Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8
По завершении процедуры Поль присоединился к шеренге участников, которые гуськом направлялись к выходу в стене и далее вниз по наклонному туннелю. Он двигался словно во сне. Все его поступки подчинялись некой алогичной модели, которую он сам для себя придумал. Ощущения, преломляясь сквозь представленный им образ себя, больше не беспокоили Поля. Его даже не заботило, замечают ли другие кандидаты уродливые метаморфозы, происходящие с ним.
Туннель шел уступами, в нем витали сладковатые ароматы. Стены были покрыты живой сетью бледных огоньков. Глянцевый пол сверкал влагой.
Кандидаты долго спускались вниз, затем вышли в маленькую комнату и встали кругом около обыкновенной, ничем не примечательной каменной глыбы кубической формы. Помещение было усыпано цветами, которые источали приторно-сладкий запах, заполнивший все пространство; воздух казался густым и липким, как сироп.
Слова, произнесенные в этой комнатушке, тяжелым молотом обрушились на уши. По телу Поля прокатилась теплая волна, сердце учащенно забилось в груди. Голова закружилась, перед глазами поплыли круги. Впрочем, даже если потерять сознание, падать тут некуда, в такой тесноте стояли участники. Впоследствии Поль осознал, что в это время он прекратил сопротивляться подсознательным тенденциям; в его памяти образовался полный провал — вплоть до того момента, пока он не обнаружил, что сам произносит речь.
Похоже, здесь у него возникло совсем иное видение, которое подавило все остальные чувства. Сердце учащенно билось, готовое выпрыгнуть, Поль тяжело дышал. Он увидел, что кандидаты, стоявшие с ним прежде бок о бок, удалились и стали едва различимы. Аромат цветов заметно ослаб и теперь практически не улавливался, словно шел издалека.
Закончив монолог, Поль наклонил голову и заметил, что его мантия стала влажной. Затем он ощутил невероятную ширину своих плеч, бочкообразную форму груди. Неудивительно, что его одежда промокла!..
Что это — просто иллюзия? Поль всмотрелся в ближайших участников. Занятые самосозерцанием и захваченные собственным водоворотом чувств, они не обращали на него ни малейшего внимания.
Он медленно поднял правую руку. Просунув ее под плащ, стал лихорадочно ощупывать одежду под мокрым пятном на мантии. Его неуклюжие пальцы неожиданно натолкнулись на упругие, жесткие уплотнения. Он начал осторожно ощупывать каждое утолщение. Казалось, все тело от пупка до шеи покрыто шрамами и рубцами.
Поль высвободил руку и бессильно опустил ее. Подняв глаза, он заметил, что Ларик внимательно разглядывает его. Едва их глаза встретились, Ларик немедленно отвернулся.
Выйдя из комнаты, кандидаты попали словно в продолжение того туннеля, который привел их в тесную душную комнатушку. Новый туннель, как и предыдущий, шел вниз в том же направлении.
Передвигаясь, Поль старательно контролировал свое дыхание, иначе легкие норовили работать, как кузнечные меха.
Между прочим, становилось все холоднее, а следующее помещение оказалось больше и просторнее других. Его пол был устлан зеленоватым камнем. С потолка на цепях свешивалась старинная масляная лампа. От звука слов ее пламя вздымалось к потолку.
Теперь это случилось с левой ногой. В тот момент, когда началось покалывание, Поль уже знал, что произойдет дальше. И все-таки совсем пал духом. Нога удлинилась и отяжелела. Приходилось неуклюже переваливаться, до боли выпрямляя одну ногу и держа согнутой вторую. Как Поль ни старался отогнать тревожные мысли, чудовищные превращения лишь усиливались по ходу ритуала.
По пути к следующей станции по относительно ровному просторному коридору ему предстало множество загадочных видений. Он даже боялся опереться рукой о стену — то там, то здесь проглядывало звериное лицо, похожее на маску, соблазнительно манила женская грудь, цвел роскошный цветок или важно расхаживала экзотическая птица.
Поддавшись диковинным галлюцинациям, Поль совсем сбился с толку и даже не представлял, что их может ждать в следующем помещении. Вокруг медленно проплывали зодиакальные животные. Едва он сосредоточивался на одном из образов, как тот мгновенно распадался на калейдоскоп других видений. Поль махнул рукой на все и перестал замечать окружающее. Почти с благодарностью он воспринял пощипывание в правой ноге — по крайней мере хоть можно передвигаться без особого труда.
Теперь он шел вслед за остальными, осторожно переступая по бесконечным ступенькам огромными ногами. Процессия втянулась в очень темное помещение, где сталактиты и сталагмиты сливались в единую серебристую колонну. Ларик подвел к ней претендентов и расположил их по кругу.
Мозг Поля мгновенно прояснился. В него закралась тревожная мысль: а что же в действительности с ним происходит и как долго еще продлится церемония?
Видения и образы начали таять и рассыпаться. Только серебристая колонна гордо и величественно блистала в темноте, будто излучая силу. В ее свете сознание Поля прояснилось. Он вытянул вперед свои массивные ручищи и внимательно оглядел их. Где он мог видеть раньше подобные лапы?
Затем его руки упали безвольно по швам — он вспомнил. Эти руки — точная копия тех, которые были у чудовищных тварей там, за Вратами, в загадочной стране снов.
Что это значит? Почему кошмары воплощаются во время вроде благородного обряда посвящения? Не о таких ли метаморфозах предупреждал Ларик? А может, за этим кроется кое-что еще?
Поль поднял руку и дотронулся до лица, осторожно ощупал каждую черточку. Вроде ничего не изменилось, и в тоже же время…
Внезапно острая боль пронзила его живот. Спазма заставила согнуться. Непроизвольно Поль наклонился вперед и обхватил грудь руками. И в этот момент Ларик вновь заговорил, но теперь совсем другие слова. Ремень вдруг врезался в плоть, пришлось его расстегнуть; тут же раздался треск лопнувшей под мантией одежды.
Когда боль отпустила, начал увеличиваться объем таза, бедра расширились и искривились. Теперь Поль с большим трудом сохранял вертикальное положение. Казалось, спина сгорбилась, и эта чудовищная кривизна влекла его к земле, требовала опоры на четыре конечности.
Он поневоле упал на руки. По ногам разлилась тупая боль.
Затем все померкло в полном безразличии. Секунды рационального мышления и трезвости иссякли, их сменила вереница видений и воздействия силы. Время текло неуловимо. Мысли кружились в круговороте повторений, почти бессознательно он сам произнес заученные фразы. Когда они снова двинулись в путь, Поль в забвении последовал за остальными, почти припадая к земле и неуклюже передвигая одеревеневшими ногами.
