Владимир Кравченко - Клеймо Теней
— И естественно, все из этого списка ты желаешь сохранить, — закончил за меня мысль Гирин.
— По возможности. Хотя от магии можно было бы и отказаться.
К сожалению, я не нашел причину, по которой мне нужно винить себя во всем случившемся, поэтому решил во всех моих невзгодах винить именно Тень. И абсолютно не важно, что это, в общем-то, был не ее выбор, а так захотела судьба.
— А зачем тебе куда-то идти? Ведь ты можешь остаться с нами. Наш народ сплошь состоит из беглых каторжан и их детей. Человек, совершивший преступление против короны, быстро вольется в наше общество.
— Я и болото — две несовместимые вещи. Да и Союз все-таки оплот магического искусства. Надеюсь, там мне помогут разобраться в истоках моей силы, и как правильно ею управлять, — решил я как можно вежливее отказать Гирину.
— По преданиям, человек, благодаря которому появились шаманы угартов, был таким же беглым магом из Ориана, — как бы невзначай сказал Гирин.
— Что?! Был еще один человек, похожий на меня? — от удивления я чуть не разломал стол упавшей на него челюстью.
— Ну… Так говорят, — слегка смутился шаман.
«Это правда?» — я тут же переключился на внутрений диалог с Тенью, полностью снимая защиту.
«А мне откуда знать? Все, что я могу сказать, так это то, что он не врет. И, наверное, стоит добавить, что этот гипотетический человек не имеет к тебе совершенно никакого отношения», — Никто ответил неохотно. Видимо, мой поступок задел его за живое.
«Ты в этом абсолютно уверен?» — все не успокаивался я.
«Точно-преточно. Ты такой один, единственный и неповторимый», — в его тоне звучали одновременно и сарказм, и констатация факта. Похоже, Тень говорила правду, хоть ей и не нравилось осознание этого.
Я услышал все, что хотел, и, мысленно попрощавшись с Тенью, снова вернулся в реальный мир, в котором Гирин с интересом наблюдал за мной.
— Ты куда-то… отходил? — сказал он сразу же после того, как я открыл глаза.
— Можно и так сказать. Беседа со своим личным «астральным духом». Очень едким и противным.
Видимо, для шамана что-то подобное было в порядке вещей, так что он не придал значения тому, что у меня в голове поселились голоса. Я поблагодарил за это сразу же всех богов, которых только умудрился вспомнить. Объяснять, кто такой Никто и что он делает у меня в голове, я не хотел, да и если быть полностью честным, то и сам не знал внятного ответа на этот вопрос.
— Ладно, пойдем. Ритуал уже совсем скоро, и мне бы не хотелось пропускать его начало.
Бросив на столик несколько деревянных кругляшей с искусным изображением змеи, пожирающей собственный хвост, которые служили местным аналогом денег, Гирин встал и направился к выходу. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Выйдя во двор, я заметил, что на улице порядком потемнело. Мне было трудно привыкнуть к тому, что в джунглях темнеет рано. Мои внутренние часы буйно протестовали против того, чтобы вечер начинался так рано.
По узеньким улочкам поселения стекался народ к главной площади, на которой будет происходить таинственный обряд единения с духами. Влившись в оживленный поток, мы медленно направились к огромному дереву. Совсем рядом с площадью людская стена стала просто непроходимой, и нам пришлось во всю заработать локтями, расчищая себе путь к центру. Толпа хоть и поддавалась, но крайне неохотно. Неизвестно, сколько бы мы еще так продирались, если бы не окрик одного из шаманов, занимающихся приготовлениями к ритуалу.
— Гирин! Вот ты где! А мы тебя обыскались.
Толпа тут же расступилась, пропуская такую важную шишку, которая была нужна шаманам. Ну и его неказистого спутника заодно, не зря же они вместе ходят. Гирин тут же принялся что-то обсуждать с позвавшим его шаманом, и я был предоставлен сам себе. Немного покрутив головой в надежде найти укромное местечко, я наткнулся на своих друзей, которые что-то обсуждали с постаревшей лет на десять копией Гирина. Быстро пройдя пространство, запруженное жаровнями, тюками с шерстью и кувшинами с дурнопахнущей смесью, я добрался до своих друзей. Заметили они меня не сразу, так как были через чур увлечены спором с шаманом. Подойдя, я тактично прокашлялся, чтобы на меня обратили хоть какое-то внимание. Этому не суждено было случиться, так как раздался одинокий удар по бубену, который низким вибрирующим звуком заставил весь гул на площади мгновенно стихнуть. Шаман, любезно развлекавший Сеза и Кира до моего прихода, тут же направился к центру площади, именно там стояла самая большая жаровня.
Кир наконец-то заметил меня и приветливо помахал рукой, не испытывая никакого дискомфорта из-за недавней раны. Сез же просто сдержанно кивнул и тут же про меня забыл, полностью поглощенный процессом. Удары бубна начали раздаваться все чаще и чаще, пробуждая ранее незнакомую мне вибрацию в теле. Хотелось плясать под этот странный ритм. Точнее говоря, не плясать, а просто сотрясать тело, делать хоть что-то, чтоб эта вибрация прошла по всему телу и растеклась по всем конечностям. Некоторые стоящие на площади начали показывать, будто их бьет огромным тараном в грудь, но ноги в отличие от тела остаются на месте. Вскоре к бубну присоединился барабан, слегка меняя тональность звучания. Теперь хотелось прыгать, бегать, нелепо дрыгая при этом руками. Уже примерно треть площади поддалась трансу и вытворяла что-то запредельное.
На мгновение мне показалось, что на площади царит полнейший хаос, а вокруг меня опасные безумцы. Но вскоре это ощущение пропало, так как я заметил, что все телодвижения происходят синхронно, рисуя только одним угартам известный рисунок из человеческих тел.
К барабанам добавился странный инструмент, очень похожий на обычный лук. На его одной струне играли палочкой с навершием из емкости с чем-то сыпучим. Звук походил на рассыпанное пшено, вперемешку со звуками лютни. При появлении этого инструмента площадь на секунду замерла, после чего словно поплыла. Плавные движения руками исполняли уже все, кроме нас троих. Ну и шаманов, разумеется. Каждый пытался запустить плавную волну, и через пару минут всем людям на площади удалось достичь идеальной синхронности.
Как только один опускал свою руку, стоявший рядом с ним тут же ее поднимал, создавая иллюзию непрерывающейся волны. Неожиданно все инструменты затихли, и люди попадали прямо на укрытую тростником площадь. Создался идеально ровный круг из собравшихся людей. Шаманы, все это время стоявшие рядом со своими жаровнями, тут же подхватили их, и сделали меньший круг, внутри круга из находящихся в трансе людей. Только самая большая жаровня, рядом с которой собрались верховный шаман, Гирин, Гаран и тот, кто совсем недавно разговаривал с моими друзьями.
