Эри Крэйн - Единство
— Терпи. Ты был прав. С такими запасами энергии паразит пристрастился к постоянной кормежке. Полчаса без подпитки пришлись ему не по духу. Нагни голову.
Кристар склонился к кровати, упершись лбом в одеяло и закрыв глаза. Душевная слабость была так велика, что даже не утихающая боль стала безразлична и невесома.
Оника наблюдала, как на шее брата вздулся крохотный бугорок, сердцевина которого начала темнеть, пока кожа вокруг не покраснела. Паразит прогрыз себе путь изнутри и теперь медленно высовывал лапку за лапкой, пока целиком не выбрался наружу, размером не больше фруктовой мошки и блестящий от крови.
Отпустив руки брата, Оника поймала жука в воздушную воронку и осторожно перенесла в дальний угол комнаты. Если паразит погибнет, скорее всего, связанный с ним ментальный маг тут же узнает об этом.
— Теперь, чтобы добраться до тебя, придется явиться лично. Вставай, сейчас нельзя медлить.
Оника спрыгнула с кровати, оставив брата потирать зудящую шею. В открытое девушкой окно ворвалась прохлада и сырость туманной ночи, мигом забираясь под покрывало и будоража тело.
— Возьми вещи и жди меня здесь, — обернувшись, Оника улыбнулась брату. — Доверься мне и держи рот закрытым, что бы не случилось.
Тяжелая ткань соскользнула с невидимых плеч и Кристар, сжимая в руках ботинки сестры и подготовленную одежду, замер у окна, с тревогой поглядывая на дверь. Зная историю Оники, он ни на миг не сомневался в ее умениях, но с трудом мог представить, как им удастся сбежать.
Ворвавшийся в комнату ураганный ветер разбросал бумаги и перевернул вазу, выталкивая Кристара в окно. Этажи промелькнули мимо него темными лицами окон, и ветер подхватил его, замедляя падение. Стоило Кристару коснуться земли, как над его головой сомкнулось непроницаемое полотно тумана. Плащ выскользнул из его рук, принимая очертания человеческого тела.
Оника поймала брата за руку и потянула за собой в непроглядный мрак. Каблук встал на что-то мягкое, и Кристар, с зародившимся в душе недобрым предчувствием, опустил взгляд. Из белесых клубов тумана выглядывала бесчувственная рука стражника, дежурившего под окнами воспитанника Арноры.
— Ты…, — юноше стало жутко, а рука, которую держала сестра, враз взмокла.
— Они просто без сознания, — прошептала девушка и с силой потянула брата за собой, заставляя выйти из оцепенения. — Когда-нибудь нам понадобится каждый боец.
Воздух насквозь пропитался влагой, собирающейся на ветвях и фигурных камнях, украшавших сад. Со стены доносились шаги патрульных и позвякивание брони, медленно тонущее в расплескавшемся по саду белом озере.
Кристар в жизни не видел столь густого тумана и не представлял, как Оника разбирает путь. Она уверенно волокла брата через сад прочь от дворца, бесшумно ступая босыми ногами. Юноша подался назад, когда серый камень оборонной стены навис над ним. Журчание ручья, преследовавшее их всю дорогу, теперь звучало совсем рядом.
Оника первой вошла в расширяющийся у стены ручей и поманила брата следом.
— Ты попала во дворец этим путем? — Кристару пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой о низко нависающую арку. Обувь и штаны промокли насквозь, холод поднимался верх по ставшей жесткой ткани и лип к коже.
Оника кивнула, упругим потоком воды спиливая восстановленную решетку. Она внимательно прислушивалась к голосам, чтобы не упустить момент, когда исчезновение Кристара заметят во дворце.
Юноша придержал ослабнувшую решетку и, когда последний прут был перерезан, прислонил ее к стене.
— Ты готов? — поинтересовалась девушка. Кристар взглянул в безмолвную пустошь за стеной и на оставшуюся за спиной величественность дворца, окна которого затерянными огоньками пробивались сквозь вязкий туман.
— Веди.
Под заботливым покровом сгустившегося тумана брат с сестрой выбрались на берег озера. Песок лип к одежде Кристара и ногам Оники, впитывая их следы. Кромка воды заледенела, стоило девушке к ней прикоснуться.
— Держись крепче, — Оника ступила на шаткую поверхность ледяной пластины, обжигающей холодом ноги. Она почти не чувствовала стоп, но была слишком увлечена своими чувствами, чтобы обращать внимание на неудобства.
Разрезая водную гладь, ледяной плот ускорял свой ход, неукоснительно следуя воле одержимой восторгом Оники. Она едва сдерживалась, чтобы не выпустить на волю рвущийся из груди ликующий смех. Пробив брешь в течении времени, ей удалось переиграть сценарий судьбы и освободить брата из рук Церкви.
Вцепившийся в приподнятый край ледника, Кристар озирался по сторонам, надеясь рассмотреть хоть что-то, но вокруг была только угрожающе черная поверхность озера, посыпанная сгустками тумана.
Песок зашелестел под брюхом коснувшегося его плота, который, оставив своих спутников на берегу, оттолкнулся от мели и скрылся во мраке. Затаив дыхание, Кристар смотрел на склонившиеся к нему тяжелые ветви подступившего к самой воде ельника. Дурманящий дух хвои дышал лицо. Тоскливо кричал сыч.
— Никогда не видел ночной бор?
Он впервые столкнулся с очарованием дикой природы и старался представить лес при свете солнца, когда сестра вывела его из грез, легонько толкнув плечом.
— Добро пожаловать на волю, Кристар. Следуй за мной. Пора, наконец, убраться подальше от этого места, — она похлопала брата по спине и ступила на территорию леса. — И кстати, мое настоящее имя — Оника.
Всколыхнувшая прибрежные воды волна слизала с берега человеческие следы, прощально блеснув скрывшимся за строем сосен магам.
Кустарник цеплялся за рубаху, уговаривая юношу остаться и разбавить одиночество неприветливых ветвей. Мокрая ткань штанов загрубела на промозглом воздухе, но Кристар с удивлением отметил, что не чувствует холода. Приятное тепло растекалось по всему его телу, становясь настоящим жаром в ногах и ладонях.
Глаза юноши привыкли к темноте, но разглядеть что-либо, кроме белеющих щиколоток сестры, не представлялось возможным. Отвлекшись на свои ощущения, Кристар натолкнулся на остановившуюся девушку.
Пока Оника одевалась в прихваченные братом вещи, подпоясывая широкие штаны ремнем из бычьей кожи, юноша рассматривал обступившие их столетние деревья. Усталые ветви склонились к самой земле, пачкая тонкие иголки.
— Куда мы идем? — спросил Кристар, когда Оника присела перед ним и, водя рукой над одеждой, начала вытягивать из нее воду.
— На север.
— Север? Почему? Я думал, мы должны вернуться, — юноша замешкался, — даже не знаю куда. Разве нам не нужно связаться с отцом и… почему север?
