Андрей Плеханов - Перезагрузка
– Все-таки разберись с временами. Этого всего еще не было, и, стало быть, это не прошлое – это будущее, к тому же гипотетическое.
– Да, для данного момента это – будущее… – Игорь неопределенно помахал рукой. – Но будущее неминуемое. Это произойдет обязательно, если не вмешаться сейчас. А знаешь, что будет с тобой? Тобой лично? Одна из групп креаторов, называющая себя "Упыри", станет травить тебя – изощренно, по-садистски. Через два дня, 29 мая сего года, "Упыри" ограбят счет, на котором лежат деньги твоего телевизионного проекта – само собой, обвинят в этом преступлении тебя и с этого момента твоя работа на телевидении, считай, будет закончена. Из шоу тебя выпрут и отправят в бессрочный отпуск. Чтобы добить твою репутацию окончательно, "Упыри" смонтируют и пустят в прямой эфир ролик, где ты скачешь в своем шоу голая. Вся страна полюбуется на твое непристойное поведение. Здорово?
– Ты меня запугиваешь, – упрямо сказала Мила. – Напридумывал черт знает чего, и хочешь, чтобы я в это поверила.
– Поверишь. Поверишь, когда я расскажу до конца. Слушай дальше: все твои злоключения на телевидении – только цветочки. Настоящие неприятности начнутся позже. В тебя влюбится один из "Упырей" – некий Вадим Дмитренко, косноязычный, но симпатичный обалдуй. Пользуясь тем, что ты напилась в стельку, он притащит тебя к себе домой…
– Я не напиваюсь в стельку.
– Напьешься. Будет это очень скоро, 4 июня.
– И что? Сексом с ним будем заниматься?
– До этого не дойдет. Не успеет дойти. В квартиру ввалятся остальные "Упыри" – Алекс и Костян… Извини за подробности, Мила… я скажу тебе честно – садист Костян страшно изобьет тебя. Кровоизлияние в мозг, переломы ребер и плеча, отек почек – такой вот грустный набор, трудносовместимый с жизнью. Но и это еще не все. Алекс и Костян накачают тебя наркотиками и повезут в лес с целью совершенно прозаической – убить и закопать.
– У меня есть защитник, – перебила его Мила. – Принц Англии. Он говорит, что спасет меня в любой ситуации.
– Принц Англии – это я.
– Ты?!
– Я. Могла бы и раньше догадаться.
– Так-так! – воскликнула Мила, вскочила на ноги, уперла руки в боки, пронзила Игоря гневным взглядом, мгновенно забыв, что только что уповала на Принца как на защитника. – Вот, значит, откуда ты все знаешь? Подглядываешь за мной? Шпионишь?!
– Подглядываю. И не просто шпионю – из кожи вон лезу, чтобы тебя не убили, моя ненаглядная.
– Почему же ты допустишь, чтобы меня так избили?
– Так сложатся обстоятельства. Я все-таки успею тебе на выручку в последний момент, спасу тебя. Потом вылечу тебя. Но это будет только короткой передышкой, потому что дальше я начну настоящую войну.
– С "Упырями"?
– Со всеми креаторами. К этому времени все они собьются в одну бандитскую группировку – со своим паханом, со штабом, даже с боевой бригадой. И я пойду "мочить их в сортире".
– Один против всех?
– Лучше бы один… Я прихвачу с собой тебя, Милка.
– Это еще зачем?
– Дурость моя, тупая самоуверенность, самолюбование… – Игорь стукнул себя кулаком по лбу. – Много чего я наворотил, слишком уверовал в собственную удачу…
– Ну, и чем все это кончится?
– Я убью их всех. Но ты… Ты тоже погибнешь. Извини, Мила. А потом окажется, что жертва была напрасной. В сети обнаружатся новые креаторы.
– И это всё?
– Всё.
– Ты меня не убедил, – заявила Мила. – Не понимаю, почему я должна верить в эту бредятину.
– Потому что все это было, произошло в действительности. – Игорь прикрыл глаза, устало провел пальцами по векам. – Боль, ужас, ненависть. Море крови… Я думал – победителей не судят. Я поставил на кон всё – в том числе и наши с тобой жизни. И не победил. И тогда я сам судил себя – не победителя – и вынес приговор. Все должно быть переиграно, пережито, переделано по-новому. Это решение далось нелегко – большая часть пути была уже пройдена, теперь придется начинать все по-новому. С новой отправной точки. Проще было бы добить тех, кто остался, но… Я не смог смириться с твоей смертью, Мила. Это из-за тебя я вернулся сюда. Ты жива. Не представляешь, как я счастлив видеть тебя живой… Живой…
Он подошел к Милене, погладил ее по волосам, пальцы его едва заметно дрожали. Она подняла голову и встретилась с его взглядом. Никогда она не видела в его глазах такой любви и в то же время такой смертной тоски.
– Ты жива, Милка, – шептал Игорь. – Просто не верится, что ты жива, ведь ты умерла у меня на руках. Чертов Грызун застрелил тебя…
И тут ее прошибло. Он поняла, что все, что он говорит – правда, и не важно, когда это произошло, в отмененном прошлом или несостоявшемся будущем. Все времена сплавились в для нее в этом моменте – остро настоящем, живом, почти невыносимо чувственном. Когда-то Игорь перечеркнул своей смертью все несуразицы, связанные с существованием бога в человеческом теле. Но беда позвала его, и он воскрес – восстал из праха, пришел. Пришел к людям. Пришел к ней, к Миле, чтобы спасти.
– Ты воистину всемогущ, боженька Игорь… – пробормотала она. – Ты повелеваешь временем, ты перенесся сюда из будущего…
– Совсем не так. Это вовсе не путешествие во времени. Я просто перезагрузился.
– Перезагрузился?
– Да. Загрузил запись старой игры. Я не бог – скорее меня можно назвать живым компьютером.
– Что ты хочешь сказать? Что все это – игра? Этот дом, город, – Мила развела руками, – весь этот мир можно перезагрузить? Кто же тогда я – юнит, пешка?
– Ты человек. И все, что в этом мире реально, является именно реальностью. Все дело только во мне. Мои способности чудовищны, мне они не по зубам. Я вру, когда говорю, что научился контролировать их. Единственное, что мне удается сделать – привести управление ими в более или менее простую форму. В форму компьютерной игры. Это не примитивизация – просто попытка не свихнуться. Если бы я родился десять веков назад, то, наверное, придумал бы что-нибудь вроде магических ритуалов. Но я – дитя своего технологичного времени, для меня легче разложить все по битам. Киберпространство, в котором я могу самостоятельно передвигаться, выглядит как "Dungeon Keeper" – ты была там, я водил тебя туда, но ты об этом даже не подозреваешь. То же самое и с моей жизнью – после того, как я обрел контроль за своим телом, то сразу начал делать записи. Выглядит это вполне стандартно: список, строчки-слоты, а на них записи – Save1, Save2… Save328, и так далее. Когда я решил, что попал в тупик, то выбрал нужную запись и перезагрузился.
– Ну ты даешь! – Милка смотрела на Игоря вытаращенными глазами. – Ты… Я даже не знаю, как тебя назвать!
