Холли Блэк - Железное испытание (ЛП)
— Если собираешься убить меня, — проговорил Кэлл, — то не медли. Сделай это.
Маг поднял посох — и отбросил его в сторону. Мужчина рухнул на колени и склонил голову. Вся его поза выражала мольбу, словно он просил Кэлла о милосердии.
—Владыка, мой владыка, — проговорил он скрипучим голосом. — Простите меня. Я был слеп.
Кэлл уставился на него в недоумении. О чём он говорил?
— Это испытание. Проверка моей преданности и верности. — Враг прерывисто втянул воздух. Было очевидно, что он контролирует себя одной лишь силой воли. — Если вы, мой владыка, решили, что Дрю должен умереть, тогда его смерть наверняка послужила высшей цели. — Казалось, ему было больно произносить эти слова. — Теперь и у меня есть заинтересованность в нашем деле. Мой владыка мудр. Как всегда, он мудр.
— Что? — переспросил Кэлл дрожащим голосом. — Я не понимаю. Твой владыка? Разве ты не Враг Смерти?
К величайшему шоку Кэлла, маг поднял руки и снял серебряную маску, обнажив скрывавшееся под ней лицо — постаревшее, морщинистое, осунувшееся, исполосованное шрамами. Это лицо было ему смутно знакомо, но оно не принадлежало Константину Мэддену.
— Нет, Кэллум Хант. Враг Смерти — это не я, — сказал он. — Это ты.
ГЛАВА 24
— Ч-ЧТО? — Кэлл разинул рот. — Кто ты? Почему ты мне это рассказываешь?
— Потому что это правда, — ответил маг, держа в руке серебряную маску. — Ты Константин Мэдден. И если ты внимательно ко мне присмотришься, то вспомнишь и моё имя.
Маг всё ещё стоял на коленях перед Кэллом, но на его лице начала появляться горькая усмешка.
«Он безумен, — подумал Кэлл. — Наверняка. В его словах нет смысла».
Но лицо мужчины было знакомым — Кэлл видел его раньше, по крайней мере, на фотографиях.
— Ты Мастер Джозеф, — проговорил Кэлл. — Ты учил Врага Смерти.
— Я учил Вас, — уточнил Мастер Джозеф. — Позволите подняться, владыка?
Кэлл ничего не ответил. «Я в ловушке, — подумал он. — Я застрял здесь со свихнувшимся магом и трупом».
Очевидно, приняв молчание за разрешение, Мастер Джозеф с некоторым трудом поднялся на ноги.
— Дрю говорил, что Вы лишились воспоминаний, но я не мог в это поверить. Я думал, что, когда Вы увидите меня, когда я расскажу Вам правду, Вы что-то вспомните. Но это не важно. Возможно, ты ничего не помнишь, но уверяю тебя, Кэллум Хант, искра жизни внутри тебя — если хочешь, называй её душой — то, что наполняет твою телесную оболочку, принадлежит Константину Мэддену. Настоящий Кэллум Хант умер в младенчестве.
— Это безумие, — произнёс Кэлл. — Такого просто не бывает. Невозможно взять и заменить человеку душу.
— Верно, я этого не могу, — согласился маг. — Но Вам это под силу. Если позволите, владыка.
Он протянул вперёд руку. Мгновение спустя мальчик осознал, что маг спрашивает разрешения взять его руку в свою.
Кэлл знал, что ему не стоит прикасаться к Мастеру Джозефу. Зачастую магия свершалась при помощи прикосновения: касаясь стихий, ты мог призвать их силу. Пусть слова Мастера Джозефа были бессмысленными, но что-то в них зацепило Кэлла, что-то не давало его разуму покоя.
Он медленно поднял руку, и Мастер Джозеф обвил её своими большими рубцеватыми пальцами.
— Смотри, — прошептал он, и через Кэлла словно пропустили электрический разряд. У него побелело перед глазами, и вдруг мальчик словно увидел сцены, которые проецировались на огромный экран перед ним.
Он увидел две армии, стоявшие лицом к лицу на обширной равнине. Это была магическая война: взрывы огня, ледяные стрелы и порывы ураганного ветра сталкивались среди сражающихся. Кэлл заметил знакомые лица: намного более молодого Мастера Руфуса, совсем юного Мастера Лемуэля, родителей Тамары, а также Верити Торрес, которая восседала на огненном элементале во главе армии. С её ладоней тёмным потоком срывалась магия хаоса, пока девочка скакала по полю боя.
Мастер Джозеф выпрямился, держа в руках тяжёлый предмет. Он переливался красным и был похож на медную лапу с когтеподобными растопыренными пальцами. Он призвал магию воздуха и отправил вперёд порыв ветра. Перчатка вонзилась в горло Верити.
Девочка упала назад, оставляя в воздухе кровавый след, а огненный элементаль, на котором она сидела, завыл и встал на дыбы. С его когтей сорвалась вспышка молнии. Разряд ударил Мастера Джозефа, и тот упал. Серебряная маска съехала вбок и обнажила его истинный облик.
— Это не Константин! — прокричал охрипший голос. Голос Алистера Ханта. — Это Мастер Джозеф!
Картинка изменилась. Мастер Джозеф находился в комнате из красного мрамора. Он кричал на группу съёжившихся магов.
— Где он? Я требую, чтобы вы немедленно сказали, что с ним случилось!
Из открытой двери донёсся звук тяжёлых шагов. Маги расступились, образовав проход, по которому прошли четверо Одержимых хаосом, неся тело. Тело молодого мужчины со светлыми волосами. На его груди зияла большущая рана, и вся одежда была пропитана кровью. Одержимые опустили тело у ног Джозефа.
Мастер Джозеф осел на пол, обнимая тело юноши.
— Владыка, — прошептал он. — О, мой владыка, враг смерти...
Глаза парня открылись. Они были серыми — Кэлл никогда раньше не видел глаза Константина Мэддена и никогда не задумывался спросить, какого они были цвета. Его глаза были такими же серыми, как у Кэлла. Серыми и пустыми, как зимнее небо. Его изуродованное лицо было вялым и не выражало никаких эмоций.
Мастер Джозеф в изумлении открыл рот.
— Что это? — требовательно спросил он, обращая к магам лицо, полное ярости. — Его тело выжило, пусть и с трудом, но его душа... Где его душа?
Сцена снова изменилась. Кэлл стоял в пещере, вырезанной во льду. Стены были белыми, но в тени переливались иными цветами. Пол был усеян телами: повсюду лежали маги, у некоторых были открыты глаза, вокруг других застыли лужицы крови.
Кэлл знал, где находится. Это место Ледяной расправы. Мальчик закрыл глаза, но это не помогло — он всё равно видел побоище, ведь образы возникали у него в сознании. Кэлл смотрел, как Мастер Джозеф прошёл среди убитых, останавливаясь тут и там, переворачивая тело и пристально вглядываясь ему в лицо. Спустя пару мгновений Кэлл сообразил, что делает маг. Он изучал мёртвых детей, но не трогал взрослых. Наконец, он остановился и снова уставился куда-то, и Кэлл увидел, на что он смотрит. Это было вовсе не тело, а слова, выцарапанные на льду.
