Антон Демченко - Вернуть на круги своя
Грег сидел и слушал, а проскальзывавшее в его эмоциях, недоверие потихоньку таяло, сменяясь удивлением, недоумением и недовольством.
— А Альдейгьюборгская школа? — после долгого молчания, спросил бывший дворецкий.
— Стоит и поныне, на Медведецком полуострове, у города, который сейчас именуется Старой Ладогой, — пожал я плечами. — Православная церковь, со времен падения Византии и переноса патриаршего престола на Русь, не лезла поперек воли правителей, охоту в этом деле ей быстро отбили, и уж тем более, она и помыслить не могла покуситься на "военную школу", покровительство которой оказывали еще сам Рюрик и Хельги, он же Олег Вещий. А традиция этого покровительства сохранилась до сих пор. Равно как и обычай, согласно которому, возглавлять сие "заведение" должен кто-то из Хельговичей или Рюриковичей. Так-то. Имя волхва, что сейчас управляет этой "школой" называть, или сам догадаешься?
Судя по изумлению, которым фонил мой бывший дворецкий, дальнейших объяснений ему не требовалось. Грег сглотнул.
— А… Антон, он из Рюриковичей?
— Не знаю, — честно ответил я. — Волхв, возглавляющий школу, не имеет фамилии и отчества. Они даже имя порой меняют. Или ты думаешь, что у меня в привычке фамильярничать с человеком, который старше меня, как минимум, вдвое?
— Как… вдвое? — о, а Грег, оказывается, еще не исчерпал запас удивления.
— Так. Последний раз, глава "военной школы" менялся около шестидесяти лет назад, а учитывая, что этим заведением, опять же по традиции, не может управлять обычный волхв, а только, и исключительно, старейшина стези, делай выводы.
Не сказать, что я раскрыл Грегу какую-то великую тайну. Да, обыватели не в курсе дела, но им это и не нужно. Но каждый, кто имеет хоть какое-то касательство к старым школам, церкви или управлению Старой Ладогой, прекрасно осведомлен об этой истории. В общем, ничего такого уж секретного в ней нет.
Мой рассказ прервало появление разъезда венедского дозора. Сначала на поляну высыпали солдаты в темно-серой форме, мягких бескозырках, и низких сапогах. В руках у них были зажаты уставные "манлихеры", а за спиной у каждого был небольшой вещмешок и скатка. Двое из них застыли напротив нас с Грегом, взяв на прицел, а остальные, в темпе вальса осмотрев поляну, рассыпались по периметру, довольно слаженно взяв под наблюдение окружающее пространство. И только после этого, появился их офицер. Въехал на лошади, гордый, словно генерал во взятый на шпагу город. Окинув взглядом открывшуюся картину, командир отряда рявкнул, и мы с Грегом тут же оказались в окружении доброго десятка стволов.
— Кто такие, и что вы здесь делаете? — спешившись, офицер подошел к нам, то и дело цепляя саблей за ветки кустов, и встал, не доходя пары метров, начисто перекрыв обзор, как минимум, двум своим солдатам.
— Путешественники мы, — вздохнул я, пока Грег, под настороженными взглядами пограничников, аккуратно и медленно, чтобы не дать им ни малейшего повода к открытию огня, откладывал в сторону винтовку. — Вот, остановились на ночевку, а тут налетели… стрельба, шум. Да еще, медведь этот…
— Путешественники, говоришь… — хмыкнул офицер с интонациями Сухова. Да он даже похож был на знаменитого командира. Те же пшеничные усы, черты лица… разве что, форма отличалась. Высокая темно-серая фуражка, такого же цвета китель с воротником-стойкой и широкие галифе, заправленные в высокие кавалерийские сапоги. На этом сером фоне выделялись только коричневые ремни портупеи и такая же коричневая закрытая кобура, в которой явно помещалось что-то слонобойное. Заметив мой изучающий взгляд, офицер напрягся, и улыбка слиняла с его лица, словно ее и не было. — Ваши документы, господа путешественники.
— Грегуар, достань из моей сумки подорожные, — приказал я. — Только осторожнее, чтобы господа не подумали чего дурного и не нашпиговали тебя свинцом.
Грег кивнул и, медленно поднявшись на ноги, потянулся было к моей сумке, специально снятой с лошади, и положенной рядом.
— Стоять. Сначала, разоружитесь, господа путешественники, — лейтенант кивнул на поясную кобуру Грега. Перевел взгляд на меня, но у меня, на ремне, кроме фляжки и подсумка ничего не было. Бывший дворецкий расстегнул пряжку и, аккуратно отложив ремень с кобурой к винтовке, полез в сумку.
Планшет с подорожными и паспортами, лейтенант осматривал так, словно держал в руках стопроцентную подделку. Кривился, сопел, и покачивал головой, а я наблюдал этот спектакль, прихлебывая остывший чай.
— Что же, господа путешественники, придется вам прогуляться с нами до заставы, — захлопнув, наконец, крышку планшета, заключил лейтенант. — Разберемся, кто здесь стрелял, кто кого задрал… и откуда у обычных контрабандистов т а к и е подделки.
— Подорожные настоящие, — заметил я.
— Разберемся, — прищурившись, ответил лейтенант и кивнул своим солдатам. — Ромов, Край, заковать их. Унтер, возьмешь пяток солдат и пойдешь дальше с дозором. А этих, мы доставим в расположение. Приказ ясен?
— Так точно, господин лейтенант, — подскочивший к офицеру, седой фельдфебель вытянулся перед ним во фрунт и, откозыряв, принялся выкликать солдат, что отправятся с ним дальше по маршруту. А нас с Грегом, уже заковывали в наручники, увидев которые, я вздохнул. Край непуганых идиотов. Веревками связать руки, и то было бы надежнее…
Глава 5. От Севильи до Гренады
Вопреки моим ожиданиям связанными с памятью о, не такой уж давней, поездке в "лес", нынешние конвоиры обращались с нами довольно бережно. Взгромоздили на лошадей и, шагом, не переходя на тряскую рысь и уж тем более на галоп, повели в Сувалки, к ближайшей заставе Августовского пограничного отряда.
Ночь не лучшее время для походов в гости, и уж тем более оно не подходит для визитов в военную часть. Встревоженные солдаты, разбуженные посреди сладкого сна командиры… в общем, не самая спокойная обстановка. Поэтому, неудивительно, что поглядев на доставленных в часть "подозрительных лиц", явно недавно продравший глаза, штатный следователь Финансового управления, дюжий мордоворот в расстегнутом кителе при капитанских погонах, только недовольно хмыкнул и, осклабившись, отправил нас с Грегом на гауптвахту. До утра. После чего, отмахнувшись от недовольного лейтенанта, следователь развернулся и ушел обратно в дом, досыпать.
Грегу явно не пришлось по душе такое развитие событий, судя по источаемому им недовольству, но на выражении лица это никак не отразилось. Нас разместили в соседних камерах, и я решил не терять времени даром, постаравшись поудобнее устроиться на жестком топчане, куда никто и не подумал бросить даже охапку сена, я уж не говорю про тюфяк или одеяло с подушкой. Мелочь, а неприятно. Ну и черт с ним, на пленэре и похуже бывало. Здесь, хотя бы, комарья нет…
