Роберт Сальваторе - Рискованная игра Лютиена
— Далеко же ты забрался от Ньюкасла, — сказал Лютиен.
Истебрук встал и вновь обрел часть прежнего своего величия.
— Я облечен миссией, — сообщил он. — Впервые за… — он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, сколько времени кавалеры пребывали в полном забвении. — Ну, не важно, — вздохнул Истебрук после долгой паузы. — Я уже помолился. Теперь ты можешь сказать мне свое имя и убить меня. — Он еще раз вздохнул и твердо взглянул Лютиену в глаза.
Лютиен оглянулся. Конечно, он не убьет этого человека, но вот только хотелось бы знать, как его действия — или отсутствие таковых — будут расценены этой компанией.
— Я что-то не помню, чтобы мы договаривались сражаться до смерти, — сказал Лютиен, отступая в сторону и протягивая руку. Темный Рыцарь недоверчиво взглянул на него, затем принял его руку, и Лютиен помог ему встать на ноги.
— Я позабочусь о наших лошадях, — предложил Истебрук и пошел прочь, заметив приближение Оливера.
Лютиен тоже увидел хафлинга.
— Ты сказал, что тоже в этом поучаствуешь.
— Ничего я такого не говорил, — возмутился Оливер.
— Ты подразумевал это! — зарычал Лютиен.
Оливер глубоко вздохнул и пожал плечами:
— Я передумал.
Их разговор оборвался моментом позже, когда кольцо горцев внезапно сузилось, огромные всадники со смертоносным оружием, двусторонними пиками и непомерно огромными боевыми топорами прижали их друг к другу, лишив возможности обороняться.
Лютиен прокашлялся.
— Благородный сэр Истебрук, — сказал он просительно. — Не мог бы ты поговорить со своими… друзьями?
21. ГЛЕН ОЛБИН
Разнообразные слухи циркулировали среди эриадорцев, когда они разбивали лагерь в широкой долине Глен Олбин, на северо-востоке от Айрон Кросса. Они почти уже ее пересекли. Дун Карит, опорный пункт Мальпьюсантовой стены, еще не был виден, но гора, укрывающая крепость, уже появилась в поле зрения. Битва начнется не позже чем через два дня, а то и завтра к вечеру.
Эриадорцы полагали, что смогут взять Дун Карит и всю стену только силами войска Кэр Макдональда, теми пятью тысячами, которые пришли в Глен Олбин. Их надежду усиливали слухи о подкреплении. Лютиен уже был на пути к ним, если верить молве, а с ним — тысяча грозных всадников Эрадоха и столько же фермеров из маленьких деревушек центрального Эриадора. Весь край восстал против Гринспэрроу — так казалось повстанцам, когда они разбивали этим вечером свой лагерь.
Слишком много тревожных мыслей роилось в голове Кэтрин, не давая ей заснуть. Эриадор восстал и будет насмерть бороться за свою свободу. Именно об этом она мечтала с самой ранней юности, и все-таки теперь, когда ее мечта начинала у нее на глазах превращаться в реальность, Кэтрин чувствовала, что ее радость омрачена.
Она потеряла Лютиена. Она слышала шепот друзей за своей спиной, и, хотя в их словах не было злобы, а только сочувствие, это уязвляло Кэтрин еще сильнее. Она знала, что Лютиен и Сиоба были любовниками, знала уже давно, но только теперь, когда восстание подходило к концу и возникли перспективы мирной жизни после войны, тяжесть этой правды обрушилась на нее со всей силой.
Она тихо брела мимо часовых и групп солдат, собравшихся вокруг костров. Многие играли в какие-то игры, некоторые пели песни старого Эриадора. Иногда воины замечали ее и махали руками, широко улыбаясь, но по выражению лица Кэтрин тут же понимали, что девушке сегодня не до них, и предоставляли ей желанное одиночество. Кэтрин вышла за северную оконечность лагеря в темные поля, где звезды казались ближе, — и здесь она наконец осталась наедине со своими мыслями.
