Лев Жаков - Бешенство небес
– Сдох.
Команда зашумела. Увидев, что капитан наконец заметил ее, Гельта попятилась вдоль борта. Моряки стали поднимать мертвые тела, намереваясь выбросить их в облака, а принцесса, сама только что собиравшаяся прыгнуть туда, но так и не нашедшая в себе сил сделать это, отступала, в то время как капитан с ухмылкой шел за ней.
– Куда, госпожа? – весело позвал он. – Не бойся! Мы доставим тебя к брату живой и здоровой! Других указаний насчет тебя он не давал. Два этих... этих твоих воздыхателя зарезали друг друга – значит, проведешь ночь в моей каюте. Со мной. Эй, кто там, придержите-ка ее!
Гельта побежала, и тут судно накренилось. Ухватившись за ограждение, девушка присела; трое устремившихся в погоню моряков упали. Спереди донеслись крики, и тут же, заглушив их, коршень накрыла волна оглушительного дробного треска – впереди одна за другой ломались доски.
– Что там?! – взревел капитан с кормы.
Принцесса сжалась под бортом, расширенными глазами глядя вперед: круша палубу и переборки «Желтой смерти», на эфироплан накатывало облачное колесо гаераков.
* * *– С гонцом господина Кокачина на борту нам будет легче добраться до Рогача, – заверил Тео, ставя ногу на опущенный с борта «Дали» легкий трап и поворачиваясь к оставшимся на вельботе. – Ну или до того, что от него осталось.
Он полез вверх, но остановился, когда Тулага произнес:
– Мы плывем не на Рогач.
– А куда, мой пират? – учтиво спросил Смолик, приподняв бровь.
– Через Боранчи, – ответил Гана. – За Гельтой.
Тео, ни слова не говоря, полез дальше, за ним стали подниматься моряки.
– Нет, – крикнул капитан сверху. – Думаю, ты ошибаешься, пиратик.
Когда подошвы его сапог опустились на палубу, Арлея уже стояла перед капитаном, а рядом топтался взволнованно сопящий Траки Нес.
– У нас новости, – объявила девушка, и Тео спросил:
– Эфиропланы Рона?
– Откуда знаешь? – удивилась она, протягивая подзорную трубу.
Поглядев в ту сторону, где за границей мелкооблачья стояло несколько кораблей, Смолик пояснил:
– Посланник Чиораны Третьего на Салионе, мистер Кокачин, мой старый... старый друг. Похитители должны были доставить принцессу ему, а он – переправить ее дальше, к его превосходительству Чиоране. Но эрзы в последний момент убили тхайцев и смылись, прихватив красавицу. Должно быть, везут ее теперь к Стоячим облакам. Что у вас?
Когда он договорил, Гана уже стоял рядом, а трап скрипел под тяжестью взбирающегося Эрланги.
Арлея произнесла, обращаясь к обоим бывшим пиратам:
– Корабли Рона, два шержня, драйер и скайва, стали неподалеку от «Быстрого». Мы видели, как они обмениваются сигналами, потом наш боцман перевел их мне: капитану Геру приказали прибыть на борт скайвы его величества. От «Быстрого» отплыл вельбот с Аблером и матросами. Я видела в трубу. Капитан поднялся на борт, его встретил имаджин, капитан охраны, и проводил куда-то вниз. Потом Аблер вернулся на драйер. Кажется, целый и невредимый. Надо полагать, король расспрашивал его о чем-то.
– А связаться вы с ним пытались? – спросил Тео.
– Они сами дали сигнал. Сообщили лишь, что все в порядке. Любые их сигналы будут видны и на кораблях его величества, поэтому, наверное, Гер не хочет откровенничать. А потом, уже перед самым вашим появлением, от скайвы отошла лодка, в ней сидел король с имаджином и матросами. Они подгребли к одному из шержней, с него спустили два вельбота. Кажется, имаджин пересел на один из них. Я не понимаю, что там происходит. А как на острове?
Тео вкратце описал произошедшее на Салионе и добавил, что вскоре прибудет гонец господина Кокачина.
– Он не нужен нам, – перебил его Тулага. – Мы плывем за Гельтой.
Смолик покачал головой.
– Хочешь принцессу? – спросил он, ласково улыбаясь. – Но больше никто из нас не хочет ее, даже я. Команда? Капитан Гер? Хозяйка? Никому она не нужна. Ну так отправляйся за ней – и дело с концом.
– Тогда я возьму бронга, – ответил Гана.
Траки Нес попытался заговорить, но тут над палубой прозвучал тонкий переливчатый звук.
– Что ты делаешь, пират? – удивленно воскликнул Тео, и все, кто стоял возле борта, воззрились на преторианца.
– Ничего. – Гана недоуменно оглянулся, склонил голову и посмотрел на свою грудь. – Не понимаю...
Потянув ворот рубахи, он осторожно достал висящий на шнурке свисток, напоминающий те, какими иногда пользовались надсмотрщики с плантаций: короткий стерженек с двумя отверстиями. Но не деревянный – из необычного темного камня.
– Это дудка, которую мне в провале дал Молчун, – растерянно произнес Гана. – Манок.
– Так объясни, пират, ради Пасти Небес, почему этот манок свистит сам собой?! – вскричал Смолик, хватаясь за меч. – Или это какой-то трюк, а?
Гана перекинул шнурок через голову и поднял дудочку на ладони. Сомнений не было, свист доносился из нее. И звучал он все громче.
– Что-то мне напоминает эта музыка... – пробормотал вдруг Тео, опасливо озираясь, и в этот миг облака за бортом громко зашелестели.
Над морем всплыла большая прозрачная медуза.
– Так я и знал! – взревел Тео, пока остальные удивленно пялились на нее. – Квази!
Успев заметить, что из-за мачты, опираясь на самодельный костыль, ковыляет Фавн Сив, Гана вместе с остальными отшатнулся.
И выхватил из кобуры крон.
Внутри медузы переливался свет. Бесшумно скользнув над бортом, она взмыла выше, но тут же опустилась, двигаясь быстро и плавно. Казалось, существо не парит, но течет, струится по воздуху. В тускнеющих лучах светила невозможно было определить границу, где заканчивалось это создание и начиналось окружающее пространство: края были размыты, будто состояли из тумана.
– Эй, не прикасайся ко мне! – крикнул Смолик, но было поздно: медуза обхватила его щупальцами. Вскинув крон, Тулага выстрелил. Лучистый дротик прошил бок существа, как раскаленная спица – масло, вышел с другой стороны и унесся в холодное вечернее небо. Свет внутри медузы заклубился, свернулся несколькими смерчами и стек вниз по щупальцам, часть которых уже подняла в воздух отбивающегося Тео, – и теперь другая часть обняла Гану за плечи. Ему показалось, что его сжали великанские пальцы, состоящие из воды. Тулага задергался, пытаясь высвободиться, но щупальца подняли его выше и вслед за Теодором де Смолом втянули внутрь прохладного тела – в переливающееся световое облако.
Смолик открыл глаза, увидел лица над собой и, будто за мачту, ухватился за толстую ногу Эрланги. Перебирая по ней руками, капитан сел, потом кое-как выпрямился.
– Это конец...
Арлея увидела бледность, разлившуюся по обычно розовощекому, пышущему здоровьем лицу капитана. Перевела взгляд на Гану, который наконец тоже сел, вновь посмотрела на Тео, после чего подняла голову. Медуза покинула место в десятке шагов над палубой, где парила все это время, и плыла прочь, опускаясь, чтобы нырнуть в облака. Свет ее затухал, существо все труднее было разглядеть на фоне окружающего.
