Дмитрий Таланов - Раксис
Он шагнул к тем, кто только что звал его, не понимая, почему они потрясенно смотрят ему за спину, будто там находится что-то никогда ими невиданное, но знакомые иголочки уже щекотали ему кожу, и, повернув голову, он остолбенел.
Перед ним снова, как в тот день, девять лет назад, взмыли на башнях флаги, приветствуя его. Запели трубы, и вышла на мост конница. Три всадника покидали вставший на горе замок, а за ним от горизонта до горизонта раскинулось пронзительно синее море.
Раковина стояла, покачиваясь, воткнувшись кончиком в землю, сама сохраняя равновесие, как детский волчок. Трава за обрезом Врат переходила в песчаный холм с дюнами, сбегающими к побережью. И оттуда, с берега, дул легкий бриз, неся с собой запах водорослей.
— Мы всё видели, — услышал Сашка хриплый Машин голос. — Мы с тобой.
— Прости, что несколько задержались, — сказал Андрей. — Поздно заметили и были далеко. А чертова «дверь» не открывалась, пока были открыты Врата. Потом еще Маша ловила лошадей, не идти же пешком!
В шортах и футболке, Маша держала под уздцы двух лошадей, что растоптали солдата и убежали наверх к дому, когда Сашка включил генератор. На ее лице, покрытом красными пятнами, он заметил дорожки от слез. Рядом с Сашкиным жеребцом стоял Андрей, тоже в футболке, джинсах и с сумкой тети Зины на плече.
— Боюсь, я был вынужден устроить пожар в твоей квартире, — криво улыбнулся Андрей, заметив удивление Сашки при виде сумки. — Точнее, в ванной. Но тряпки оттуда выкинул, так что отделаешься кафелем и косметикой.
— Что в сумке? — спросил его Сашка.
— Всё, что было на полу. Сабля, портупеи, бриджи и сапоги. Только зачем сапоги, я не понял.
Сашка смотрел на них, они смотрели на него. Никто не обращал внимания на летящих к ним галопом всадников в форме охранников Хавелока. Чего те стоят, все трое знали с прошлого года.
— Тогда пошли, — безразлично сказал Сашка. — А тебе советую прыгать, — заметил он Андрею, вспомнив рассказ тети Зины. — Ты готов испытать прошлогодние ощущения с Арпонисом в Хранилище?
Андрей не раздумывал и секунды.
— Ради посещения этого замка я готов испытать даже агонию! — алчно улыбнулся он. — Но только после вас, чтобы было кому откачивать. И после лошадей.
Не очень охотно, лошади прошли через Врата без видимого для себя ущерба. Маша с Сашкой поежились от неприятного ощущения, будто иголочек стало куда больше и втыкаются они значительно глубже. Затем, закрыв глаза, прыгнул Андрей.
Он не сумел закричать, а лишь захрипел, когда судорога свела его тело, и покатился кубарем по песку. На губах его выступила кровь от прикушенного языка. Его жутко корчило и крючило, но продолжалось это недолго. Когда он открыл глаза, в них стояли слезы.
— Тво-ю м-ать, — произнес Андрей раздельно по слогам. Затем расплылся в блаженной улыбке, когда боль отступила. — Дьявольская сердарская разработка… Не-е, я обязательно займусь этой проблемой! Будет у меня свой собственный Открывающий Путь!
— Боюсь, ты точно демон, — со вздохом сказал Сашка, когда Андрей поднялся на ноги.
— Ребята, эти паразиты уже близко, — предупредила их Маша. — Через полминуты будут здесь.
Она открыла валявшуюся на песке сумку и быстро перебрала ее содержимое. Потом вопросительно взглянула на Сашку.
— Держи, — сказал тот, протягивая ей один из своих мечей.
— Ворота закрой, зеваки набегут, — бросил Андрей, неуклюже взбираясь в седло с саблей в руке.
— Если б я знал, как, — буркнул Сашка. Он склонился над раковиной, из которой бил сноп призрачного света, и провел над ней ладонью. Свет не пропал, зато сам он подпрыгнул, будто схватился за ежа.
За спиной нарастал топот копыт, и Сашка зажмурился, стараясь поскорее разгадать загадку. И понял, что всё еще держит открытой дверь туда, где всех ждет только покой. Тогда он мысленно попрощался с хозяином того места, а когда снова открыл глаза, Врата закрылись.
Раковина погасла и лежала на боку. Сашка сунул ее за пазуху, взлетел на коня и обнажил меч. После того как пришел в себя, он снова больше всего опасался нечаянно кого-нибудь зарубить, но полчаса назад получил хорошую подсказку и теперь чувствовал себя уверенней.
— Кто вы такие? — рявкнул один из подлетевших охранников. В руке он держал развернутый хлыст, тот самый, конец которого умел превращаться в голову змеи. Двое других, завидев обнаженные мечи, достали свои.
— Смотри-ка, они и впрямь знают наш язык, — усмехнулся Андрей. — А где «Добро пожаловать»? — спросил он.
В воздухе мелькнул хлыст, но до Андрея не долетел и упал на песок, срубленный саблей. Шипящую голову с обрубком хвоста прикончила ударом копыта лошадь.
— Невежливые какие, — сказал Андрей нахмурясь. — Я эту гадость помню еще с прошлого года и очень не люблю, когда ею размахивают.
Охранники разделились, двое из них двинулись к Сашке с Машей. Третий, с неуловимо знакомым лицом, быстро и гортанно сказал им что-то. Все трое разом посерьезнели.
Андрей радостно воскликнул:
— Ага, забоялись! Узнали ваших прошлогодних гостей!
И тут они бросились. Но мечи звенели недолго. Маша по всем правилам фехтовального искусства встретила удар плоской стороной, отвела его и, пинком довернув свою лошадь на четверть оборота, по короткой дуге провела прямой укол точно в плечевую сумку. Охранник взвыл и, выронив меч, схватился за плечо.
Второй, что был с хлыстом, так широко размахнулся, что Сашка успел поднырнуть под удар. Клинок просвистел над его макушкой, но он не стал парировать, а лишь отклонился, пропуская его в миллиметре, потому что ему надо было закончить начатое движение, и когда он его закончил, ахиллесово сухожилие противника оказалось перерезано. Потом настала очередь локтевого, и схватка закончилась.
На рукаве охранника выступило несколько капель крови, которые тут же запеклись. Испытывая облегчение от того, что у него получилось именно то, что хотел, Сашка сдал чуть назад, скрывая возникшую в руках дрожь.
Андрей, не мудрствуя лукаво, осуществил захват и вырвал клинок у своего, задев обухом сабли по уху коня, а потом дал шенкеля и с размаху впечатал кулак в нос противника. Всхлипнув, тот мешком свалился на землю. В запале, Андрей врезал по шее другому, отправив его туда же. Последний не стал дожидаться, пока его сбросят, и соскочил сам, не ведая, что правая стопа ему уже не подвластна. Только завалившись набок, он додумался сдернуть сапог.
Увидев разрез, он выпалил в удивлении, уставясь с отвращением на Сашку:
— Ты сердар!
Двое других, успев прийти в себя, попятились. Сашка хмуро смотрел на них, припомнив слова тети Зины о том, как здесь относятся к сердарам.
