Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями
И открыл глаза.
Раздался стук в дверь и, распихав стражу, в комнату, как порывистый ветер, влетел Мольх.
- Ваше величество! - склонился над королевским ложем, - Нам надо поговорить с глазу на глаз! Есть план!
- Мы пытались попросить его подождать, но он... - открыл рот гвардеец.
Король приподнялся на кровати, ошарашенно поглядел по сторонам, потом с облегчением вздохнул и упал на подушку, вытирая со лба холодный пот.
- Конвой, вон! Панкурт! Ты мог бы постучать, пока я оденусь! Ладно, сам разрешил. Но впредь - по установленной форме! Так... - шмыгнул носом, - Ну-ка иди сюда!
"Твою гвардию! Зажевать забыл!" - кольнуло сыскаря.
- Насморк подхватили, Ваше величество? - посторонился Мольх.
- Зубы мне не заговаривай, Панкурт. Подойди сюда! - рыкнул Ровид, - Я же просил не пить хотя бы сейчас!
- Мой король, это в интересах следствия! Честное слово! - оправдывался граф, деликатно пытаясь разжать пальцы короля, намертво вцепившиеся ему в воротник.
- Горе мне! Дочь-жаба, сыскарь-пьяница, срыв свадьбы. За что, за что?! - с отчаянием произнёс Ровид, тряхнул Мольха и разжал пальцы.
Во взгляде короля было столько неподдельного отчаяния, боли и надежды, что только он, Панкурт Мольх, и никто другой, сможет помочь в беде. Сыскарь про себя поклялся, что не разочарует своего господина, практически отца.
- Ваше величество, успокойтесь! - усадил на кровать короля сыщик, - Я позволил этому делу зайти слишком далеко, но следствие успешно продвигается. Не пройдёт и двух суток - вы увидите свою дочь. Я приложу все усилия! У меня есть план, но нужна помощь.
- Всё, что в моих силах! Что от меня требуется?
- Итак, мой король, мне надо тщательно осмотреть комнату вашей дочери, допросить прислужницу, которая последний раз её видела.
- Кто тебе не даёт? Иди и делай!
- И ещё. Это будет несколько необычная просьба, но я настоятельно прошу разрешение на обыск комнаты Ксандо. Это княжеский герольд, вы его видели.
- А, этот горлодёр и литаврист. Как же, встречал нас с дочерью. А что случилось, Панкурт? Тут уже сложнее. Мне придётся говорить с Гинеусом, и нужны веские причины. Просто так князь рыться в вещах своего личного глашатая не даст.
- Видите ли, это пока только подозрения, не принимайте близко к сердцу, но я имею веские причины полагать, что Ксандо как-то замешан в колдовстве.
Брови короля поползли наверх.
- Что-о-о?! Не может быть! Панкурт, дорогой мой, ты шутишь?
- Никак нет, Ваше величество. Но есть пара улик. Я обещаю, что раскрою их все, если догадки подтвердятся. В общем, мне нужно, чтобы вы убедили Гинеуса удалить Ксандо на часик-другой из замка и разрешить мне в присутствии свидетелей обыскать его покои.
- Ну и задачи ты мне ставишь, Панкурт, - вздохнул король, - Многое приходилось делать, но чтобы так...
- Давите на предстоящую свадьбу, мой король! Нет Тестверы - нет и свадьбы.
- Я, конечно, не последний король в этом мире, но в чужом княжестве свои порядки устанавливать не могу. Ладно, поговорю, раз это ради дочери.
- Ваше величество, я слышал, Гинеус без ума от страусов. Может, как-то начать с них, а потом плавно перейти к делу?
- Именно! Он обещал показать мне ферму. Но это уже не твои заботы, - рыкнул Ровид, - Сейчас оденусь и пойду с ним разговаривать. Делай своё дело.
- И ещё один момент, последний. Ваше величество, как вы знаете, сегодня двести пятьдесят один год со дня основания Верузии.
- Да знаю я, знаю, - помрачнел король, - как же не хочется идти на эту пьянку. На сердце тяжело, о Тествере думаю, а придется натужно веселиться. Тьфу!
- Я именно об этом. Ваше величество, попросите Гинеуса, после того как все рассядутся за столом, поменять меня и Блоднека с кем-нибудь местами.
- Это еще зачем?
- Нужно, Ваше величество! Поверьте, от этого зависит успех нашего дела. Сыновей Гинеус пусть поменяет местами друг с другом, ну и меня с кем-нибудь.
- Ничего не понимаю. Но если ты так говоришь, разумеется, попрошу.
- Меня и Блоднека сегодня собираются отравить. Именно на торжественном ужине. Готов биться об заклад, что третьего подозреваемого мы найдем прямо на ужине.
- Отравить. Ох, Праматерь! Те же выродки, что Тестверу околдовали? Только что значит третьего? Первый, положим, Ксандо. А второй тогда кто?
- Второй... Хм, не хотелось бы пока называть его имя. А впрочем... Это Сурдан.
- Что-о-о? - на голове Ровида зашевелились волосы? Сурдан?
- Я нашел кое-что в подземелье, явственно на него показывающее, но об этом скажу после ужина.
- Слушай, граф, - замялся Ровид, - а может пусть Блоднек сидит, как сидел? Ну, отравят его и всего делов. Так даже лучше будет. Он же до сих пор не знает, что его отец собирается сделать наследником и отдать за Тестверу Кадроша. А потом скандал будет. Они так утомляют, эти скандалы.
- Ни в коем случае, - замотал головой сыскарь, - мне не жалко Блоднека. Я хочу посмотреть на реакцию отравителей, если они будт в зале.
- Ладно, - махнул король, целиком тебе доверяюсь мой мальчик. Завтракать-то придёшь?
- Нет, ваше величество, я уже позавтракал.
- Знаю я твои завтраки! Ещё раз повторяю, - погрозил кулаком Ровид, - Не пить!
- Ни капли! - замотал головой Панкурт.
И тут же подумал: "Надо петрушки в потайной мешочек припрятать".
Король тяжело вздохнул, что-то вспомнил, достал из прикроватного шкафчика кристалл зова. Глаза округлились.
- Ах ты ж, Праматерь! Как же я не услышал?! Четыре пропущенных зова от головы Киоса Горбина!.. По пустякам он не беспокоит. Не хватало мне ещё проблем в Гардарии! Панкурт, всё, действуй! Жду через час в малом зале.
***
Выяснить, кто помогал принцессе Тествере отойти ко сну в ту роковую ночь и послать за ней, не составляло ровно никакого труда. Через десять минут Мольх, пройдя лабиринты коридоров, спустился в гостевую комнату дочери короля и ждал свидетельницу.
Сыщик пришёл один, и сразу заметил у двери высохшие разводы от разлитого вина. "Странно, что не заметил их раньше". Король связался с главой Киоса, а после пошёл к Гинеусу улаживать вопрос с глашатаем. Остальные ещё либо спали, либо занимались своими делами. Словом, Панкурт решил никого больше не звать. Жабу предусмотрительно отнесли в одно из многочисленных подсобных помещений, стараясь не попадаться на глаза королю. Та лишь квакала, трясла всеми лапами и норовила выпрыгнуть из клети.
Наконец, в дверь робко постучали. Появилась молодая девушка в чепчике, из-под которого выглядывали светлые кудри. Подойдя к сыщику, она поздоровалась, поклонилась и замерла в ожидании.
- А, это ты, Марта, - узнал сыскарь, - Говорят, последняя видела дочь короля?
- Да, граф, - испуганно посмотрела девушка.
- Проходи, садись. Расскажи по порядку всё, что помнишь, - попросил Мольх.
