Макс Фрай - Пять имен. Часть 1
— Или у нас паранойя, — говорит Лянхаб. — Или мы просто пьяные. Или город так действует. Или…не пойти ли нам домой.
— Да, домой — мысль правильная, — Терикаси встает и, пошатываясь, направляется к выходу. Мы, не менее пошатываясь, идем за ним. На лицах сидящих божеств появляется самое настоящее удивление. Видимо, тут не принято в такую рань по домам расходиться.
— Что-то мы не совсем так сделали, — говорю я уже на улице, после очередной борьбы с дверью, которая, с учетом состояния, показалась еще тяжелее.
— Ничего, спишут на то, что мы новенькие, епть — легкомысленное заявляет Лянхаб.
— Может быть. Но завтра придется дольше сидеть, это точно. Как бы это только не пить столько, а то точно все расследование коту под хвост, — Терикаси берет нас под руки, и мы идем по направлению к дому. По примерному направлению.
— Завтра надо будет еще за Гориипом как-то проследить, он и правда какой-то подозрительный, — вспоминаю я.
— Ага, но это все завтра, завтра, — Терикаси явно не терпится до дома добраться. Мне тоже.
Мы завалились в свою квартиру, попадали по диванам и уснули, подтвердив тем самым слова Терикаси о практичности этого мира.
5
Утро второго дня нас ничем особым не встретило. Похмелья у нас, слава кому-нибудь, не случилось, однако, легкая внутренняя потрепанность ощущалась. Пришлось в себя ударные дозы кофе вливать. Терикаси был как-то нехорошо задумчив, а Лянхаб приобрела некую мечтательность взора, очевидно, Гориип в какую-нибудь часть души ей запал все-таки. Мне на фоне всеобщей деморализации приходилось активную общественную деятельность симулировать. И делать капучино.
— Значится, так. Сегодня мы следим за Гориипом, — говорю я, чтобы хоть как-то вернуть соратников в них же самих. — Сидим почти до закрытия, а потом следим. По этому поводу пьем еще больше томатного сока, и еще меньше водки.
— Если мы будем брать поменьше водки, Гориип поймет, что мы тут не просто так остатки вечностей коротаем, — резонно замечает Терикаси. — Хотя, сегодня мне почему-то кажется, что он тут не при чем, как раз. Просто мы под мертвых богов так себе маскируемся, вот он внимание и обратил.
— Хорошо бы, — Лянхаб явно о чем-то своем думает.
— Да ничего, на самом деле, хорошего. Если это не он, нам нового подозреваемого искать придется. — Я где-то Лянхаб понимаю, не очень приятно, когда тебе потенциальный маньяк-убийца нравится, но с другой стороны, такой удобный вариант был.
— Зато, если он не убийца, с ним посоветоваться можно будет. — Лянхаб, божество необычайной прекрасности, единственная проблема — она существует только в трех режимах: похуистичном (это, как правило), рабочем и в режиме танка (это если ей кто-то очень нравится или чего-то очень хочется). Сейчас у нее совершенно очевидно где-то внутрях включился режим танка.
— Ну, если не он, так может Оггльо, — тем временем Терикаси пытается продемонстрировать нам чудеса дедуктивного мышления, выпивая между делом уже третью чашку кофе.
— Дорогой, а ты не лопнешь случайно? — интересуюсь я, взбивая очередную порцию пенки.
— Нет, не лопну, — спокойно отвечает Терикаси. — Кофе стимулирует мою умственную деятельность. Кому тут еще кроме меня думать. Лянхаб вон, влюбилась, а ты просто кислая какая-то.
— И ничего я не влюбилась, глупости какие, — тут же возразила Лянхаб. — Это ты сам хочешь поскорее свою Ронах увидеть, вот и бегаешь тут как в жопу укушенный, етить.
— О, Лянхабушка обиделась. Значит, точно влюбилась, — реплику про Ронах Терикаси проигнорировал.
— Да ну тебя, — Лянхаб надулась, замолчала и демонстративно повернулась к нам профилем.
— Спалось мне плохо, очень, — я все-таки решилась рассказать про сны, ведь должен хоть кто-то на это решиться. — Мне опять мрачные дядьки снились, и на этот раз они как-то ближе были. И снова говорили что-то. А мне от этих дядек так жутко становится, что я просыпаюсь. Засыпаю, снова они. И бубнят, сволочи, бубнят, не остановишь. Только все еще не разберешь ничего. Через пару ночей, такими-то темпами, конечно, разберу, но очень уж не хочется, чтобы они совсем близко подбирались.
— Все ясно, — мрачно говорит Терикаси. — Дядьки у нас теперь одни на всех. Я думал все утро — рассказывать или нет. Чтобы не пугать зря. А получается, что и рассказывать ничего не надо. Я вот сегодня ночью возжелал божество своей мечты увидеть. Увидел, только начал к каким-то более-менее активным действиям переходить, а тут они, стоят шагах в пятидесяти и да, бубнят, противно так. А у меня мороз по коже, и уже не до действий.
Лянхаб по-прежнему сидит профилем, но кивает, мол, ей все то же самое снилось.
— Паршиво, — говорю я, и нервно тащу из Киоловского неразменного блока пачку сигарет. — О, смотрите, Мальборо лайтс. Похоже, Киольчику там без нас весьма неплохо живется.
— Вот я и говорю — отрезать, — Терикаси мрачнеет окончательно.
— Ладно, вернемся — отрежем, я уже даже не очень против. Только надо для начала решить, что с дядьками делать.
— Надо попытаться разобраться с ситуацией, пока они не подошли, етить, — Лянхаб все-таки заговорила, видимо, и ее дядьки пробрали до глубины чего-нибудь. — Потому что я жопой чую, если они рядом окажутся, помрем мы, и не знаю, навсегда или так, временно. Но проверять не хотелось бы.
— Это точно. Единственное, чего я не понимаю, что нам с этим убийцей делать, когда мы его найдем? Не убивать же. Мы все равно не умеем. — Мысли про дядек по-прежнему не дают мне покоя, поэтому про все остальное думается не очень хорошо.
— Чего-чего, ничего. Сваливать отсюда к Киоловой матери. И к Киолу. Наше дело — выяснить, а разбирается пусть он. Демиург, блин, великий. — Терикаси начал нервно ходить по комнате.
— Ладно, ты так не нервничай, епта. Найдем — свалим. И правда что, наше дело маленькое, кофейня с краю, и пусть оно все гребется конем, — мы с Лянхаб прекрасно знаем, что такое нервничающий и истерящий Терикаси, и пытаемся этого не допускать совсем. Потому что мы, в отличие от него, с такими состояниями справляться не умеем.
— Слушайте, мне тут вот что подумалось. А если эти самые дядьки и убивают, божеств-то. Ну, то есть, когда они подходят совсем близко, божество и мрет. Судя по ощущениям, такое вполне может быть. Дядьки на роль убийцы подходят куда лучше задолбанного пьяными божествами Гориипа. — мысль эта появилась у меня в голове внезапно, зато уходить оттуда не желала совсем.
— Да, это вполне себе версия, но вот что делать с этими дядьками, вопрос. Мы же не можем приехать к Киолу и заявить, что мертвых божеств, мол, убивают во сне. Он в эти сны все равно не попадет. Ему же сюда нельзя. А у дядек ноги должны откуда-то расти… — Терикаси тоже понравилась эта мысль, он даже ходить по комнате перестал, уселся обратно на диван.
