Маргарет Уэйс - Битва близнецов
Но, увы, все было именно так, как он и предвидел.
Посланники Карамона, однако, никогда раньше не имели дела с Солостараном.
Не успели они спешиться, г эк вокруг них засвистели стрелы, с тупым стуком вонзаясь в траву и окружая каждого из парламентеров как бы кольцом смерти.
Всмотревшись в заросли, солдаты Карамона увидели сотни лучников, стоящих со стрелами наготове. Ни одного слова ни с той, ни с другой стороны не прозвучало.
Вместо ответа посланцы привезли Карамону эльфийскую стрелу.
Да и сама предстоящая война вызывала в душе Карамона странные и противоречивые чувства. Складывая воедино случайно услышанные обрывки разговоров, которые вели между собой Рейстлин и Крисания, он внезапно подумал о том, что все, что он делал, когда-то уже было сделано до него. Мысль об этом стала для гиганта таким же кошмарным наваждением, как и для его брата, хотя и по совершенно иной причине.
— Мне кажется, что у меня на шее снова появился стальной ошейник, который я носил в школе гладиаторов в Истаре, — пробормотал Карамон однажды вечером, сидя у себя в комнате в кэрготской гостинице, превратившейся в штаб армии Фистандантилуса. — Я снова раб, такой же раб, каким был тогда. Только сейчас мне намного хуже. Раньше я мог выбирать — жизнь или смерть. Если бы мне вздумалось умереть, я бросился бы грудью на меч. Теперь же у меня, по-видимому, отняли и эту возможность…
Эта мысль — пугающая и странная — заставляла его ночами лежать без сна и лихорадочно искать хоть какой-нибудь выход из сложившегося положения, сути которого он не понимал. Будь Рейстлин рядом с ним, Карамон не преминул бы обсудить свои волнения с братом, однако маг остался с основными силами, которые были еще довольно далеко от побережья. Но даже если бы он оказался теперь здесь, Карамон вовсе не был уверен в его готовности обсуждать с ним эту проблему.
Рейстлин между тем набирался сил с каждым днем. После того как его заклинания превратили целую деревню в пылающий погребальный костер, могучий маг два или три дня отлеживался, почти не реагируя на окружающее. Очнувшись от своего полусна-полузабытья, он первым делом объявил о том, что проголодался, и в течение полутора недель поглотил такое количество пищи, какое, бывало, съедал за несколько месяцев. Изнурявшие его приступы кашля больше не повторялись; Рейстлин стремительно восстанавливал силы и даже немного пополнел.
Однако ужасные сновидения продолжали преследовать его, сладить с ними не могли даже самые сильные зелья. Рейстлин обдумывал свою проблему денно и нощно.
Если бы только он знал, в чем была ошибка Фистандантилуса, приведшая к гибели могущественного мага, он мог бы попытаться ее исправить.
В голове его роились самые невероятные планы. Он даже задумывался о том, чтобы вернуться в будущее и провести дополнительные исследования, однако он тут же отказался от этой идеи: если сожжение деревни уложило его в постель на несколько дней, то перемещение во времени отнимет сил куда больше. Пока он будет восстанавливать силы, в будущем пройдут один-два дня, а в прошлом пролетят века. Даже если он сумеет вернуться в нужное время, у него может не хватить сил, чтобы сразиться с Владычицей Тьмы.
И вот, когда Рейстлин готов был уже впасть в отчаяние, к нему пришел простой и ясный ответ…
Глава 1
Рейстлин приподнял полог палатки и вышел наружу. При виде его часовой, выставленный Карамоном, вздрогнул. Появление мага всегда воздействовало подобным образом даже на его личных телохранителей, не говоря уже об остальных обитателях лагеря. Никто никогда не слышал, как Рейстлин подходит; всегда он возникал как будто прямо из воздуха. Люди замечали его только тогда, когда к их плечам прикасались обжигающе-горячие пальцы мага, а над самым ухом раздавался негромкий спокойный голос. Иногда, правда, о приближении Рейстлина свидетельствовал тихий шорох его длинного черного плаща.
На палатку, в которой обитал Рейстлин, простые солдаты взирали с благоговейным трепетом и любопытством, но всегда — с почтительного расстояния.
Никто, впрочем, пока не замечал, чтобы вокруг нее творилось что-то необычное.
Некоторые, особенно дети, только и ждали, что из палатки вылетит живой дракон или еще какое-нибудь чудовище, которое ринулось бы на лагерь, пожирая все на своем пути, пока им не удалось бы умилостивить его имбирными хлебцами.
Но, увы, — к разочарованию самых настойчивых наблюдателей — ничего такого не происходило. Маг пуще прежнего берег свои силы и приумножал их отдыхом и штудированием магических книг. «Впрочем, сегодня вечером все будет по-другому, — с ухмылкой подумал Рейстлин. — Но тут уж ничего не поделаешь».
— Эй, солдат! — буркнул он.
— Д-да, господин? — в некотором смятении откликнулся стражник. Великий маг вообще редко с кем-нибудь заговаривал, тем более с простыми воинами.
— Где госпожа Крисания?
Стражник не смог отказать себе в удовольствии чуть-чуть скривить губы, когда он сообщал, что по его мнению, «ведьма» находится в шатре Карамона и готовится ко сну.
— Послать за ней, господин? — спросил он Рейстлина с явной неохотой.
Маг невольно улыбнулся. Впрочем, улыбка его все равно не была видна в черной тени капюшона.
— Не стоит. — Маг кивнул так, словно ответ доставил ему удовольствие. — Есть ли известия от моего брата?
— Предводитель Карамон Прислал гонца с сообщением, что он возвращается в лагерь завтра, мой господин, с легким недоумением ответил стражник, уверенный, что маг-то уж должен бы знать такие вещи. — Он распорядился, чтобы мы дожидались его возвращения на месте и дали возможность подтянуться обозам с продовольствием. Первые фургоны прибыли только сегодня после обеда.
Неожиданная мысль заставила стражника слегка нахмуриться.
— Если ты хочешь отдать, иной приказ, господин, я вызову капитана стражи…
— Нет, ничего такого я не имел в виду, — успокоил встревоженного воина Рейстлин. — Я просто хотел удостовериться, что ничто мне не помешает… никто и ничто. Это ясно, гм… как там тебя?..
— Микаэл, мой господин, — ответил страж. — Разумеется, мой господин. Если ты приказываешь, я никому не дам тебе помешать.
— Вот и хорошо. — Рейстлин снова кивнул и ненадолго замолчал, глядя в небо.
Вечер уже наступил, но вокруг было довольно светло благодаря свету красной Лунитари и звездам. Солинари — серебряная луна — была на ущербе и напоминала тоненькую царапинку на обсидианово-черном небе, однако для глаз мага важнее всего была Нуитари — луна, которую мог видеть только он. Сегодня было полнолуние черного светила, и оно, невидимое, сгустком мрака темнело на черном небе среди ярких звезд.