Война длилась около шести месяцев, маловероятно, что она продлится еще столько же, и что будет с Кэтрин О'Хейл потом? Победят они Эйвон или потерпят поражение — все равно ее жизнь без Лютиена будет неполной. Она проехала двести миль, чтобы оказаться рядом с ним, и провела в разъездах по делам восстания еще двести, включая путешествие в Порт-Чарлей и этот поход, а теперь ей казалось, что все эти усилия были напрасны.
Только здесь, в полях, Кэтрин позволила горьким рыданиям вырваться из глубины ее исстрадавшегося сердца.
Как ни странно, девушка совсем не удивилась, когда изящная фигурка молча шагнула к ней из темноты.
Кэтрин не знала, что сказать. Она пришла помечтать о том, чего не могло случиться, примириться с горькой реальностью, и вот появляется Сиоба, которая явно идет за ней от самого лагеря.
Сиоба!
Кэтрин не нашла в себе сил взглянуть на нее, а только негромко всхлипнула, откашлялась и повернулась, чтобы вернуться в лагерь.
— Какой же глупой и упрямой нужно быть, чтобы позволить мужчине, который любит тебя и которого любишь ты, уйти прочь, — внезапно сказала Сиоба.
Кэтрин резко повернулась, недоверчиво разглядывая свою соперницу. «Как глупо будет с твоей стороны позволить мне забрать его», — подумала она про себя, но ничего не сказала, слишком смущенная тем, на что намекала полуэльфийка.
Сиоба закинула волосы за спину, взглянула на звезды, а затем снова на Кэтрин.
— Он не первый мужчина, которого я любила, — сказала она.
Кэтрин не могла скрыть болезненную гримасу, получив столь откровенное подтверждение их отношений. Она знала, что это правда, но продолжала цепляться за последние крупицы надежды.
— И он не будет последним, — продолжала Сиоба. Ее взгляд опять обратился к звездам, и в этот момент Кэтрин поняла, что уже не может ненавидеть ее с прежней силой, увидев откровенную боль, которая отразилась на прекрасном лице. — Я никогда не забуду Лютиена Бедвира, — продолжала Сиоба, и ее голос превратился почти в шепот. — И тебя не забуду, Кэтрин О'Хейл, и, когда вы оба будете лежать в могилах, я, все еще молодая по меркам моего племени, постараюсь посетить место вашего последнего упокоения или, по крайней мере, остановлюсь и вспомню о вас.
Сиоба снова посмотрела на ошарашенную Кэтрин, и та увидела в зеленых глазах соперницы слезы.
— Да. — Сиоба закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая теплый ветер и первые, еще робкие ароматы наступающей весны. — Да, я запомню именно эту ночь, — объяснила она. — Запахи и краски, теплый воздух, вновь пробуждающийся мир, и, когда в грядущих веках придет такая же ночь, она напомнит мне Лютиена и Кэтрин, двух любовников, двух героев легенды.
Кэтрин уставилась на нее, не зная, как воспринимать эту неожиданную речь и неожиданную откровенность.
Та твердо выдержала ее взгляд и выставила подбородок.
— Тебе, должно быть, больно оттого, что мы с Лютиеном были любовниками, — сказала полуэльфийка, вновь повергая Кэтрин в полное замешательство. — И все же, — продолжала она, — лишь благодаря мне юный Лютиен Бедвир стал тем человеком, которого ты теперь знаешь. Мужчиной, который умеет понять любовь и может взглянуть на Кэтрин О'Хейл глазами мужчины, а не блестящим взглядом вожделеющего мальчишки.
![Анджей Ясинский - Ник (Часть 1-2) [СИ]](/uploads/posts/books/101889/101889.jpg)
![Анджей Ясинский - Ник (Часть 1-2) [СИ]](/uploads/posts/books/105024/105024.jpg)