Елена Белова - Сердце феникса. На переломе. (первоначальный вариант)
В следующую секунду Алекс посмотрел на него. И Богуслав поспешно проглотил и окончание слова, и продолжение фразы.
— Кто сказал, что я не чувствую? — багровые блики плясали на его лице, и выражения было не разобрать, но хотелось отвести глаза и не смотреть. Ну да, ему, Богуславу, тяжело смотреть сейчас на своего командира. Смейтесь, кому смешно. Было что-то такое… что-то просто жуткое было в том, как командир заставляет себя быть спокойным. И у него даже получается… только все равно — смотреть не хочется. — Чувствовал… Та девушка, ан-нитка, она говорила, что связь постепенно крепнет и после возвращения мы сможем друг друга слышать, если захотим.
— И? Она же…
— Она не ответила, — Леш говорил коротко, точно боялся сорваться, — Закрылась сразу.
— Закрылась? Леш, может она в засаде там или… ну, не вовремя мы просто? — Макс, добрая душа, как всегда, найти варианты посветлее.
— Может быть. — Леш точно подслушал тайное желание Богуслава и отвернулся. Только лучше почему-то не стало. — И от нее прошел импульс такой… трудно передать. Страх, почти паника, тревога.
— Ты правда убьешь его, Лина? — голос Повелителя медленный и обманчиво ленивый…
Нельзя отвечать 'да'. Слово, данное при всех, придется исполнить, даже если принуждения не будет. Нельзя ответить 'да', нельзя сказать 'нет'… И нельзя молчать…
И она закрывает глаза на миг, перед тем, что скажет…
— Вы говорили, что примете его любым, милорд… — ее голос почти шепот, только для Него. — А теперь? Теперь он нужен только мертвым?
В ладони Вадима хрустнул и смялся серебряный высокий бокал с со вставками голубого стекла. Алые капли вина холодными брызгами осыпали ее белое платье. А потом резкий взмах руки, от которого темнеет в глазах… И она падает…задыхается в стиснувшей ее хватке…
И оказывается в знакомой белой комнате.
Еще один прыжок, глоток прохладного, по-зимнему чистого воздуха, снежная шуба на холмах и кружево инея на деревьях. Громадная ель, вся точно закутанная в белую шаль. От блеска, просто сияния снега и льда, от неистово синего, чистого-чистого неба, от ясной тишины спящего леса кружит голову… одно мгновение. В следующую секунду Макс ощутил толчок и почувствовал, что летит носом прямо в сугроб.
— Леш, ты рехнулся?
А миг спустя ствол ели, у которой они стояли, дрогнул от хлесткого удара… Какого чер… о! Несколько фигур возникли на поляне, казалось, из ниоткуда и умело взяли незваных гостей в кольцо. Свои или нет?
— Нашли! — выдохнул Лешка… — Наши, это наши! Этьен! Марк! Саша!
— Лешкаааааааа! — возопили сразу две фигуры, бросаясь наперерез пришельцам — Ребята!
Они тут же притормозили — увы, поздно. Удар и вопль нарушили хрупкое равновесие, и вся масса снега, скопившегося на мирно спящей ели, рухнула на их головы.
Белый ковер, на котором никогда не остается никакого следа. Белые стены. И Лина привычно опускает голову. Не видеть, не слышать… И не показывать ничего, не выдавать. Не выдавать… боли. Да. Ей снова больно, не от заклинаний, не от феникса. Больно… оттого, что белый холод… кажется… нет, точно… он начинает… он тает. Тает…
И она боится верить… боится надеяться. И все же…
Неужели?.. Из-за него, из-за Алекса? Он пришел. Он пришел, и… в сердце словно затеплился прежний огонек, пока робкий и дрожащий, но он есть, есть. Колет и жжет, холодит и сжимает. Словно тебе согревают отмороженные руки. Сначала всегда больно до слез.
Он пришел…
Вадим чуть склоняет голову:
— Надо сказать, я даже рад, что у тебя сохранились какие-то мозги. Не люблю слишком изломанные игрушки.
Вот как… Зачем же тогда ломали, милорд?
— Поэтому включи их и немного подумай, — голос Вадима налился угрозой, — Я бы мог сказать, что твой клан не так уж сложно найти, если подключить ищеек поумней… Что моя помощница Лиз, так неожиданно воскресшая, может оказаться в такой камере за пару минут… если поработать немного над призывом — для нее призыв ведь никто не отменял, верно? Или я мог бы поискать еще парочку мальчиков-магов из Лиги… Что ж ты молчишь, мой верный феникс?
А что, я могу что-то сказать? Я ненавижу вас до белой вспышки в глазах, но вы ведь не просто так загоняете меня в угол, а? Я, кажется, догадываюсь — зачем…
— Жду вашего слова, милорд.
— Образец верности и послушания! — кривятся в ироничной усмешке губы Властелина, — Укрощенный феникс выглядит почти жалко, знаешь?
Она молчит.
— А влюбленный — глупо.
К черту! Но она молчит… Тише… Спокойней. Сначала узнать. Потом решить. Глаза, Лина. Глаза в пол…
— Так-таки ничего и не скажешь? — низкий голос слышится неожиданно близко, — А что ж это такое было в зале?
В этот миг она почти сожалеет о тающем белом холоде — с ним было не так страшно, с этим цепенящим, почти мертвящим искусственным равнодушием. А теперь…
Надо говорить. Надо что-то говорить. Он же поймет… Надо сказать что-нибудь, попытаться хоть. Но она не могла. Если бы Он только не стоял так близко!
— Любопытно, что же заставило тебя взбрыкнуть именно сейчас? — Повелитель уже не спрашивал, он говорил сам с собой, а его взгляд можно было ощутить на себе и не поднимая глаз. Как дыхание ледяного ветра. — А, Лина?
— Алекс…
— Срочные сообщения группе 'Марина'. Путь поднимают всех, кого могут. Начнется скорее всего, с их территории. Группа Таймер…
— 'Таймер' тоже…
— Так, — рука Алекса замирает на карте… и снова движется, уже чуть дальше — к синеве океана. — Так… Отряд 'Владимир'?
— Есть. Но Алекс…
— Послать сигнал сбора 'Арлекинам', 'Аванте', подключить 'Пепел', 'Пламя', 'Новые ангелы'… всех, кого можно собрать. Срочно. Сегодня же.
— Леш, да что происходит? Спалимся же!
— Не успеем.
— Что ты опять затеял? У нас нет сил на глобальные проекты! Мы раздроблены, оружия дай бог, чтоб половина осталась! Разведка в разгроме, чуть ли не с нуля восстанавливать пришлось. Леш… — молодой маг, и без того едва стоявший на ногах (вчера пришлось эвакуировать базу 'Серафим', и вымотались все до полной отключки) не знал, что и думать. Они ждали возвращения ребят, каждый день ждали… а их все не было. И теперь они немного… ну, разуверились. Все трудней было ждать, все чаще приходилось просто выживать. А теперь парни примчались и с места в карьер требуют собрать всех, проинструктировать, и… и… неужели выйдет? Усталые мозги никак не могли поверить и осознать. Если б еще был кофе… Но кофе не было, третью неделю на базе не было ничего крепче отвара из сосновых иголок — витаминный коктейль, как шутили бойцы.
