Цикл аномалии (ЛП) - Форд Ша

И я буду ехать по земле, пока моя кожа не будет содрана.

Наконец, Воробей совладала с фургоном. Она повернула нас в сторону и остановилась. Я слышала ее дыхание через динамик в моем шлеме. Ее дыхание было не такое напряженное и прерывистое, как мое, но тот факт, что я его слышала, означал, что она была напугана.

— Ого… я думала, что мы перевернемся, — прошептала она.

Я медленно открыла глаза, мои колени дрожали, я боролась с желанием упасть. Даже с открытыми глазами было все еще темно. Влажный воздух каким-то образом пропитал мою броню. Он смешался с моим потом и образовал какой-то затхлый клей.

За нами и перед нами был дневной свет. Но там, где мы припарковались, было темно как смоль.

— Где мы? — пробормотала я. Я быстро повернула рычаги. Платформа звучала невероятно громко, когда повернулась лицом вперед. — Это… пещера?

— Я не уверена… эээ, подожди. Твоя подруга-рейнджер что-то кричит мне.

Я услышала хлопок, затем резкий удар. Потом раздался панический голос Анны в моем ухе:

— Повернись! Убирайся отсюда!

Воробей фыркнула.

— Да, мы, очевидно…

— Живо!

Мы одновременно услышали глубокий рокочущий звук. Звук грома пронесся по небу. Земля затряслась; теплые, липкие капли воды падали с потолка и разбрызгивались по верхней части моего шлема. Затем огромная тень затмила солнечный свет перед нами.

— Что это? — сказала Воробей.

Я не знала. Я не могла мыслить достаточно ясно, чтобы произнести хоть слово. Что бы это ни было, оно было достаточно велико, чтобы сотрясать землю и заполнять все отверстие.

— Мы должны выбраться отсюда! — снова закричала Анна. Я слышала, как она шлепнула Воробья по руке через динамики. — Поехали! И что бы ты ни делала, не смотри!

Не смотреть?

Что, черт возьми, это должно было означать?

Я ощутила, как фургон затрясся подо мной, Воробей направила нас задним ходом. Не успела она нажать на газ, как перед нами вспыхнул свет. Он был чистым, ослепительно белым. Я чувствовала, как он прорезал мне глаза и ударил по затылку. Я зажмурилась крепко, но ущерб уже был нанесен.

Когда я открыла их снова, света уже не было. Весь свет исчез. Я не видела своих рук или солнечного света позади себя. Я даже не видела экран шлема. В моих глазах было два огромных черных пятна.

— Боже мой, кажется, я ослепла!

В моих ушах раздались два раздраженных голоса:

— Она сказала тебе не смотреть…

— Я сказала тебе не смотреть!

— Ну, я не знала, что ты имеешь в виду! — взвыла я. Фургон несся назад. Я могла сказать, насколько быстро мы двигались, по количеству ветра, который трепал мой затылок.

— Как «не смотреть» означает что-то кроме «не смотри»? — Анна рычала мне в ухо. — Если бы ты заткнулась или… о, блин. Шарли!

— Что? — отозвалась я. Меня просто тошнило от того, что они кричали ​​мне в ухо.

— Сзади к нам подъезжает машина — она блокирует выход! Нужно стрелять!

— Я не вижу! — но хоть я и ослепла, я знала, что у меня не было выбора. Я повернула рычаги, пока не решила, что заняла верную позицию. Затем я выстрелила лучом.

Глубокий гул раздался слева от меня. Фургон поднялся на задние колеса. Волна жара сильно ударила меня в грудь. Я услышала шипение, вода кипела на моем шлеме.

— Еще немного правее, — крикнула Анна, ее слова были торопливыми и высокими. — Верно-верно!

— Хорошо!

Я выстрелила еще одним лучом. На этот раз я видела ярко-голубой свет краем своего зрения. Будто слепота высыхала, как лужа. Я яростно моргала, пытаясь ускорить высыхание.

— Ниже! — сказала Анна.

