Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия
Но тут Урсула с детской непосредственностью спросила:
– А что это вы такие страшные, на себя не похожи? Ууу! – Для наглядности она раздула щеки. – Морды жирные, как у троллей!
И принц сообразил, что дело не в прожитых годах, а в свинке.
– А где они, наши болваны? – поинтересовался Хельги спустя пару минут, когда стало очевидно, что, кроме милого ребенка, навстречу вернувшимся никто не спешит.
– Кальдорианцы, – с упреком поправил Рагнар. – Годрик и Спун.
– Да ладно, я и так поняла! – откликнулась маленькая диса. – Скоро вернутся. Территориюпошли обходить. Они ее каждый день обходят, лазутчики недоделанные! Боятся проворонить лордов. Я им говорю: «Дураки! Никто мимо нас не пройдет, заметим. Ни к чему по проклятым местам в одиночку шастать!» А они не слушают ничего! – Она обернулась к сестре: – Зря ты мне их бить не позволила!
– Зря, – согласилась та. Инициатива юношей, в самом деле, была ненужной, если не сказать опасной.
А Урсула добавила заговорщицки:
– Странные они какието, кальдорианцы наши…
Тогда все пропустили мимо ушей ее слова.
А дальше все вернулось на круги своя. Потянулись дни ожидания. Правда, теперь оно переносилось много легче. Не было больше глупой раздражительности, мелких склок и взаимных обид – будто переболели и выздоровели.
И занятие для каждого нашлось. Меридит, к примеру, взялась точитьперетачивать все имеющееся в наличии оружие, как и положено всякой уважающей себя дисе на пороге большой битвы. Аолена потянуло слагать печальные песни об осени, хотя за порогом землянки стояла самая настоящая зима и пурга заметала лес белым покрывалом. Балдур потихоньку, не привлекая внимания, продолжал свои колдовские изыскания. Он еще не терял надежды обнаружить захоронение.
Ильза взяла на вооружение сомнительную идею: помирать, так хоть в чистом, и устроила грандиозную стиркуштопкупочинку. Причем она так увлеклась этим занятием, что Эдуард не раз высказывал опасение: как бы спасателям мира не оказаться на момент начала боевых действий без сухих штанов!
Вообщето у принца была своя причина роптать. По доброй дружбе и равенству в воинском звании девушка привлекла его к работе: заставила ходить за хворостом, таскать и греть воду, развешивать белье и выкраивать заплаты. Спору нет, времени, чтобы скучать, у наследника престола ольдонского не осталось, но и назвать такое времяпрепровождение веселым и приятным он не мог. Попробовал было умерить хозяйственный пыл боевой подруги, заявив, что вода в озере проклятая, пропитанная древним Злом, и стирать в ней никак нельзя. Но домовитая лоттская девушка мгновенно нашла выход: «Будем топить снег». Сказано – сделано. В результате резко увеличился расход топлива, и работы только прибавилось. Зато помогать Эдуарду, к пущей его радости, вызвалась Энка. Оказалось, что ей до страсти нравится собирать хворост – кто бы мог подумать?! Поистине непредсказуемая натура!
В то время когда друзья занимались хозяйством, Рагнар и Орвуд без зазрения совести картежничали на интерес. Потом сменили надоевшие карты на кости, и Хельги, отложив дневник, принялся внимательно наблюдать за процессом. Ему было интересно: как именно сложится игра у двух существ, каждое из которых не может выиграть в принципе? Результат вышел ужасающим. Вопреки всем законам вероятности, игрокам раз за разом выпадала ничья! Сперва такой расклад казался им забавным, но после тридцатого совпадения они заподозрили, что дело нечисто. Тут уж необыкновенным явлением заинтересовались все, принялись экспериментировать. Играли по двое, и кучками, и всем скопом – с одинаковым равным результатом. «Место проклятое, для игры в кости не годится», – убеждал Хельги, а сам с замиранием сердца ждал: вот сейчас, сейчас ктонибудь догадается привлечь к опытам кальдорианцев или Урсулу – и пиши пропало! Несостоятельность его теории «дурного места» станет очевидной, возникнут ненужные вопросы, подозрения…
К счастью, сестру до эксперимента не допустила Меридит: дисьим детям играть в азартные игры не положено до достижения совершеннолетия, это очень строгое правило, вроде бы даже имеющее магическое подкрепление. А кальдорианцы…
С кальдорианцами было не все так просто. Онито с озера не отлучались. Для нихто ничего не изменилось, все шло постарому. И прежде не особенно общительные, сторонившиеся иноверцев юноши за время ожидания сделались замкнутыми до угрюмости. Они целыми днями пропадали в лесу под старым предлогом обхода территории, причем ходили порознь, видно, повздорив между собой. Возвращались под вечер, продрогшие и уставшие, ели плохо, спали беспокойно.
Рагнар, по доброте душевной, хотел прекратить их бессмысленные вылазки, но юноши проявили несвойственную им настойчивость, и рыцарь плюнул: «Делайте, что хотите! Чем бы дитя ни тешилось…» Остальные же и вовсе не вмешивались, потому что – с какой стати? Не маленькие, способны сами за себя отвечать. Охота мерзнуть и простужаться – кто бы возражал! Пусть мерзнут, пусть болеют, это дело личное, в бою от них все равно проку нет. «Возможно, физические страдания помогают легче пережить крушение духовных идеалов» – так рассудил для себя Аолен. А другие на эту тему и не думали даже…
Из дневника Хельги Ингрема
Почемуто принято считать, что демоны обладают даром предвидения. Не знаю, возможно, это мнение справедливо в основе своей, но ко мне оно никоим образом не относится.
Каждый день я явственно чувствую: вот сегодня, сегодня начнется! Придет роковой час! И надо ли говорить, что он, час этот, наступать и не думает? Всем моим предчувствиям грош цена в базарный день. Досадно.
Идут шестые сутки со дня нашего возвращения из Дрейда. Ильза уже перестирала все, что могла, даже походные мешки (явное, на мой взгляд, излишество), а перемен никаких. Времени прорва – впору садиться диссертацию писать. Чернил мало, вот беда. На дневник хватило бы. Впрочем, если кончатся – наведаюсь в другой мир, раздобуду там. Макса навещу или Инолге нервы попорчу… Мне нравится над ним издеваться, видимо, таким недостойным образом проявляется сущность убийцы. Не знаю, следует ли мне сдерживать ее низменные устремления или, наоборот, дать волю естеству? Надо посоветоваться с Аоленом, когда никого не будет рядом…
Да, жизнь моя в последние недели стала очень сложной и запутанной. Но случаются в ней и светлые моменты. К примеру, Орвуд с Рагнаром наконецто утратили интерес к игре в кости, снова взялись за карты. Кальдорианцы больше не путаются под ногами, бродят гдето поодаль. Рагнар сходил на охоту – еды у нас, видите ли, маловато осталось! – а вернулся ни с чем. Оно и понятно: местность насквозь проклятая, кто станет тут водиться по доброй воле? Лес совершенно мертвый, ни следа на снегу, даже мышиного. Вороны и те не каркают, хотя им никакое зло не страшно, в самых жутких местах встречаются. А здесь – нет!
