Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники
Ллиана: принцесса «высоких эльфов» Элианда.
Маерханнас: регентша эльфов Элианда, жена Динриса.
Махеолас: послушник.
Морврин: король эльфов Элианда.
Пеллегун: сын короля Кера.
Тилль: «зеленый эльф», следопыт.
Фрейр: варвар, сын Кетилла.
Цандака: сутенерша-гоблинка.
Вступление
Все куда-то исчезло. Ни шума, ни криков, ни движений. Не было больше и света. Тишина и темнота были такими неправдоподобными, что Ллиане показалось, что она уже умерла, и у нее мелькнула мысль, что смерть не причинила ей никакой боли.
Так значит, это и есть смерть? Это пустота, безмолвие и темнота? Она медленно вытянула ноги и провела ладонями по каменистой поверхности, на которой лежала, почувствовав при этом, как смещается земля и как катятся круглые камешки под ее пальцами. Движение причинило боль во всем теле; благодаря боли она поняла, что все еще жива. И получила подтверждение этому еще и благодаря тому, что вскоре начала чувствовать запах серы и селитры. А еще стала ощущать землю на коже своих ладоней и различать какие-то приглушенные звуки, доносящиеся откуда-то издалека.
Глаза привыкли к темноте, и темнота перестала быть непроницаемой. Ллиана не решалась повернуть голову. В том ограниченном поле зрения, которое имелось у нее сейчас, она рассмотрела неровные стены подземного туннеля, топорно вырубленного в скале, а также светлую линию деревянных столбов, используемых для поддержки свода. Неожиданно откуда-то подуло, и ее окутало облачко густого дыма — едкого, обжигающего, густого, как грозовая туча. Затем это облачко рассеялось — так, как будто его унесло отсюда далеко-далеко потоком воздуха. Резкие вспышки с регулярными интервалами освещали весь туннель, и Ллиана при этих вспышках различала какие-то тени — тени жестикулирующие, гротескные, тянущиеся вдоль неровных каменистых стен.
К Ллиане, лежащей в этой темной подземной галерее, словно труп, стали мало-помалу возвращаться воспоминания о событиях последних часов.
Битва.
Тысячи орков и гоблинов, которые притаились на опушке леса и приготовились напасть на войско эльфов, движущееся перед ними в высокой траве долины Каленнан. Подросток-человек по имени Махеолас, шагающий среди монстров не видя их, а затем внезапно схваченный их когтистыми лапами. Отдаленное изображение ее матери — королевы Арианвен, — стоящей среди своих сородичей. Рядом с ней — лицо Ллава Ллева Гиффа, безымянного ребенка. Отвратительное лицо, перекошенное от трусости. Затем — отчаянное бегство этого ее никудышного товарища, когда она начала выпускать наугад одну стрелу за другой в темную массу воинов-гоблинов. Подвеска в виде дощечки с руной тиса, которую она поспешно прикрепила к своей стреле, прежде чем выпустить ее поверх деревьев в сторону равнины… Ее подвеска. Руна тиса, символа смерти и возрождения, обладала мощными чарами. Ее на шею Ллианы повесил сам друид Гвидион. Он сказал при этом, что, пока она ее носит, с ней ничего плохого не случится. Но теперь-то подвески с ней не было.
«Битх ютан юнсметхе треов,
Хеард, хрюстан фаест, хирде фирес,
Виртрюмюм юндервретхид, вин он этхель».
«Тис — дерево с грубой корой.
Он крепкий и проворный в земле, с цепкими корнями.
Защитник пламени и радости в жилище».
Символ смерти и возрождения… Может, именно это с ней и произошло? Может, она умерла в этом подземелье и затем — только что — возродилась?
После того как Ллиана выпустила свою последнюю стрелу, она попыталась проскользнуть между рядами врагов и присоединиться к своим. Охотница изо всех сил метнула кинжал в монстра, попытавшегося ее остановить, а затем, поддавшись панике, бросилась наутек, как это ранее сделал Ллав. Она побежала к ближайшему укрытию, которое было похоже на пещеру, но в действительности оказалось входом в одну из очень длинных подземных галерей. Монстры прорыли их во множестве, чтобы незаметно добраться до опушки леса.
О том, что произошло затем, у нее не осталось в памяти четких воспоминаний: только лишь отдельные изображения, звуки, малопонятные эпизоды. Она легла на пол — это Ллиана помнила точно, — и затем в подземную галерею ворвалась вопящая толпа. Крики. Шум битвы. Удары. На нее кто-то наступил. Она почувствовала, как ярко вспыхнул огонь, а затем раздался оглушительный шум — как будто одновременно рухнули наземь сто огромных дубов. Подул сильный ветер… Может, как раз в то время, когда начался весь этот бедлам — вопли, топот сотен ног ужасных существ, спасающихся с поля битвы, — она и умерла? Это бы ее не удивило. В подобной ситуации можно было погибнуть хоть сто раз… Однако, насколько она помнила, Гвидион никогда не говорил, что кто-то может возродиться в том же самом виде, кроме богов. А она ведь никакой не бог…
Эльфийка медленно оторвала щеку от земли и, затаив дыхание настолько, насколько смогла, постаралась заметить, не движется ли кто-нибудь неподалеку от нее. Ничего так и не заметив, она наконец-то осмелилась повернуть голову и посмотреть в противоположную сторону — туда, где, по ее предположению, находился выход из подземной галереи. В десяти першах от нее какие-то фигуры суетились вокруг очага с раскаленными углями. Колышущийся в ритме бьющегося сердца свет порождал на стенах галереи живых существ. Ллиана долго рассматривала эти картинки, пытаясь понять, что это за нечеткие силуэты — какие-то сгорбленные существа на согнутых ногах, не похожие ни на одно из существ, о которых она хоть что-то знала, — и определить, чем они сейчас заняты. На огне очага стоял черный, как ночь, котел, из которого валил едкий черный дым, заполняя подземную галерею. При помощи половников с длинными ручками силуэты черпали из котла густую дымящуюся жидкость и методично поливали ею что-то похожее на огромную стену. Стена представляла собой завал, который перекрыл вход в подземную галерею, отрезав ее от леса, земли эльфов. Ни лучика света не пробивалось снаружи через завал, который эти гротескные существа таким странным образом укрепляли.
Смекнув, что монстры целиком поглощены этой своей работой, Ллиана с превеликими предосторожностями поднялась и, сев на корточки, внимательно осмотрелась, чтобы понять, нет ли вокруг нее кого-нибудь еще. Она теперь видела в темноте уже достаточно хорошо для того, чтобы различить горы различного оружия, брошенного монстрами во время их панического бегства. Однако она увидела не только оружие: на земле валялись и тела, много тел, и это были трупы не орков и не гоблинов. После того как она потеряла сознание, битва, похоже, докатилась сюда. Сердце девушки сжалось при мысли о том, что эльфы, возможно, дошли до того места, где она сейчас находилась. Заметили ли они ее? Или же их всех убили, когда они попытались унести ее наружу?
