Николай Воронков - Эрийская маска
Я сразу повеселел.
– Точно?
– Точно, точно, – устало улыбнулась Чара. – Собирайся.
Примирительное завершение разговора мне очень понравилось. Немного настораживало, что Чара придавала такое значение этой встрече. Какая-то ловушка или она хотела получить дополнительного свидетеля моего упрямства? Но без встречи с Мальви об этом можно только гадать.
Через полчаса мы отправились гулять в сторону центра. Погода прекрасная, я вел себя подчеркнуто вежливо, и Чара понемногу успокоилась и даже начала улыбаться – ведь победа осталась за ней. По ее словам, Мальви должна ждать меня в таверне недалеко от местной Академии магии. Почему именно там? Потому что самая приличная. Я был удивлен такой логикой, но промолчал. За последние месяцы где я только не ночевал, и выбор гостиницы не имел значения. Что же такого особенного в этой?
Гостиница и в самом деле выглядела весьма прилично. В ней даже было два зала – обеденный и гостиный. В обеденном мы Мальви не нашли, а вот в гостиной она сидела на самом виду. Пай-девочка – в скромном платье, с аккуратной прической, сидит и читает книгу. Стоило нам войти, она сразу подняла глаза, узнала меня и стала такой счастливой, что я и в самом деле почувствовал себя последней скотиной: ведь меня так ждали! Потом взгляд на Чару, недоумение, обдумывание ситуации, обмен взглядами. Снова улыбка, и вполне естественная. Когда мы подошли к ее столику, из-за соседнего столика начал подниматься крепкий мужчина, вероятный охранник Мальви. Но та подала знак, и охранник успокоился. Последовала минута усаживания, разглядывания друг друга. Мальви настроилась на разговор, но Чара ее перебила:
– Я ему все рассказала, он отказался смотреть документы, а сюда мы приехали, потому что нас выслали из Румании.
Мальви поперхнулась.
– Для начала здравствуйте, я так рада вас видеть! А теперь, если можно, поподробней.
Я заказал себе сок, а Чара стала рассказывать о последних событиях (в своей интерпретации). По ее мнению, самым главным злыднем, врагом и причиной всех бед оказался я. Вроде бы говорит правду, но выглядело это совсем не так, как это видел я. Мальви слушала внимательно.
– И что же нам теперь делать?
Я старательно смотрел в сторону, и девчонки, не дождавшись ответа от меня, снова задумались.
– Первую часть задания мы выполнили – добрались до места и дождались Нико. Документы смотреть он категорически отказывается. И будет делать непонятно что и непонятно где. – Чара покосилась на меня. – А может, нам его связать и подсунуть документы в связанные руки? И пусть читает!
– Ну-ну, – хмыкнул я, но немного насторожился: кто знает, до чего они еще додумаются, стараясь выполнить задание. По интонациям и смыслу вроде бы сердитая вредная шутка. – А я считаю ваше задание выполненным. Могу даже написать расписку, что вы приложили все силы для его выполнения, покажете начальству.
Девчонки внимательно слушали меня. Чара вздохнула и пожаловалась Мальви:
– И вот с таким… хм… приходится иметь дело. У него периодически возникают приступы болезни под названием «тупость», и тогда он становится совершенно невменяемым.
Мальви не засмеялась и грустно покачала головой:
– Да, я тоже заметила, лечить, наверно, уже бесполезно.
Я даже не обиделся на вредные слова девчонок.
– Как знаете, я хотел как лучше.
– Мы это поняли. Только ты не подумал, что будет с нами после того, как мы предъявим такое «оправдание»…
– А это нечестно уже с вашей стороны – заставлять меня что-то делать только потому, что вам приказали и вас могут наказать!
– А собственно, что ты сам хотел делать?
– А это уже мой секрет! Для начала погуляю, посмотрю по сторонам, подумаю.
– Тогда ты не будешь возражать, если и мы вместе с тобой будем гулять, смотреть по сторонам и думать?
– Чара, мы это уже обсуждали. Я вам не доверяю и при первой возможности от вас избавлюсь.
– А уж как я тебе не доверяю! Особенно после событий последних месяцев.
Я опешил, а Мальви сразу заинтересовалось:
– А что он еще натворил?
– Много чего, я тебе потом наедине расскажу. И верить ему можно, но только через слово.
– Хочешь сказать, что я ВРУ?!
– Нет, не врешь. Во всяком случае, осознанно. Но у меня сложилось впечатление, что ты не понимаешь и половины того, что происходит с тобой и вокруг тебя.
– Может, просветишь? – заинтересовался я.
Чара сверкнула глазами, что-то хотела сказать, но вдруг как-то враз успокоилась.
– Извини, Нико, я погорячилась. Но непонятного вокруг тебя творится действительно много.
Мальви с удивлением посмотрела на Чару, но промолчала. За столом повисла тишина.
Наконец Мальви жалобно протянула:
– Нико, Чара, я помогу вам ругаться, но давайте сделаем это завтра? Я так соскучилась, пока вас ждала! Давайте хоть сегодня просто посидим, поболтаем. У нас ведь здесь больше никого из знакомых нет.
Мы с Чарой мрачно переглянулись. Но я кивнул все-таки первым. Мальви тут же вывалила на нас кучу новостей, которые разузнала за последний месяц. Постепенно мы все оттаяли, разговор оживился. Откровенно ругаться никому не хотелось, и незаметно мы заключили мирное соглашение. Я гуляю где хочу и делаю что хочу. Девчонки за мной не следят и ни к чему не принуждают. Я обещаю, что не исчезну без предупреждения, чтобы их не подставлять, а там видно будет.
Чара
С практикой у нас все пошло наперекосяк. После того как Нико наотрез отказался иметь с нами дело, мы доложили результаты куратору и стали ждать новых указаний. Но нам приказали оставаться в общаге и ждать. Делать было нечего, остальные девчонки разъехались. Только и развлечения что гулять по пустым коридорам да болтать. От безделья стали обсуждать Нико и вскоре чуть не переругались. Я считала, что если бы девчонки не встряли, то он все-таки провел бы со мной ночь. А они считали, что я сделала все слишком откровенно, чем и отпугнула его. В конце концов согласились, что это ничего бы не изменило. Нико нас не боялся и смотрел, как и положено парню в его возрасте, – очень внимательно, временами напряженно и с интересом. Но как только узнавал, что мы Ларги, между нами как будто вставала стена. Разговаривать можно сколько угодно, а вот дальше – ни-ни. И еще эти странные фразы про недоверие. А уж когда он в открытую сказал, что убьет нас, если мы попытаемся его преследовать, все совсем запуталось. Что за тайны у него такие? Почему такое отношение к Ларгам? Но ничего умного придумать не смогли. Если бы его как-то обидели Ларги, то он мог нас бояться или ненавидеть. А вот такое дружеское отношение и одновременно недоверие – непонятно. Потом махнули рукой – пусть у начальства голова болит. У них информации гораздо больше, пусть и строят предположения.
