его намного сильнее. Шлем от удара наполз воину на глаза, а от второго удара охранник начал свое падение. Табурет разломился - жаль. В руке Вадима осталась только половина деревянного оружия. Не раздумывая ни секунды, князь руссов метнул в дверной проем эти остатки и, молниеносно нагнувшись, выдернул меч из рук еще не успевшего упасть оглушенного воина. В коридоре послышался сдавленный возглас - видимо, деревяшка угодила по назначению. Завладев мечом, Вадим сам перешел в наступление. Выставив клинок вперед, он прыгнул в проем. И наткнулся на воина в кольчуге, который левой рукой ухватился за щеку - похоже, именно туда угодила брошенная часть табурета - а в правой руке боец сжимал факел. Воин не успел среагировать и получил мечом в лицо. Вадим свободной рукой выхватил у него факел и оттолкнул тело. Подняв факел выше, князь руссов увидел, как падающее тело воина с рассеченным лицом упало и придавило к стене…
- Гостомысл?! - не поверил Вадим своим глазам.
Он быстро огляделся, в коридоре больше не было противников. Новгородский князь пытался оттолкнуть тело умирающего дружинника, но то ли он так был напуган стремительной атакой неизвестного, то ли хлеставшая кровь мешала ему…
- Гостомысл! - Вадим полностью утвердился в своей догадке. Именно этого человека он видел в своих снах. Сомнений не осталось. - На ловца и зверь бежит…
- Я… я - князь. Ты… ты кто такой? - все еще борясь с мертвым телом, выдавил Гостомысл.
Вадим оттолкнул тело в сторону и плечом прижал новгородского князя к стене.
- Я тот, которого ты так долго искал.
При этом Вадим так страшно оскалился, что Гостомысл округлил глаза.
- Ты… ты…
- Князь руссов! - подсказал ему Вадим.
- Кн… князь… руссов…
- Да! И я давно хотел с тобой поговорить. Думаю, и ты не против?
- Не-е-ет… Не против…
- Вот и добро! Давай, пшел! - Вадим оторвал новгородца от стены и подтолкнул к двери.
Гостомысл вошел в пыточную, а следом и Вадим.
- Что там у тебя, Паша? - спросил он друга, прикрывая за собой дверь.
- Я, кажется… убил его, - рассеянно ответил Павел.
- Что? - не расслышал князь руссов, который как раз подпирал дверь столом. Пусть не большая, но все же преграда на случай появления на сцене новых героев.
- Что? Кого ты там убил? Садись вот тут, - указал Вадим новгородцу место у жаровни, где еще совсем недавно сидел Павел.
Гостомысл покорился.
- Постой-ка…
Вадим подошел к новгородцу и снял пояс с мечом. Странно, но тот даже не помышлял воспользоваться оружием, хотя шанс был, пока Вадим возился с дверью.
- Кого ты там уби…
- Убил, - подтвердил Павел.
Вадим присел на корточки. Из груди волхва торчали клещи, а сам он уже не дышал. Но на всякий случай Вадим проверил пульс.
- Готов, - констатировал он, не нащупав биения сердца, - поторопился ты, друже.
- Так ты же сказал, если он пискнет, то…
- Ну правильно, - похлопав друга по плечу, ответил Вадим, - ты все правильно сделал. Он же пискнул?
- Пискнул!
- Ну вот… В общем забудь. Конечно, жаль… теперь он точно не скажет, кто соглядатай у меня под носом. Ну да ладно, пошли, вон, с князем новгородским поговорим. Любопытнейший субъект, между прочим…
Они говорили по-русски, то есть по-москальски, так что Гостомысл почти ничего не понял.
- Это, между прочим, наш пропуск отсюда, - подмигнул Вадим другу. - Ну что же, князь, жаль волхва?
- Звиягу? - новгородец вытянул шею, вглядываясь в трупы на полу.
- Звиягу-Звиягу, - утвердил Вадим, - нет больше твоего преданного волхва, или, быть может, дедули…
- Деду…
- Он же дед тебе - родня. Или не знал?
Борода Гостомысла задрожала.
- Брехня это… люди врут!
- А вот и не брехня! Старик… прости, дедуля твой, перед смертью нам признался, что это он отец твоего отца!
«Лихо завернул!» - похвалил сам себя Вадим.
- Не верю…
- А тут хочь верь, хочь не верь, но факты говорят сами за себя. Опять же чистосердечное признание и показания свидетелей…
- Вадя… - подал голос Павел, видя, что друга понесло.
- Ах да! - спохватился Вадим, видя, что мозг новгородца готов взорваться.
Гостомысл вспотел и нервно ерзал на табурете.
- Оставим эту специфическую терминологию, - добавил князь руссов по-москальски и затем перешел на более понятную речь: - Мне твои родовые тайны без надобности. Это твое дело… зря только Елену сгубили…
- Елену? - мотнул головой Гостомысл.
- Бабку твою, князь, позором травили… ну да ладно, дело прошлое, - махнул рукой князь руссов, - не до того сейчас… Слушай, что я тебе скажу, князь Гостомысл. Знаю, худое ты замыслил супротив меня и руссов. Так знай - я на тебя зла не держу. И в доказательство сохраню твою тайну, а то ведь тебя новгородцы враз со стола княжеского турнут, и будут правы! Не ты мне враг, а варяги! Их я намерен вышвырнуть с нашей земли… с моей земли и с твоей тоже. Или ты рад, что северяне в Альдегьюборге засели?
Гостомысл мотнул головой.
- Вижу, что не рад! Так почему ты, вражина, руссов травишь? Варягов на Белоозеро напустил?! Поодиночке они нас возьмут - раздавят. Нет сейчас Гутрума, так пришел другой князь с севера. И поверь мне, придут еще и еще… Не ты, ни я поодиночке не совладаем с ними. Что нам делить? Что промеж Новгорода и Белоозера - чудины? Медвежий род? Так вот перед тобой стоит Баар - глава этого медвежьего рода! Ты у него спроси - под кем он хочет быть? Под Новгородом или подо мной? Спроси! И у других родов спроси, князь! Не Новгород ли подставил руссов и заодно чудинов под мечи варяжские? Молчишь! То-то…
Глаза Гостомысла вновь округлились. Столько правды за один прием он явно переварить не мог.
- Чего ты хочешь? - наконец совладав с внутренним волнением, вопросил новгородский князь.
- Мира, - ответил Вадим, - мира промеж нас хочу!
- Но ты…
- Я князь руссов, хочешь ты этого или нет, но сие правда!
- Мне говорил Звияга…
- Забудь про него, - перебил Вадим, - нет его - и точка. А мы с тобой есть, нам и решать.
- Значит, мира хочешь? - переспросил Гостомысл.
- Да, хочу. Заключим мир, князь, хотя бы на время. Давай вместе изгоним варягов, а там уже решим и спор промеж нас, ежели к тому времени все само не образуется.
- Тогда мне придется признать тебя князем, - мотнул головой новгородец.
Ох, как ему не хотелось этого делать.
- Меня признали князем руссы, и этого достаточно. Я - князь. Так что решайся, Гостомысл, иначе нам так и придется друг другу глотки рвать, а кому сие на пользу? Только северянам!
