Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого
— Это мой брат, — заплетающимся языком произнес Бьёрн, героически приподнимаясь на локте. — Нугут, где Нарина?
— С тобой ее не было! Я думал, ты ее у лекаря оставил!
— Не, мы уже возвращаться собирались. Он кучу лекарств мне продал и написал лечения целый свиток… и домой отправил. Я только за порог — меня тут и хватили по голове.
Нугут вылетел из дома, чуть не снеся дверь. Он обежал все улицы и переулки и перебудил своими воплями половину города. Но Нарины не нашел…
(26 июля 2003 г)
319. 27 июля 2003 г
Радостные вести от Магалин. Я рад:-)
320.
*Хроники Великой Битвы
((глава седьмая))
—Меж двух огней
Нугут, сгорбившись над столом, отрешенно рассматривал "маленькую катану" и изо всех сил крепился, чтобы не расплакаться или не покрошить все здесь к ядреной фене…
На кровати поверх одеяла лежал Бьёрн с пятнисто-красным бинтом на голове, и было ему откровенно плохо, хотя он не жаловался…
За окном начинался рассвет, но через наглухо закрытые ставни ни единый солнечный лучик не проникал, и в комнате было темно и мрачно.
Слышно было, как просыпается город, позвякивая ведрами, скрипя колесами, крича на сотни разных голосов…
— Думай, Нугут, думай! — бормотал орк сам себе. — Отец пятнадцать лет учил тебя думать, а ты сидишь тут и ерундой маешься. Давай, включи логику, безмозглый ты орк…
Так… нас видел и знает весь Лонтэк, благодаря тому концерту, что мы устроили у ворот. Эльфов нет по всему Норенайну, так что Нарину трудно не заметить. И вообще, поющая эльфийская девочка…
Бьёрн!!! — вскочил Нугут.
— Что?.. — простонал варяг, заставив себя открыть глаза.
— Бродячие артисты! Я не сомневаюсь даже! Даже если б они не смотрели на Нарину своими жадными глазенками тогда, на площади… да, я помню… и у ворот, и на площади, а потом один из них все время мелькал в толпе, пока мы бродили по городу. Он даже в оружейную было сунулся…
Да! Ну точно! — Нугут, кажется, почти забыл о Бьёрне, который пытался все это выслушать и понять. — Точно!.. Кто из горожан стал бы с нами связываться?.. да что с нами… хотя бы со мной… кому охота злить орка?..
Значит, они, наверняка, уже смотались из города!..
Бьёрн… ехать можешь?..
Бьёрн не ответил, но заставил себя подняться на локте и сползти с кровати, после чего тяжело рухнул на пол…
Нугута как ледяной водой окатило — он только сейчас понял, насколько дело плохо…
— Прости, братишка, — сказал Нугут, подняв его на руки. — Прости… Ты полежи. Я повязку тебе сменю… Никуда ты не поедешь…
Он осторожно уложил Бьёрна на кровать и ощутил себя жутко перед ним виноватым: бедняга лежит уже несколько часов, а он тут сидит играет в мудреца!..
Это ловушка: ты всегда ошибешься, если забудешь о сердце и станешь полагаться только на голову…
Нугут кликнул служку и велел принести теплой воды.
Бинт пропитался кровью и присох к волосам — только отмачивать его теперь. Размотав бинт, Нугут промыл рану и наложил свежую повязку…
До полудня Бьёрн лежал неподвижно и уже не откликался, когда его звали. Нугут сидел с ним рядом, держа его за руку.
Он боролся с собой: надо искать Нарину, но не бросать же больного брата одного в чужом городе?..
Нугут никогда еще не чувствовал себя таким потерянным и беспомощным. Как бы ему хотелось, чтобы Алленрос был рядом!
В полумраке комнаты Нугут не заметил, что уже полдень… Просто в один прекрасный момент собрался с силами и подумал, что нельзя сидеть вот так, надо сделать хоть что-нибудь.
Начал он с того, что встал и открыл окно, впустив в комнату солнце и свежий ветер с ароматом цветов маленького садика возле таверны. Просто подумал, что это пойдет на пользу Бьёрну…
Потом пошел к лекарю. Тот его даже на порог не пустил. Тогда, подавив желание просто вынести двери и придушить противного старикана, Нугут направился за город.
У городских ворот он остановился поговорить с охранниками…
— Да! Да! — говорили они наперебой. — Эти бродячие твари воруют детишек, я слышал… Да такую девчушку, как твоя, грех не украсть; так она поет здорово! — настоящее сокровище. Да ты и сам, небось, ее украл…
— Нет, — хмуро ответил Нугут. — Я ее учитель.
— Кто ж бы отдал ребенка в учение к орку? — засмеялся тот, что постарше.
— Мой названный отец был человеком, он был великий мудрец и славный воин, — сказал Нугут.
— А, вот в чем дело, — пожал плечами старший охранник. — То-то я думаю, чудной ты какой-то орк…
— И пел ты здорово! — подхватил второй. — Уж получше нашинских менестрелей. Они только горло драть горазды да деньги стрясать с честных граждан. А ты спел бесплатно…
— Эти артисты, они выезжали сегодня? — с надеждой спросил Нугут. Это была такая искренняя надежда, что у него голос дрогнул.
— Да, умотали с утра пораньше! Так гнали свою бедную клячу, будто за ними волк какой гонится, — обнадежил его охранник.
— А куда они поехали?
— Да хрен их знает, братец-орк, засранцев этих недострелянных… может, в Мэн, может, вообще подальше от Норенайна — куда-нибудь в Реноцвольф… Учти, там орков не жалуют, ох, не жалуют — Лонтэк раем покажется, помяни мое слово!..
— Спасибо… — бессвязно пробормотал Нугут.
И опять оказался на распутье… Сейчас он бы рванул к картографу, посмотреть дорогу на Реноцвольф, а потом оседлал бы Лада и в два приема догнал ворье… конечно, они ринулись в Реноцвольф, куда ж еще, если хочешь отделаться от орка?
Но Бьёрн…
И Нугут пошел, куда и направлялся — в лес… Проблуждав три часа по зарослям, он собрал целую охапку целебных трав и, вызвав недоумение у всех, кто попался ему по пути, вернулся с ней в таверну.
Одни травы он заварил в кипятке, другие растер в мазь, третьи — залил крепким элем и оставил настаиваться.
Травяной чай (который успокаивал и маленького вервольфа), Бьёрну тоже помог. Он перестал стонать и заснул.
Настоем кислой травы Нугут промыл рану, чтобы она не воспалилась, а мятной мазью смазал "лечебные точки" на висках и затылке. Этому его учил когда-то Алленрос… ах, будь он сейчас здесь!..
У Нугута было тяжело на сердце. Он почти физически ощущал эту тяжесть — как огромный камень, навалившийся на него и готовый раздавить здоровенного орка, как муху…
Всю ночь он не спал. Только к утру задремал у постели Бьёрна. Но этот сон был чутким, как у дикого лиса — стоило Бьёрну пошевелиться, как Нугут тотчас же вскинул голову…