Я немного наклонила пушку и удерживала кнопки стрельбы. Выскочили три луча, один за другим. Тревога начала отчаянно пищать внутри моего шлема, но я плохо видела, чтобы читать на экране. Я просто продолжала стрелять и надеялась, что, в конце концов, попаду в цель. С каждым лучом-вспышкой я видела немного больше. Я видела дно машины, когда она отлетела в сторону и едва избежала моего огня.

Она не отставала, поглощая землю между нами с угрожающей скоростью. Голубые лучи летели из ее окна в мою сторону. Я чувствовала серию глухих ударов, некоторые из них нашли свои цели. Но моя броня защищала меня.

Я смотрела на машину сквозь дыры моего зрения. Казалось, она всегда смещалась вправо. Каждый раз, когда я целилась, она виляла правее.

Так что в следующий раз, когда я выстрелила, я точно знала, куда целиться.

Тут было не так много места. Поэтому, когда мой луч попал в переднюю часть машины, и она отклонилась влево, она ударилась о бетонную стену. Это должно было стать концом. Но водитель держал ногу на газу. Массивные шины машины скользили вверх по стене, будто она собиралась взобраться на нее. Затем, когда Воробей попыталась проехать мимо, машина перевернулась.

Не знаю, как я узнала, что нужно было нырнуть. Я была слепой и потрепанной ветром, в шлеме кричала тревога. Но каким-то образом я ощутила, как многотонная волна из резины и стали вот-вот обрушится на меня. Я отпустила рычаги и упала. Металлические оковы расстегнулись. Я рухнула на живот.

Через полсекунды мои уши лопнули, машина врезалась в перила.

— Шарли? Шарли!

Я слышала крик, но не знала, чей. Может, они обе одновременно хлестали меня по ушам. Я не знала. Сейчас я пыталась уцепиться за край платформы — и молилась, чтобы перила продержались еще немного.

Машина перевернулась и упала так, что ее кабина идеально вклинилась в кольцо платформы пушки. Теперь она застряла, как жук, на спине. И водитель, похоже, никак не хотел смириться с этим фактом: он продолжал давить на газ, совершенно не считаясь с законами природы. Машина терлась о перила, визжа, когда колеса пробуксовывали, а кузов беспомощно раскачивался.

На краю поля зрения вспыхивал оранжевый свет каждый раз, когда машина ударялась о рельсы. Это могли быть искры. Колючие уколы обжигающего жара покрывали заднюю часть моей брони. Это было как лежать под одеялом из огненных муравьев.

— Шарли!

— Что?

— Видишь? Я же говорила тебе, что она не раздавлена, — самодовольно сказала Воробей.

Анна выдохнула с хрипом.

— Как, черт возьми, ты выжила, Шарли?

— Какой длины, черт возьми, этот проклятый туннель? — кричала я.

— Почти там, — ответила Воробей. — Но ты, возможно, захочешь пробираться к люку.

— Почему?

— Он настигает нас — я не могу ехать прямо. Я начну уклоняться, как только мы выберемся отсюда. И я бы предпочла, чтобы ты не оставляла в грязи кровавое пятно.

Я бы тоже предпочла избежать этого.

Сигнализация выла внутри моего шлема. С моих глаз высохло еще больше черной массы, и я смогла разобрать одно слово на предупреждающем экране:

Низкий.

Я понятия не имела, что это значило. Может, было мало кислорода? Эти шлемы качали кислород? У меня не было времени удивляться. Я повернулась, пытаясь найти достаточно широкую щель, чтобы выскользнуть в нее.

Справа от меня была одна узкая полоска. Если я прижмусь и буду извиваться достаточно сильно, я выскользну из-под машины и упаду в люк. Я наклонилась, сжала ладонями за перила и подняла руки. Я хотела выпрыгнуть из этой щели в люк. Будет больно, когда я приземлюсь, но оно того стоило.

Я бросилась вперед изо всех сил — и влетела головой в острие зазубренного ножа.

ГЛАВА 24

ВНИМАНИЕ: НАРУШЕНИЕ

ВНИМАНИЕ: НАРУШЕНИЕ