Мария Ермакова - Зеркала
Ветер донес до него запах дыма. Наскоро собранные непросушенные ветви горели плохо, чадя.
Инвари погладил дерево, отдавая ему жертву крови с разбитых рук и прося прощения за боль, что причинил, и медленно поднялся во весь рост. Сделанного не воротишь, но попытаться спасти тех, кого еще можно, он обязан! И забудь, наконец, о страхе перед наказанием, Подмастерье! Каково бы оно ни было — ты его заслужил!
— Неисповедимы пути Богов…, - по-дэльфийски нараспев пробормотал он, чтобы успокоить себя.
Его дрожащий голос обретал постепенно уверенность и певучесть:
— … И мы никогда не узнаем лучшего пути, и потому будем считать лучшим тот, по которому пройдем. Ну, так и пойдем!…
Внезапно он насторожился.
— Один, — послышался тихий шепот, — ты здесь?
Не высовываясь далеко из дупла, чтобы не получить очередную оплеуху Хранителя, он также тихо ответил:
— Да.
— Вылезай.
— Не могу — Хранитель…
— Его нет. Давай скорее…
Инвари осторожно выглянул. И разглядел Шери, прячущегося за стволом.
— Вылезай, — сердито повторил тот, — или тоже хочешь остаться там навсегда?
Инвари выскочил наружу, не потревожив ни единой веточки, его тут же втащили в заросли папоротника, а перед дуплом черной в темноте кляксой снова замаячила фигура Хранителя.
Как тебе удалось? — изумился Инвари, но Шери прижал палец к губам и ужом пополз прочь от лагеря.
Инвари едва успевал за ним.
Они спустились в глубокий ров, откуда доносилось уханье филина, и глаза Инвари различили силуэты коней. Тихое фырканье приветствовало его и еще до того, как он протянул руку, Ворон положил ему на плечо тяжелую голову. Из темноты выдвинулись двое, и Инвари с изумлением разглядел Шторма и длинноногого флавина. Последний подал ему перевязь со шпагой, предупреждая вопросы, прыгнул в седло белоснежной кобылки, которой Инвари прежде не видел, и пустил ее шагом. Остальные оседлали своих лошадей и последовали за ним. Некоторое время молча и не торопясь ехали по хлюпавшему дну рва, а затем Шери прокричал какой-то грустной ночной птицей. Над их головами показались в ветвях человеческие лица и равнодушно скрылись в темных кронах. Ехавший впереди Аф что-то прошептал своей лошади, Инвари различил только ее имя — Чайни. Она легко вскарабкалась наверх по осыпающейся земле и поскакала прочь от лагеря. Ее тонкие ноги словно бы и не тревожили землю. Прижав уши, кони понеслись за ней.
До самого рассвета они летели бешеным аллюром, с ходу одолевая завалы и ручьи, одинокими звериными тропами или вовсе без дороги — Чайни впереди, безошибочно угадывая путь, за ней Ворон, Саврас Шторма и крепкий ильрийский конек Шери, имени которого Инвари не знал. Похоже, именно Чайни выбирала дорогу, потому что за все время безумной предутренней скачки Аф не сказал ей ни слова, не поправил ни рукой, ни коленом, лишь пригнулся к холке, слившись с белой лошадью в единое сказочное существо. Инвари подозревал, что Чайни могла бы скакать быстрее, но щадила хотя и приученных к лесному бегу, но все же людьми воспитанных коней.
Когда слабое утреннее солнце поднялось над горизонтом, они, наконец, спешились. Шери, не подводя лошадей к близкому ручью, обтер их морды свежей водой. Впрочем, конские шкуры были почти сухими — лошади еще не устали.
Флавин насмешливо взглянул на Инвари.
— Вижу, вы дрожите от любопытства, юноша!
Инвари только кивнул.
— Видите ли, Один, я давно начал подозревать, что с вами твориться неладное. Да и Гроза никогда не ошибается. Странно, что вы ничего не замечали! Должно быть, вам застили глаза. Шери и Шторм прибыли в том отряде, который привела Гроза, когда — сама, заметьте — разобралась в природе болезни. Они не хотели верить ей. Когда вас схватили, я более подробно расспросил Шери о ваших приключениях во дворце и понял, в чем дело…
— Кровь и волосы…, - хмуро сказал Инвари.
— Значит, с ваших глаз спала пелена! Прекрасно. Жаль только, что этого не случилось ранее. Думаю, впрочем, что и в этом нет вашей вины. Однако объяснить что-либо разъяренным людям невозможно — они нашли виновного!
Инвари пожал плечами.
— Они правы!
Теперь пожал плечами флавин.
— В таком случае виновен и я! Не предупредил вас, не осмотрел вовремя, не проявил любопытство раньше, чтобы узнать от Шери подробности. Так можно рассуждать до бесконечности, Один, а тот, кто по-настоящему виновен, будет продолжать делать свое дело. Теперь у вас есть еще одна причина расквитаться с ним. Мы с Шери решили вас выкрасть. Гэри будет в ярости. Но он не понимает истинного положения вещей.
— Почему? — Инвари повернулся к Шери. — Ангели тоже могла…, - он запнулся. — Ведь с ней все в порядке?
Шери кивнул.
— Тогда, в Подземелье, ты несколько раз спасал нам жизнь. Ты благословил мою мать в Последний путь. В конце концов, ты не дал герцогу ударить увечного слугу, помнишь? Я по уши в долгах перед тобой, а я этого не люблю.
— Но как вам удалось вывести меня из лагеря?
— С Хранителем договорился он, — Шери мотнул головой в сторону Афа, — а с людьми…. Это ведь и мои люди, дэльф. И Гэри вовсе необязательно знать об этом.
Инвари посмотрел на Шторма. Тот все это время простоял молча, с любопытством слушая разговор.
— Ну а ты, почему ты?
Шторм повел плечами.
— С тобой забавно! — чистосердечно признался он. — А баб — ну их. Они вечно чего-то недодумают, а уж раздуются от гордости!… Эти, как их, георини! — и он смачно выругался.
Инвари поспешно скрыл улыбку.
— Не знаю, как вас и благодарить! — тихо сказал он.
— Не надо, Один, — флавин качнул рогатой головой. — Мы все делаем то, что положено.
И он со значением поглядел на Шери.
Тот вскочил в седло.
Ты возвращаешься в лагерь? — Инвари даже испугался за него.
— Нет — во дворец. Надо уничтожить то, чем Адамант связан с тобой. Аф сказал, что люди, которые доживут до этого — выживут. Почти все.
Инвари рванулся к Ворону, но крепкая рука удержала его на месте.
— Я еду с ним! — он упрямо дернул плечом, но отчего-то не сдвинулся с места.
Флавин укоризненно встряхнул его.
— Вы совсем потеряли разум, Один! Чем ближе вы окажетесь к Адаманту, тем больше власти над вами он приобретет. Если даже вблизи Сердца он отводил ваши глаза от явного, что будет с вами во дворце? Вам надо уходить прочь от столицы!
Инвари виновато опустил голову. Он совсем не чувствовал чужого влияния, но, наверное, действительно Адаманту как-то удалось смутить его разум, раз он не осознавал таких элементарных вещей. Вот только КАК герцогу удалось преодолеть иммунитет к магии, которым Инвари обладал наравне с другими выходцами из Академии? Еще одна загадка.
