Морис Делез - Слуги паука 2. Пленники паука
Жрец вспомнил колесницу, во весь опор мчавшуюся к святилищу Сета, когда он покидал его, и ему все стало ясно. Быть может, если бы не эта сцена, полностью объяснявшая, что за гость прибыл к стигийцу, и таким образом подтверждавшая коварство его бывшего союзника, он еще сомневался бы.
Теперь же известные факты сочетались как нельзя лучше, все получалось очень гладко, и сейчас, по прошествии времени, он должен был признать, что Рамсис мастерски провел его, предусмотрев каждую мелочь. Все, кроме одной — его люди должны были возвращаться кружным путем. Тогда Хараг остался бы в полном неведении, хотя… Быть может, и это сделано не случайно? Быть может, так он решил известить бывшего товарища, что все кончено?
О, великий Затх! Каким идиотом он показал себя, поверив в то, что неповоротливая, бронзовая баба, которую можно запросто водить за собой хоть всю ночь, сумеет отобрать у сотни ловких, быстрых воинов девушку! Ведь неуязвимость бронзовой девки не сделала ее более ловкой, но зато оказалась столь впечатляющей, что заставила его не заметить очевидного!
А он, всегда гордившийся своим умом, попался на такой дешевый трюк! А главное, позволил себе поверить в порядочность двуличного по своей природе жреца! Правда, надо отдать должное и Рамсису. Змеепоклонник разыграл прекрасный, продуманный в деталях спектакль, в то время как его люди подкрадывались к дому, готовясь похитить девушку!
Харага никак не покидало ощущение, что Рамсис не просто обманул его, а еще и открыто посмеялся над своим сообщником. Ни в первом, ни во втором у заморийца не возникало теперь и тени сомнения.
Недаром проклятый Сетов выкормыш говорил о двух в попытках! Он и совершил их! Только одна прошла на его Харага глазах, и в ней Рамсис предстал героем, пожертвовавшим собой ради общего дела, а о второй жрец Затха узнал, лишь вернувшись, но обе достигли своих целей, ведь первая была всего-навсего спектаклем! Великолепно разыгранным спектаклем, который полностью удался!
Поначалу он просто не поверил в это. Мыслимое ли дело? Его, Харага, обманули! Обвели вокруг пальца словно мальчишку. Правда, и сделал это не кто-нибудь, а сам Рамсис, но что с того? Поражение остается поражением. Даже думать не хотелось о том, что он станет говорить Грабаху, как оправдываться.
Нет, такого допустить нельзя. Пусть он проиграл начало сражения, но ведь бой еще не кончен! Время есть, Рамсис в Шадизаре и не выберется из города, пока не одумается, а если не одумается… Что ж, тем хуже для него! Здесь Замора, а не Стигия. Это Хараг сказал при их первой встрече и готов повторить теперь! Скоро, очень скоро он заставит надменного стигийца горько пожалеть о содеянном, и произойдет это гораздо раньше, чем оживет бог-паук!
И все-таки что-то тревожило Харага, а потому он решил повременить и не наносить удар в полную силу, оставить Рамсису возможность исправить допущенную ошибку. Пусть явится просить мира! Тогда, быть может… Жрец улыбнулся своим мыслям. Если же нет… Что ж, сначала предатель лишится рабов, потом слуг и так дальше, пока не останется один! Там посмотрим, что с ним делать!
Здесь Замора, а не Стигия!
* * *
В доме Тефилуса царило вполне понятное оживление.
Дом больше всего напоминал собой руины, а не жилище Главного Королевского Дознавателя. Многие двери оказались выбитыми, равно как и окна, а о драгоценной мебели, которая шла на возведение преград, и говорить не приходилось. Редкая вещь из тех, что пошли в дело, осталась целой. В основном все превратилось в груду дров, и слуги, поднявшиеся раньше хозяев, уже начали разбирать завалы, откладывая отдельно то, что еще можно было починить, бросая остальное, годившееся лишь на растопку, в общую кучу.
Те же семь человек, что участвовали в вечернем обсуждении, собрались вновь, но теперь настроение собравшихся было иным. Даже Тефилус старался не замечать, что дочь его не сводит восторженного взгляда с проклятого варвара, который не казался теперь Королевскому Дознавателю столь отвратительным, как еще накануне.
Это было тем удивительнее, что Конан не участвовал в ночном сражении, а стало быть, и не мог рассчитывать на признательность Тефилуса, хотя и охранял Мелию. Обо всем этом почтенный глава семейства не задумывался. Несколько раз он даже обратился к Конану с какими-то вопросами, чем окончательно покорил сердце дочери.
Мелия, как, впрочем, и Аниэла с Сиотвией, витали в облаках, считая, что все уже кончилось, тем более что и Тефилус разделял их точку зрения, полагая, что теперь нечего бояться. Конану с Мэгилом с большим трудом удалось убедить их, что это далеко не так, хотя противники их и получили хороший урок.
— Конан, но чего ты опасаешься?
Мелия, которая прежде не удостаивала киммерийца и взглядом, теперь щебетала без умолку.
— Того же, чего и прежде.
Северянин оставался спокоен и сосредоточен, хотя и радовался вместе со всеми.
— Но ведь три дня, о которых говорил жрец, уже истекли. Разве теперь мы не можем чувствовать себя спокойно?
Она одаривала всех сияющими улыбками, распространяя вокруг себя атмосферу счастья и беззаботности.
— А-а, ты об этом…
Как ни старался, Конан не мог сохранить серьезность, постоянно ловя себя на том, что глупо улыбается.
— Конечно! — Мелия обрадовано всплеснула руками.
— В самом деле,— поддержала дочь сияющая от счастья Аниэла, которая, правда, выражала свою радость не столь бурно.— Разве мы не победили?!
— Кром! — выругался Конан, впрочем, совершенно беззлобно,— До полнолуния еще достаточно времени, чтобы выкрасть пол-Шадизара!
— Он прав,— поддержал друга Мэгил.— Рано расслабляться.
Однако женщины, казалось, пропустили его слова мимо ушей.
— Три ночи они пытались сделать свое черное дело,— заговорил Тефилус, — но все попытки кончились неудачно.
К тому же в ближайшие несколько дней им будет, чем заняться!
— Конан! — Мелия просияла и подбежала к киммерийцу. Глаза ее лучились восторгом.— Как здорово, что ты придумал это похищение! Да они успеют поубивать друг друга, пока разберутся, что к чему.
— Если только они поверят, что это не наша проделка.
Северянину ужасно хотелось плюнуть на все и радоваться с ними вместе, но он не мог себе этого позволить.
— Поверят, поверят,— рассмеялся Тефилус, и даже его вечно хмурое лицо вдруг показалось симпатичным.— Не могут они не поверить! Что ни говори, а придумано все было здорово!
— Но и тогда у нас будет от силы пара дней передышки.— Мэгил упорно поддерживал Конана, понимая, что не время успокаиваться.— Так недалеко и до беды.
