А. Котенко - Телохранитель
Обе девушки охотно кивнули.
— Получается, Андрей, то есть Андус, разыскивал меня, чтобы забрать себе мою душу и силу. Опустошился, стало быть. Мда, зря он это задумал. Потому что и у меня магии-то осталось на несколько огненных шариков и расстрел моли из платяного шкафа.
— Он мечтал о завоевании каких-то драконов и думал натравить на них армию из одушевленных машин.
— Вот теперь понятно, что Андрей делал в 'Азии-Авто'! — Лариса чуть на месте не подпрыгнула. — Он собирал себе армию из довольно качественных экземпляров. Да этот товарищ вполне себе толков. Его б силы да с пользой для мира обратить. А то эти юношеские мечты — завоевать драконов, убить всех, стать королем горы… как-то совсем бесперспективно. Долго и упорно идти к цели. К ничтожной цели.
— Но мы ничего уже не сможем поделать, — тихо заметил Идалгир, — мы своими глазами видели, что полководец Андус умер. Его и тело ветеринара Соболева при нас же куда-то увезли. Правда, Лариса?
Лицо медсестры вытянулось и побледнело, а на глаза мигом навернулись слезы. А когда рыжая кивком подтвердила слова мага, девушка и вовсе закрыла лицо руками.
— Убит?? Его все-таки убили? А почему он… — она ткнула пальцем в Идалгира, — Почему он не смог спасти алхимика? Нет, доктора! Доктор же… он гениальное открытие сделал! Он лекарство для животных новое изобрел! Чудодейственное! Он мог продлить жизнь кошке до тридцати лет… и она прекрасно при этом выглядела. Словно испила эликсир вечной молодости. Доктор Соболев не успел запатентовать свое изобретение! Вы не представляете, каким гениальным был этот человек в нашем мире. Алхимик, как там его, Ромпус… Добрейший человек! А теперь весь город остался без такого врача! Почему ты, рожа синяя, его не вылечил? Лучше б меня убил, а алхимика… может, он бы и тебе, мужлан неотесанный, с помощью своего философского камня б человеческий облик вернул. А ты тупица!
Опять Марина истеричничала, а ее гневные тирады, состоящие лишь из оскорблений и обвинений, ранили в самое сердце. И где только отыскался мужчина, способный не просто терпеть нервные выпады, но и любить это вспыльчивое существо. Но, самое обидное, Марина была права. Философский камень пытались создать маги и алхимики многих миров. Где-то исследователей сжигали на кострах, предавали их рукописи забвению, где-то, наоборот, работу над камнем вели в строжайшей секретности, а из просочившейся информации становилось ясно, что результат всех проведенных опытов нулевой. И надо ж было ссыльному алхимику в полностью лишенном магии мире изобрести панацею от всех бед. Окажись в руках Идалгира философский камень, он с легкостью вернул бы себе человеческий облик. А теперь лаборатория опечатана, все лекарства возьмут на исследование и истратят на бессмысленные экспертизы. Интересно, что скажут, когда обнаружат пробирку с сильнейшим магическим артефактом? Может, это и есть то самое вещество, о котором писал свою диссертацию ссыльный алхимик, назвавшись Соболевым. Диссертацию, что Идалгир собственноручно вчера чуть не спалил.
Так, пока ночь, есть шанс добраться до лаборатории и выкрасть диссертацию. Если там, действительно, описывается создание философского камня, то Идалгир не зря провел все это время в Челябинска. Маг, ничего не желая видеть и слышать, пулей вылетел из квартиры. Путь к клинике он уже выучил, и мог дойти туда даже пешком, пускай это и займет уйму времени. Но сокровище, ожидавшее там в тумбочке, стоило того.
— За что ты его так? — тихо спросила Лариса, когда дверь захлопнулась за спиной мага. — Он лечит только живых, как и любой доктор. Он хотел и Соболева вылечить, но… он уже был мертв. Понимаешь, Идалгир — не некромант, он обычный боевой маг, исцелять умеет весьма посредственно. Его невеста, Офелия, возможно, и спасла бы ветеринара, ой, то есть, алхимика. Но она в Вейлинге. И больше не упоминай при нем о цвете кожи, ладно? Это очень его задевает. Мы и так сегодня его сильно достали.
— А почему? Вообще, кто он? Он же не такой, как все? Где находится Вейлинг? И как тебя зовут? — у Марины было очень много вопросов. — Ты тоже из другого мира?
— Я Лариса Каргаполова, — спокойно ответила ей девушка, взяв несчастную медсестру за руки, — программист из одной бухгалтерской фирмы. А Идэ… как бы тебе объяснить?
— Говори как есть!
— Тогда он попросту вылез у меня из монитора, пока я была на работе. Игровой персонаж одной фэнтези-стратегии. Амбициозный юноша, пожелавший безграничной силы и в итоге лишившийся красоты…
— Да ну, — возмутилась Марина, надув губы, — физиономия у него смазливая. Будь она еще нормального цвета… девки бы к нему в очередь стояли.
— И стоят, если почитать форум поклонниц 'Тайн Вейлинга', - улыбнулась Лариса, — даже такой он им нужен в личное пользование. Но я сдуру сказала Идэ, что он виртуальный, выдумка программистов. Естественно, это чуть не убило его. А тут еще твои поминания 'синей рожи'… Весь набор комплексов разом всплыл! Он так переживает, что Офелия, его невеста, бросит. Это замечательный человечек!
Марина кивнула и расплакалась. За доктора ли, за свою ли глупость, или просто растрогалась краткой историей мага из фантастического мира.
— Позвони мужу, — настойчиво попросила Лариса, — Наверняка, весь город в поисках тебя переворошил. Только про рану ни слова, будто ее и не было. Скажи, что у подруги ночевала, назови мой адрес и мое имя, если он будет домогаться. Прикрою.
— Нет, не надо беспокоиться, — отмахнулась медсестра и побрела в жилую комнату, — я ему сказала, что Соболев вызвал помочь с экспериментом.
— Как знаешь… но утром по радио сообщат об убийстве в клинике…
— Я в шесть часов домой поеду, — парировала Марина, — и спасибо за все.
— Угу, — кивнула Каргаполова и, сняв с вешалки потрепанную белую куртку, обернулась, чтобы встретиться взглядом с медсестрой: — а я пойду Идалгира приведу, пока он снова не попал в неприятности. Этот мир слишком жесток для его сказочной натуры.
***
Высокий блондин в помятой черной куртке, еще недавно бывшей одной из самых стильных его вещей, а теперь представляющей собой бесформенное нечто, одиноко сидел на скамейке в центральном парке и проверял все карманы. Досада не сходила с его лица, будь он воспитан в этом мире, он уже не раз проклял бы всех, кто встретился ему сегодня на пути не самыми цензурными словами. Но в его родном Пируасе так попросту было не принято, да и бранные слова не подобало использовать в своей речи одному из первых людей государства. А Андус считал себя будущим правителем родного мира.
Оказавшись в грязи, побежденным и лишенным последней возможности завоевать драконов, он чувствовал, как жизнь его подходит к концу, как судьба издевается над ним, а боги смотрят свысока и глумятся: сиротина, крестьянский сын, пускай и способный маг и талантливый в Пируасе полководец, ты захотел слишком многого.
