Екатерина Белецкая - Настоящие
— В настоящей Маджента, Каин, тебя бы давно заметили, — добавил Лин. — Потому что твои способности, как и способности Радала, — дар Божий, поверь. И уж конечно ты не валялся бы в трубе со сломанными рёбрами.
— Я тебе скажу проще. Для таких, как мы, да и вы тоже, лучше Маджента, — тихо добавил Пятый. — Это наша свобода, наша жизнь. Мы не хотим боли, не хотим войн, и нам дана возможность делать мир так, чтобы в нём такие места были. Так понятно?
— Не очень, — едко сказал Каин. — Вы из-за этого убили Ниа?
— Она убила несколько сот человек и запросто уничтожила бы всех вас, парень. Свой родной дом. Она не виновата, просто сошла с ума. Она пыталась убить нас. Знаешь, если бы она убила нас тогда, мне было бы проще, — признался он.
— Мне, наверное, тоже, — задумчиво сказал Каин.
— И мне, — добавил Радал.
— Ну тогда и мне, — тяжело вздохнул Лин. — Куда уж вы без меня.
Нарелин повертел в руках расчёску, пробежался ногтем по её зубцам.
— Она сейчас там, в своём счастливом детстве, — проговорил он. — В детстве, которого у неё не было. Ей ведь ещё хуже приходилось, чем тебе, Каин. Ты хоть на вид нормальный, а она была, скажем так, очень некрасивой. Это уж потом она сумела изменить себя. Её тоже травили. Такой вот мир, сам губит свои же сокровища. Но вы не думайте, что Индиго — это лишь миры насилия. Всякое бывает. Эвен тоже Индиго, а родину любишь не за то, что тебе там лучше, чем в других местах.
— А вы сами к какому миру принадлежите? — спросил Радал. — Вы четверо?
— Маджента, — безапелляционно заявил Лин.
— В равных долях, — ответил Пятый. — Кстати, ты, Радал, тоже будешь совмещать, так что мы товарищи по несчастью.
— Мы с Нарелином из Индиго, — ответил Клео. — Радал видел наш мир — Эвен.
— А мы? — жалобно спросил Каин.
— Ты из Маджента, Радал. — Пятый замялся, просительно посмотрел на Лина.
— Тоже Маджента, — ответил Лин. — Несмотря на все планы мести.
— Ир-нома-тер совсем недавно отзонировали в Маджента, — негромко пояснил Нарелин. — Да ты ведь знаешь, Каин. Ты же сам это видел. Да и потом… Зона зоной, но ведь у каждого человека свой характер. Я вот до сих пор не пойму, кто я — человек-Маджента или человек-Индиго.
— Эльф, а не человек, — поправил Клео. — Ты Индиго, Нарелин. «Огненная песня». И наши юные друзья, мне кажется…
Клео не договорил.
— Продолжай, продолжай, — попросил Пятый.
— Мне кажется, что они тоже принадлежат к Индиго-типу, — закончил Клео. — Они решительны, импульсивны, категоричны в суждениях. Разве не так, Радал?
Радал с сомнением посмотрел на Клео, потом с ещё большим сомнением воззрился на Пятого.
— Это не Индиго-тип. — Лин говорил спокойно. — И они не импульсивны, разве что защищая себя. Да ещё возраст. Нет, Клео. Это как раз Маджента и есть. Да и решительность. — Лин хмыкнул. — Были бы они Индиго, всё сейчас выглядело бы иначе. Уж поверь.
— Ну что ж, возможно. — Клео не стал возражать. — Вам виднее. Однако вы знаете, к чему привела их «защита» для нас с Нарелином. Если бы мы с ним так защищались, от наших противников давно бы не осталось и следа!
— Оставь им право на ошибку, — попросил Пятый. Радал удивлённо посмотрел на него. — И попробуй простить. Тогда, может быть, и они сумеют потом понять тебя.
— Ты злишься, что я тебя по руке ударил? — спросил вдруг Каин, несмело поднимая взгляд на Пятого.
— Нет, — ответил тот. — Я заслужил, потому что виноват перед тобой. Но я постараюсь загладить вину.
Нарелин усмехнулся и помотал головой скептически.
— Всеобщее покаяние! Мы их не обвиняем, Пятый. Просто, как бы это выразиться… Радал, вот скажи, тебе домой ведь хочется?
— Домой — нет, — ответил тот уверенно. — Уже больше года не хочется. Совсем.
— Вдвоём им быть хочется. Какое уж там покаяние, — усмехнулся Лин. — Ничего им другого, Клео, не надо.
«Им не хочется, — подумал Нарелин. — А вот нам хочется. И даже очень. Но нельзя, причём именно из-за этих счастливых мальчишек…»
Воздух в катере вдруг слово подёрнулся тонкой рябью — и в углу каюты появился Арти. Выглядел он странновато — сейчас его одежда была явно не к месту. Длинный, чуть не до пола, слабо отсвечивающий бирюзовый плащ, ярко-зелёная рубаха, вся в мелкую складочку, и тёмно-зелёные штаны, отороченные по низу чем-то похожим на мех.
— Где тебя носило? — поражению спросил Лин, с восторгом оглядывая Эрсай. — Подари рубашку, а?
— Потом, — отмахнулся тот. — Вы до сих пор тут? А побыстрее можно? Кончайте разговоры.
— Рубашку… — повторил Лин. — Лин!
— Ну пожалуйста.
— Потом, я сказал!
— Арти, мы сейчас идём не в самое приятное место предупредил Пятый.
— Кого поставили первыми? — деловито спросил тот скидывая плащ на пол.
— Клео предложил Индиго, ну я и решил… Как вы называли тех восьмерых, Радал? — спросил он.
— «Прутья», — ответил тот.
— Вот и поехали, — подытожил Арти.
Часть III
ТРИАДА. НАСТОЯЩИЕ
1
«Прутья»
При рассуждении о Системах Контроля труднее всего абстрагироваться от существования «чёрного и белого», «хорошего и плохого». А ведь, если вдуматься, Системы Контроля делят мир не на «хороших и плохих», а руководствуются совершенно иными принципами. Добро и зло — прерогатива Бога. Системам Контроля Господом отведена совсем другая роль.
Брат Шену. О понимании и сочувствии — предостережения и наставления. Из библиотеки Реджинальда Адветон-Вэн— Они нас обманывают. — Каин и Радал сидели в дальней закруглённой части каюты, сидели на корточках, голова к голове, и разговаривали настолько тихо, сколько это было вообще возможно. — Это всё неправда.
— Я вижу, — столь же тихо ответил Каин. — Это только в книжках бывает, чтобы ты разом вдруг стал из никого кем-то.
— А до людских проблем есть дело только дьяволу, — печально закончил Радал. — Я давно понял, что Богу всё равно. Было бы не всё равно — или я погиб бы вместе Хатрой, или бы мы с ней вместе выжили.
— А кто это — Хатра? — спросил Каин.
— Моя сестра, — совсем неслышно ответил Радал. — Старшая… Я же говорил.
Они замолчали, Каин осторожно оглянулся. Ну конечно. Арти не было, он исчезал и появлялся по собственному желанию, Нарелин и Клео сидели и тоже о чём-то беседовали, а Сэфес спали в головной части катера. Снова на полу, и снова одетые.
— А ты заметил, что они одежду не снимают? — спросил Каин. — Эти хоть переодевались.
